За окном давно опустилась темнота. Лишь полная луна, являла свой лик редким прохожим на улице, если таковые имелись. Но, не смотря на столь позднее время, Эссен еще не спал. Он порядком устал, за прошлый месяц. И ему хотелось немного отдохнуть. Заиметь хоть несколько дней, когда можно проспать на кажущейся самой мягкой периной, соломенной подстилке. Помогая старому мастеру Драгану, в кузнице, воин поднаторел в кузнечном деле немного больше, чем смыслил до этого. И теперь сам, мог сковать простенький меч. Ну, а про крестьянский топор или серп, и говорить нечего. Помимо этого, рыцарь поучаствовал в нескольких занимательных делах. Стараясь, в первую очередь быть милосердным и не отказывать в помощи нуждающимся. Заодно и познакомившись с некоторыми обитателями Валдена.
Выдохнув, мужчина отогнал бегущие в голове мысли. Его одолевала дремота. Но он собирался наконец-то помыться. Угольная пыль. Сажа. Потеки соленого пота, да и просто грязь, обычно сопутствовали работе в кузнице. Подбросив в камин несколько крупных поленьев, Эссен подвинул ближе к огню большой деревянный ушат, служащий ванной. И начал носить горячую воду в ведре, затем доливая холодной. – Хууух…упарился. Это не купальня конечно. Пока воды нагреешь, наносишь, уже и рассвет придет.
Эссен порою любил побурчать, себе под нос. Наверное, сказывалась жизнь с престарелым мастером Спадой. Стащив сапоги и полотняные штаны, воин, наконец, оказался в воде. Протянув руку  к деревянному стулу стоящему чуть поодаль, Герман подхватил ладонью свой кубок и с наслаждением отпил… теплого молока. Кружка доброго вина всегда была делом хорошим. Но перед сном, будучи дома, почему бы не выпить и молока. Как в далеком детстве. С четвертиной ковриги свежего хлеба. Хоть Эссен и был благородного происхождения, отец, воспитывая мальчика и его братьев, никогда не выделял этот факт. И поэтому юные воины, зачастую проводили время, в компании детей более низких сословий. На мечах деревянных сражаясь. Учась «подлой» схватке без оружия, в бою рукопашном. Или воруя в садах поспевшие фрукты. Отпив добрый глоток молока, воин откинулся на деревянный бортик, прикрывая глаза. Погружаясь в воспоминания..

…вот еще довольно юный сквайр Эссен, преклонив колено, приносит клятву верности императору Константину XI. А затем принимает командование небольшим разведывательным отрядом. Зарабатывая уважение воинов, вдвое старших его, руководя ими, не благодаря положению, знатности или богатству, а по способностям своим. Не стесняясь учиться. Спрашивать. И прислушиваться к мнению простых воинов незнатных родов и семейств…
..пыльная, заляпанная кровью фигура, в доспехе, испятнанном следами ударов, заходит в шатер турмарха катафрактариев, трапезничающего со своими друнгариями и комитами. – Провизии осталось мало. Сельджуки захватили основной обоз с припасами, который Вам надлежало защищать до последнего. Мои воины еще ничего не ели. Почему Ваша турма, уважаемый Иллирий, забрала оставшуюся провизию себе? А Вы сами, устроили здесь целый пир, как я погляжу? Что ж, простите меня за вторжение, пришел пожелать я, приятного аппетита. – С этими словами, фигура, взявшись за край стола, переворачивает его…
…остатки центурии, в основном раненные и обессиленные, отступают. Сжимая зубы от злости. Не забрав даже павших товарищей. Позади них волнуется темное море сельджуков и разгорается пламя, захваченного и подожжённого города Севастия. В других направлениях так же отступают разрозненные и разбитые цепочки воинов…
…убрав в поясную сумку, исписанные листки пергамента, воин в разрубленном шлеме, встает по левую руку позади императора. Стараясь навсегда сохранить в памяти его лик. Доспехи Константина сверкают словно зеркало. В их отполированных пластинах можно видеть свое отражение. Вздымая меч, последний император вырывается вперед, врубаясь в строй скопившихся под воротами дворца, османов. Один из монахов рядом с ним, высоко удерживает стяг с ликом Христа. Словно укоряюще взирающим с полотнища. На реки крови, что льются по улицам города. Один за одним, воины отряда падают, в неравном сражении. Сэр Эссен, теснимый несколькими врагами, отступает к стене базилики. Текущая кровь застилает один глаз. Мешает следить за ударами. Резкий удар копьем и хруст разрываемых звений кольчуги. Рыцарь упирается спиной в камни позади себя и медленно съезжает по стене наземь. Чуть поодаль трепещет еще удерживаемый стяг. В плотном кольце бьется император и последние воины. Сэр Минотто продолжает сражаться с пробитым стрелой горлом. Сэр Годфруа, Антонио и Паоло, защищают щитами и телами Константина. Но Эссен уже не видит этого. На его губах повисают сгустки крови, вместе с лопающимися пузырьками воздуха. Мягкая тьма, словно окутывает его…
И когда вокруг не остается совсем ничего, начинает казаться, что все же, рядом кто то есть. Или что то? Неясная тень? Блик света? Или это всего лишь лист темного пергамента? Перо, роняющее капли чернил? Мужчина, не выпустив меча из правой руки, пытается взять перо левой. Ставит нелепую кляксу. Похожую на свою подпись.

