Айе в недоумении смотрела на непонятно откуда возникшего старикашку. Никакие мальчики ей не снились и она была этому очень рада. Сны бывают крайне напрягающими, хотя казалось бы закрой глаза и кайфуй! Кошка была не из тех, кто ищет вдохновения в иллюзиях да мечтах.
- Самаэль? - пальцы лежавшие на предплечье мужчины сжались чуть сильнее. То ли для собственного спокойствия, то ли для чужого. - Что это... - но дедуля опять что-то говорит и Айе притихает, не спуская со старичка настороженного взгляда.
Здесь что-то происходит. А что - непонятно! Но в отличие от нее Сэм не выглядит удивленным. Наоборот, он напрягается, словно учуявшая дичь гончая. С тех пор, как он встретил мальчишку в самом бредовом их своих снов  - никак не мог прийти в себя. Но увы, поиски ребенка ни к чему не приводили. Да и что Сэм о нем знал? Маленький похищенный сновидец, а дальше?
Но кажется, ответы сами устали ждать, когда он их отыщет.
- Милая, - обычно таким тоном феникс извещал девушку о том, что уходит в командировку… на месяц-другой, - я тебе потом все объясню, но мне срочно надо вытрясти ответы из этого старика. Пока он…
Ушел. Но ведь не мог исчезнуть совсем?
- Что?! Зачем?! - Кошка растерялась. - С чего вдруг такой приступ филантропии, Самаэль! - возмутилась Айе, вцепившись мертвой хваткой в чужой рукав.
В ответ он отвел глаза и сильнее сжал ее руку.
- Ребенок. Сновидец, я думаю. Просил меня о помощи. Он еще совсем мальчишка и судя по всему, его где-то держат незаконно и… не думаю что я первый, к кому он пришел, но раз пришел, значит его еще не спасли.
-... Сэм очнись! - Может у него температура? В смысле... температура-то у него всегда, - на то и феникс! - но это не значит, что надо суваться куда-то ради кого-то, кого он во сне видел! - Не все сны насылают сновидца! О Мистрэ, Сэм, вдруг там ловушка? Да тех же твоих друзей из Границ!
Но в ответ этот упрямый осел лишь покачал головой.
- Нет, Айе. Это не тот случай. – простые сны не несут таких последствий, не ломают тебе крылья, не заставляют всплывать воспоминания о том, чего не было.
- доверься мне, хорошо?
Айе нахмурилась, поджала губы. Несмотря на вечные обиды и разборки, Айе хотелось верить крылатому. Но это было немного трудновато, когда дело касается чего-то опасного. Они были не в равном положении. Сэму что? Сэм сгорит да возродиться вновь, а вот Айе так не умеет. И рисковать собой лишний раз кошке не хотелось, но...
Но не пускать же этого дурака одного?! Да и где потом его искать, когда он соизволит явить свою пернатую задницу в Сказку?
Вот так вот приличные девицы и попадают под чары злостных сказочных искусителей, будь они не ладны!
- Ладно. Но если ты опять убьешься - я из тебя лично суп сварю, понял? - злобно процедила сквозь зубы охотница, отпуская руку мужчины. Но он не дал отстраниться, тут же сжав ее пальцы. Бежать по совету старика он не собирался. Если бы мужчина не передал так точно то, что видел Самаэль во сне, сошел бы просто за умалишенного, так что кто знает, сколько из известного ему на самом деле является бредом чужого воображения.
- Не думаю что он решил уйти далеко. Пойдем, поищем.

Айе успевает заметить вытянувшиеся тени - резкие, быстрые, словно атакующие змеи. Она инстинктивно шарахается в сторону. Неловко, неуклюже, но какая разница. Когда от опасности бежишь не важно, как это выглядит: главное как быстро ты бежишь.

Она приземлилась на четвереньки и сразу же попыталась вскочить.

- Сэм?! - вскрикивает Айе, ошарашено оглядываясь по сторонам. Встать у нее не вышло - ноги вдруг отказали. Не больно; мягко, словно она никогда и не ходила. Кошка не взвыла лишь потому, что приступ ужаса обвил ей горло - ласково, крепко, холодно.
Лапы попавшие в капкан надо бы отгрызть! Отгрызть и бежать, спасаясь от опасности. Или ползти, раз лапы отказали.

