ТЕКСТУРЫ ИНОГО МИРА ВСТРЕЧАЮТ ТЕБЯ, ВЕДЬМА! |
15-е июня лютых лун | Недалеко от Макового поля | Лиам и Тереза |
ПРЕДИСЛОВИЕ |
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
|
[15.06 ЛЛ] Текстуры иного мира встречают тебя, Ведьма!
Страница: 1
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12019-12-19 12:08:41
Поделиться22019-12-29 14:57:28
Мак — вещь полезная в быту. Из мака много чего можно было сделать: семена мака добавляют в выпечку, из семян мака порою делают масло. А из определённого сорта делали что-то менее безобидное — опиум. Лиам давно это всё выучил; первое, что он увидел по прибытии в сказку это Мак.
Маковое поле.
Маковое поле у Лиама всегда ассоциировалось со злостью. Он не уверен, почему; Маковое поле, как ни странно, красное от Мака — красный в его глазах всегда был связан с яростью. Или чем иным, не обязательно уж яростью: главное, что эмоцией пылкой, огненной и яркой. И, очевидно. Он не был уверен, почему именно поле с этим ассоциировалось — как никак, он, без сомнения, совершенно ничего не помнит; он не помнит, как оказался в поле, он не помнит, кем он был до этого: даже и имя свое уже и вовсе с трудом вспомнил. Но помнит он одно — красный цвет мака под ногами был ему приятен.
Расслаблял. Так, словно он чего-то сбежал — не знает, от чего, и другим никогда не признается, что так было.
Но с тех пор он его видел не часто. Лиам — юноша занятой. Не настолько, что остаются силы только упасть в кровать и уснуть до утра, но достаточно, чтобы в поле не ходить и вовсе: зачем? Он ведь всё о цветке там изучил. А новоприбывшие — они новоприбывшие, о них есть кому позаботиться, он их встретит, коль судьба так решит, позже всё равно. Не пропадут ведь!
Наверное, сегодня день был другим. Чёрт его знает, почему — почему он решил сегодня повидать Маковое поле: то ль от ностальгии, то ль просто был импульсивный порыв внезапно — но, тем не менее, оказался в нём он всё равно. И, определённо, взгляд его скользит по красному цвету — и нет, всё же, ассоциация всё та же. Яркая, словно вспышка: о агрессии.
Он уверен точно в одном: он не был злым до прибытия в Сказку ничуть. Может, он и не всё помнил, но некоторые вещи мог вспомнить; порою он мог вспомнить эмоции урывками. Легкие воспоминания. Но боле — ничего. Но это уже всё сказано было раньше — что не помнит ничего о себе.
Во всяком случае — он был сегодня там, что упоминалось в тексте уже слишком много: на поле. А самоирония — это хорошо!
И вот он шагает, медленным, но в какой-то степени всё так же задорным, как и он сам, шагом. Оглядывается мельком, словно пытается что-то найти — может, интересное что-то, а может, просто довольным тем, что может всё прекрасно осмотреть. Лиаму порою казалось, что раньше он не мог себе такого позволить.
Фигуру в поле не замечает по началу и вовсе, лишь потом, вглядевшись, осознаёт, что кто-то прибыл. И он рядом — он приветливый, добродушный, что ещё ему делать, кроме как не подавлять свой позыв подойти и поприветствовать? На лице — улыбка. Широкая, лучезарная, глаза почти зажмуренные, словно у кота. Он на вид — совершенно мягкий и добрый; взывает к симпатии многих одним лишь видом.
Наклоняется слегка, и на лице уже не улыбка, на лице — удивление. Лиам, конечно, не врач — Лиам ботаник, учёный, и он, конечно, наивный, но он — определённо не глупый. И уж ожоги опознать он в состоянии точно.
— Ох, — Лиам смолкает на секунду, будто пытаясь придумать, что сказать и ладонью аккуратно, едва ощутимо, но заботливо, касается чужого плеча, — Вы в порядке? Вам помочь?
Поделиться32019-12-29 20:56:38
Желание умереть отчётливо собой касалось ноток тяги к жизни. Тереза задыхалась в пламени, кричала от жара в ногах, скулила почти нечеловеческим голосом. Именно в этот момент перед ней предстало нечто, напоминающее собой огонь: глаз не было, но язычки пламени игриво складывались в лицо. Нет, не человеческое. Но явно напоминающее это.
Неужели и правда демоны вселились?! Ан-нет, просто учёная умудрилась свихнуться. Теперь осталось увидеть всю свою короткую жизнь и задохнуться в углекислом газе. Было больно и страшно, видимо от этого и померещилось. И голос померещился, и лицо. Жарят девушку как Жанну, сжигают кожу, волосы, отчего около лица сейчас стойкий запах мяса. Жаренного мяса. Тереза не хотела умирать.
Длинные до колен волосы издавали тухлый, серистый запах, ужасно неприятный, отвратительный. Кожа же плавилась, и кто знает, как долго бы это продолжалось, если бы не согласие девушки на что-то странное. Сейчас ничего не могло быть страшнее, чем смерть от огня.
В одно мгновение костёр пропал, а на его смену пришла темнота. Казалось, умерла птичка. Но нет: то просто сознание пропало буквально на миг. Исчезло также резко, как и появилось в момент, как девушка оказалась на полностью красном поле. Ещё несколько минут Теса просто пролежала в позе эмбриона, дыша свежим, цветочным ароматом. И ещё несколько минут понадобилось на то, чтобы хоть немного прийти в себя: понять, что сейчас происходит, ощутить ноги, руки. Всё цело? Странно. Такие ожоги должны были затягиваться как минимум месяц, а тут такое…
— Ой! — пугается учёная, когда кто-то осторожно хватает её за плечо. Оно не болит, совсем нет, но всё же странно, что к девушке. — А вы кто?
Страница: 1