Раздается звон упавшего кубка и по полу растекается лужа молока. Шумно вдохнув воздух, воин выпрямляется в деревянной ванне. Часто дыша. Сглотнув слюну, он выбирается из воды, взяв со стула махровое полотенце, оборачивает его вокруг бедер. И подняв с пола кубок, наливает вновь молока из кувшина. У него появляется странное ощущение, что за ним наблюдают. Обернувшись, Эссен пристально вглядывается в приоткрытое окно, впускающее в комнату свежий воздух теплой осенней ночи. Затем делает глоток, роняя белоснежные капли на пол.

Отредактировано Герман Эссен (2019-11-20 03:37:16)

Заприметив изящную черную кошку, сидящую на кромке подоконника, внимательно наблюдающую за ним своими золотистыми глазами, Эссен нахмурил брови. Несмотря на бытующие суеверия, мужчина относился к животным положительно. В городах Западной Европы, не очень любили котов, считая их пособниками дьявола. А уж черная кошка и подавно была, помощницей ведьмы. Или самой ведьмой. Но воин знал этих существ, как добрыми соратниками в борьбе с мышами и крысами, известными разносчиками чумы и болезней. Посему, Герман последовательно поглядев на капли молока на полу, затем на дернувшиеся уши кошки, негромко позвал ее. – Кис-кис-кис. – Спрыгнувшая кошка, аристократической походкой, направилась в сторону мужчины. – Что ж, добрая ночь, поздний гость или гостья. Ты выглядишь ухоженной и сыто живущей. – Эссен наклонился, погладив шелковистую шерсть животного, своей широкой ладонью. – Стало быть, хозяева о тебе заботятся. Молока хочешь. Я тоже люблю порой выпить молока. – Мужчина, огляделся в поисках емкости. На столе возле шкафа, стояла пустая тарелка. Взяв ее, рыцарь плеснул молока из кувшина, поставив тарелку на пол. – Ну, угощайся. Ночной посетитель. Или все же посетительница. – Отпивая молоко из кубка, воин наблюдал за кошкой. – С виду, так ты особа женского полу. Коты чуть пошире.  Гуляешь, значит ночью темной. А хозяева, поди переживают. – Эссен продолжал говорить с животным, или же скорее сам с собой. Кошка, увы, отвечать не могла. Допив молоко, мужчина поставил кубок на стол. Стащив полотенце, он вернулся в деревянную ванну. Заканчивая начатое дело. Сев в ванной прямо и интенсивно растирая тело мыльной пеной.  Наследие Римской империи. Впрочем, как и прямая бритва, римского типа. Что лежала на стуле поодаль. Отмывшись, Герман выбрался на пол, вытирая тело полотенцем. Надев короткие полотняные штаны, он подвинул деревянную табуретку к почти остывшей воде, и слегка поправив лезвие бритвы на кожаном ремне, неторопливо начал брить одну щеку, поставив перед лицом на столе, круглое зеркало. Выпрямляя и натягивая кожу лица пальцами, воин время от времени следил за отражением кошки в зеркале. Неторопливо лакомящейся молоком за его спиной. Время от времени, мужчина опускал руку с бритвой, споласкивая ее водой. Закончившая свою трапезу гостья, вновь взглянула на рыцаря. Внимательно. Пронзительно. Необычно. Поймав ее взгляд в зеркале, Эссен ощутил странные воспоминания, что всколыхнулись в его памяти. Словно, он уже был давно знаком с этой кошкой. Но не мог припомнить, где и когда. Да и как это мог быть, знаком с кошкой. Это же не господин кузнец, не торговец. Хмыкнув, Эссен помотал головой, отгоняя странные мысли и тут же порезался. - Ну вот. - Воин, смыл каплю крови со щеки. И обернувшись поглядел на кошку. - Это наверное, потому что ты есть хочешь...

