Джун совершенно не планировал покидать свою гору в ближайшие как минимум две недели, а уж тем более куда-либо выбираться дальше собственных владений. Однако внезапно обнаружил, что запас виландеса, который он собрал в прошлом месяце, неожиданно закончился. Сунув руку в один из мешочков, он вытащил наружу только пару высушенных травинок, которых не хватило бы даже на самое слабое зелье. Это означало, что планы свои все-таки придется пересмотреть.
Джун отодвинул полог и глянул на свой рукотворный календарь, на котором он отмечал нужные ему дни. Облегченно выдохнул.
- Все не так плохо, да, Сяо? - о его ногу потерся черный пушистый кот, мяукнув что-то на своем, кошачьем. - Не волнуйся, я ненадолго. Ты даже не успеешь соскучиться, - наклонился и почесал животное за ушком. Кот довольно подставил голову под ласку, а после запрыгнул на подоконник и улегся там, всем своим ленивым видом заманивая остаться дома.
Времени оставалось еще достаточно, но вернуться домой нужно было максимум на исходе второго дня. Иначе больших проблем не избежать, а кому в наше нелегкое время нужны проблемы?.. Хватало и того, что жители Валдена на километр к горе не подходят с того самого инцидента. А уж слухи... Покачав головой и отодвинув в сторонку невеселые мысли с воспоминаниями, фейри пошел собираться. Походная сумка из легкой непромокаемой ткани вместила в себя коробочку с едой, кое-какие принадлежности и инструменты для сбора растений да плотно закупоренную фляжку с водой. Поразмыслив немного, тивад решил ограничиться этим, все равно он не собирался покидать дом на длительное время.
Выйдя за порог, мужчина бросил взгляд через плечо на свою хижину, затем скосил глаза на темный провал пещеры поблизости, нахмурился и двинулся вперед по тропинке, моля всех известных ему богов, чтобы ничего не случилось за время его отсутствия. Кажется, тень со стороны пещеры ему только почудилась...
Спуск с горы занял приблизительно часов пять. За это время солнце успело подняться высоко над линией горизонта и нещадно палило прямо в спину утомившемуся в прогулке лекарю. Однако отдыхать еще было рано, ему еще предстояло пересечь пустошь у подножия, чтобы попасть в лес, в котором и росли нужные растения. Стерев пот со лба тыльной стороной ладони, затянутой в тонкую перчатку, фейри приостановился, окидывая взглядом пустоши. Ни одной живой души на ближайшие мили. Горькая ухмылка тронула губы молодого тивада. Жители опасались селиться рядом с его горой, а в столице ходили мерзкие слухи о жутком чудовище, которое могло проклясть одним своим взглядом. Только вот никого он не проклинал, да и на чудовище похож был постольку, поскольку. Не один раз Джун пытался развеять чужие сомнения, но все усилия его были тщетны. Годы шли, а мнение людей становилось только хуже и хуже. Хорошо хоть облаву на него не спешили устраивать, а то с них бы сталось. То, чему не могут дать объяснения, зачастую пугает больше всего и толкает на необдуманные поступки, а коллективный страх - он еще более опасный.
Путь до леса занял еще около получаса, по истечении которых фейри выдохнул с облегчением, ступив под широкую листву и скрывшись наконец от палящей жары. Мучившая жажда вынудила его все-таки сделать короткий привал у поваленного дерева. В лесу было свежо, пахло прелой листвой, землей, какими-то травами. Лес жил, говорил с ним своими шорохами, вскриками птиц, дышал, шептал свою песнь и наполнял душу молодого лекаря непонятой тоской. Тоской по тому, чему он сам не находил объяснения.
Поднявшийся ветерок всколыхнул короткие темные волосы, словно заботливая рука, пригладившая свое дитя, и убежал вперед играть с листьями и белками. Джун проводил его взглядом и поднялся со своего места, чтобы продолжить путь. Чаща с виландесами была где-то на севере, а перед этим предстояло обогнуть небольшое поле или пройти по болоту.