Сколько раз он бывал в Валдене в это чудесное время года - не счесть. Сколько раз он бывал на этом сборище - ничуть не меньше. Но сколько можно быть рядовым зрителем и сбегать с концерта, как только с улицы донесётся запах свежего хлеба и жареного мяса? Он столько лет потратил на праздность и безделье, каждый год обещая себе, что обязательно, обязательно в следующий раз зайдёт в этот день на подмостки. И каждый раз то боялся, то ленился, то был слишком пьян.
Сегодня ему исполняется восемьдесят восемь. Восемьдесят восемь лет прошли как в тумане праздника. Не спускающийся со сцены Этан вдруг обнаружил, что весь его смысл жизни, вся его сущность так и не подобралась даже к порогу желаемого. Да, его узнавали часто. Да, его желание дарить эмоции выполняется. Но... чего-то не хватало. Сколько можно быть обычным? Сколько можно довольствоваться рядовой игрой по вечерам в трактирах? Не этому его учил Риден.
Сегодня ему восемьдесят восемь. Когда Этан бывал в людских мирах, он с интересом обнаруживал, что число "восемь" во многих восточных странах является символом плодородия, удачи, достатка и богатства. Даже забавно, как день его "рождения" отлично совпадает с праздниками. И сегодня, когда восьмёрки две, Этану обязательно улыбнётся Ворожа.
Уже два часа с небольшими перерывами на подмостках Той Самой Таверны, откуда вышли все самые известные музыканты Валдена, один за другим сменялись менестрели. Сначала тот, чьё имя на слуху. Затем кто-то из юных, что только собирается заявить о себе. И снова известный мастер. И снова новичок. А звук аплодисментов как самая большая плата за старания и демонстрация одобрения публикой.
В полутёмном помещении Этан сумел разглядеть лица своих кумиров и разумных, что занимают высокое положение в Сказке. Последние очень любят держать шутов, актёров, музыкантов, во имя собственной гордыни. Держать при себе барда, что может за ночь наклепать балладу во имя твоей славы - почти так же престижно, как ходить под руку с молодой красивой леди. Если хочешь жить безбедно - просто необходимо найти себе такого покровителя. Этан не стремился к признанию одного. Он жаждал признания всей Сказкой. Но, пожалуй, не сможет отказать, если вдруг удача улыбнётся ему. В конце концов, кушать хочется каждый день.
Сегодня каждый второй пел о любви, каждый первый - о красоте. Не многие решались исполнять военные баллады или песни о печали. По началу Этан желал выделиться и готовился исполнить балладу во имя Бройе. Ту самую, где воспевались военные подвиги двухсотлетней давности, в том самом месте, где сейчас члены его ордена проводят свои собрания. Но аудитория нынче подобралась не боевая. Чем более слезливой и романтичной исполнялась песня со сцены, тем громче звучали овации. Печально и совсем не по плану.
В перерыве Этан забился в угол таверны и судорожно вспоминал сложные арии, что могли хотя бы подобраться по своей красоте и эмоциям к уже сыгранным. Чтобы её наверняка никто из присутствующих не исполнил до того, как придёт время Этана выходить на сцену. Увы, ничего толкового в голову не приходило. Время на исходе, гости вновь заняли места и ждали продолжения.
Он нервничал. Нервничал так, что на лбу выступила испарина. Очередной исполнитель с балладой о несчастной любви сорвал овации. Этан поправил ворот фиолетовой рубахи и сжал кулаки. Надо взять себя в руки.
Вот назвали его имя. Легкий мандраж прошёл по спине Этана. Сотни, если не тысячи, раз он выходил на сцену. Но от чего-то это выступление рождало в нём самые первые переживания, того неопытного мальчишки, что боялся запутаться в струнах.
Этан вышел под софиты и поклонился. Кто-то из зрителей у дальней стены кашлянул, вызвав у Этана непроизвольную дрожь. Он сел на подготовленный стул и повторно проверил колки у лютни. Глубоко вдохнул и выдохнул. Ему сегодня восемьдесят восемь. Удача на его стороне. Он закрыл глаз и коснулся пальцами струн.
— Я видел сон, он был реален, Услышал птицы крик, Он душу рвал.
Твой облик ясен, Но печален, Вслед за собою в неизвестность звал.
Этан открыл глаза и оглядел зал. За светом, направленным точно на него, сложно разглядеть конкретные лица. Даже не мог точно определить место нахождения той певицы, что пять композиций назад исполнила чудесную балладу а капелла. Ох, как ему сейчас пригодился бы её голос.
— Я понимал, что недостоин, Когда связала наши души нить.
Я не герой, не славный воин, Но что мне может запретить любить.
Произведение, что Этан выбрал второпях без подготовки, сложно петь одному. Хотя бы потому, что в нём есть партия для девушки. Родной голос Этана совсем не подходит для имитации женского. Но что не сделаешь ради искусства.
— Полечу я, словно птица, Чтобы сердце сжечь в огне,
Я не дам слезе пролиться – За неё заплатят мне!
Этан постарался отречься от плохих мыслей. Всё получится, всё обязательно получится. Он прикрыл глаз и пропустил музыку через себя, выпустив через пальцы на струнах свои самые сильные переживания за всю довольно длинную жизнь. Этан пел искренне, будто сам написал "Романс о слезе". Так, словно сам лично вложил каждую букву, каждую эмоцию в песню, надрывно и со всей отдачей.
— В безлунную, глухую ночь твой взор Развеет мрак, разрушит тьмы узор,
Я спрятал душу от любви, Но как смогу остановить Себя...?
Я брошу вызов небесам За то, что пролилась слеза Твоя...
За то, что пролилась слеза.
Проигрыш затянулся. Этан открыл глаз и вновь оглядел зал. Кто-то должен, кто-то просто обязан откликнуться. Мелодия без слов повторилась. Неужели никто не знает эту песню? Никто не подпоёт ему? Ах, к дьяволу это всё. Сейчас повторит предыдущий акт и просто изменит иллюзией голос на женский. Сущая ерунда.
— ...За то, что пролилась слеза...
Этан набрал воздух в грудь и сосредоточился на иллюзии, желая сделать свой голос более похожим на женский.