Отредактировано Герман Эссен (2019-11-21 02:29:19)

Закончив с бритьем, Эссен обратился к кошке, с вопросом, на который конечно не ждал ответа. Но она, на удивленье, будто понимая, повернула к нему голову, и издала мягкое, словно вопросительное «мяу». Глядя на него своими умными золотистыми глазами. Хмыкнув, воин улыбнулся. – Я говорю, наверное, ты хочешь есть, поэтому и порезался. Думаю, ты достаточно умылась. Глянь, как блестит шерстка. – Внезапно кошка, изящно запрыгнула к нему на колени. Касаясь своим мокрым носом, его только что выбритой щеки. Мурчание и массаж лапками, говорили о том, что она довольна. – Ну вот. А я хотел угостить тебя кусочком мяса. – Немного растерянно протянул Герман. Аккуратно поглаживая кошку своей широкой ладонью. Почесав ее за ушком. И под подбородком. Довольное животное через некоторое время, свернувшись, улеглось на его коленях. Не решаясь потревожить, столь мило дремлющую кошку, рыцарь остался сидеть в кресле. Продолжая поглаживать ее рукой. Запрокинув голову, он прикрыл глаза. Наслаждаясь тишиной и тихим мурлыканьем. Впереди было полно дел. Снова нужно было торопиться. Бежать. Помогать. Спать незнамо где. Но пока было немного времени, можно было расслабиться. Спокойно дыша, мужчина незаметно погружался в дремоту.
Во сне к нему снова приходили, не так давно пережитые им события. Гибель города. Невыполненные клятвы. А после, чарующий шепот. Что звал его. Но куда, он не мог вспомнить. Так же, не мог он вспомнить и того, кому принадлежал этот дивный голос. Ни лица. Ни фигуры. Он помнил аккуратную и теплую ладонь. Помнил лист пергамента и перо, роняющее капли чернил. С его губ срывались капли крови, а он будто бы пытался спросить или сказать что-то. Может быть с жаром попросить спасти императора? Достойнейшего из людей. Того, ради которого умирал в последней схватке, не на жизнь, а на смерть, каждый житель этого святого города. Или попросить позвать с собой и славных соратников. Но, увы, он не помнил ничего. Лишь угасающий свет. Свет, а затем тьму, мягко окутавшую его. Словно обнявшую, уставшего воина. Очнулся Эссен уже, на ярком ковре трав и цветов. В месте носившим название «Макового поля». Сколько прошло времени? Ему казалось, что не более суток. А может быть и целая вечность. Смертельная рана на груди затянулась, оставив неглубокий порез, сочившийся сукровицей. Лишь прореха в кольчуге и акетоне, свидетельствовали о том, что это было не сном. Не маревом. Герман, некоторое время надеялся, что он все же остался в своем мире, только каким-то образом, попал в другой его уголок. Впрочем, с каждым днем, сталкиваясь с обитателями Сказки, надежда воина слабела. Но он привык действовать по обстоятельствам, а не рассуждать, как это случилось и почему со мной.
Ощутив, что кошка, как будто перестала мурлыкать, рыцарь рывком поднял голову, открывая глаза. Но она всего лишь привстала, устраиваясь удобнее. – Я же хотел тебя покормить. И задремал. Что ж, ночная гостья, придется тебя потревожить. – Эссен осторожно поднялся, взяв кошку, затем опустил ее на свое место. – Сейчас угощу тебя мясом. Интересно, как зовут тебя хозяева. Быть может, Багира? – Воин отошел к столу. На котором стояла корзина с фруктами. Лежало пол ковриги ржаного хлеба. Кусочек сыра твердых сортов. И подкопченный окорок. Отломив заодно кусочек сыра и оторвав пласт мяса, Эссен положил и то, и другое на тарелку со стола и поставил к кошке. Он испытывал смутное ощущение старого знакомства. И не мог разобраться в этом чувстве. – Угощайся, Багира..

Отредактировано Герман Эссен (2019-11-22 21:10:46)