Не важно – главное двигаться вперед! Вперед, подальше от опасности!

Но бежать не получается. И рвется ее шкура; чешуя толстая, крепкая, лезет сквозь человеческое тело, стремясь защитить неразумную дуру. Ног она не чувствует, а перед глазами стоит тьма. Она видит, но не понимает, что именно она видит.
Темные пятна перед глазами.

Она слепо скребет ломающимися пальцами, загребая рыхлую землю острыми когтями. Глаза не видят, ноги не идут, но нос чует. Гарь и серу. Перья и ветер.

Запах, который она различит везде.
О Мистрэ, помоги мне!

- Сэм, сожги его... сожги! - хрипит кошка.

Неизвестность пугала.
Мистрэ, помоги ему!

Малышка Айе… она кричит, кричит страшно, пугая птицу в его груди, беспорядочно бьющую в реберной клетке сухими крыльями. Сэм отвлекается, на мгновение выпускает из виду опасность, что длинными узловатыми пальцами тянется к нему. Мысли занимает только кошка. Нотки испуга в ее голосе, приправленные внезапной яростью.
Так ведь правильно, в первую очередь думать о своей женщине? Сэм еще не понимает, что заставило ее так кричать, но уже бросается вперед. Прикрыть собой, защитить, отодвинуть подальше от опасности… Но движение его обрывается, когда увенчанные черными когтями пальцы смыкаются на его ногах.
Словно кандалы. Словно цепи, что тянут вниз и мешают оторваться от земли.
Дежавю. Неуместное, несвоевременное, ударом под дых выбившее из-под него почву.
Или это были черные руки?
Тем не менее, он падает, не сделав и шага. На сей раз лицом вниз, и не видит над головой ни ярко-голубого неба, ни желтых головок одуванчиков.
Только черноту, сухую землю и Айе.
И теперь пугается сам.
Птица в груди издает вопль, разгоняя по жилам жидкое пламя, и Самаэль вспыхивает, словно факел. Весь, с головы до ног, выжигая вокруг землю, тени. Пламя взвилось, радуясь свободе, многочисленными дорожками разбежалось прочь от хозяина, окружая собой кошку, жадно набросившись на корни дерева, чья тень напала на женщину.

Кожа рвется.
Кожа трещит. Под ней - шкура толстая, крепкая. Пробьется, защитит, скроет. Огонь рядом такой теплый, такой родной. Хочется протянуть руку к огню, он ведь тоже тянет свои цепкие пальцы. Айе знает - огонь не тронет. Обнимет, накроет огромными крыльями и скроет от всех бед.

Прогонит тьму. Вот только что будет когда огонь потухнет? Ведь тьма она там, рядом. Скалит зубы и смотрит слепыми глазами.
Айе пытается не бояться, но обманывать себя труднее чем других.

Она бежит по траве к Самаэлю. Трава мягкая, зеленая, так и тянет пройти по ней босиком. Тяжелый воздух августа отдает терпкой горечью. Рыжие волосы ее любимого горят на солнце как его крылья. Так и хочется коснуться, но он слишком далеко.
Айе бежит к нему, но под ее ногами - тьма. Сердце сковывает ледяной ужас, от непонимания происходящего.

Он так близко и так далеко.

Имя вертится в голове, но она не может его поймать. Ускользает, словно рыба из рук.
А было ли это имя? Пальцы хватают воздух.
Она никогда не коснется его.

...Тьма исходит от тела незнакомца. Старый, бледный. Кто же ты?
Айе вздрагивает, сбрасывая наваждение. Переплетает дрожащие пальцы с пальцами феникса. Его тепло утешает...

- Сэм? - скамейка - не самое удобное место для сна, даже если у тебя под боком подушка. Блики солнца пробивающиеся сквозь крону дерева слепят глаза и Айе морщится; трет глаза, забыв про тушь на ресницах. А когда вспоминает, резко отнимает ладони, прося Мистрэ чтобы косметика не размазалась.

Запоздало думает, что наверное с такими мелочами к богине не обращаются, но Айе знает - Мистрэ поймет. Она всегда понимает.

- Кто ты? - спрашивает у непонятно откуда возникшего ребенка. От него веет могильным холодом.

Отредактировано Айе (2019-12-27 23:12:12)