Киркволла ненавидели, наверное, все. За четыре с небольшим года службы в «Страже» Лойко понял, что сюда шли только какие-то отморозки, которые хотели каким-то образом сделать свою агрессию легитимной. Он видел такое много раз и в своем мире, но в тех же «Границах» - а ему было с чем сравнивать - в этом плане люди поступали несколько честнее, что ли. Дескать, ну да, вот такой я, убийца, преступник, вор - и хочу продолжать этим заниматься, покуда клетка тюрьмы не разлучит нас с моими сбережениями. Киркволл же служил в «Страже», как казалось Лойко, лет сто, и все эти годы он раздражал примерно всех своим поведением. Однажды он сорвался и дал ему по морде - Кирк, громила, не сразу ощутил, как какой-то маленький Лойко его бил. Потом они, конечно, полноценно подрались, но это чувство уязвленной гордости ещё долго мучило Лойко, как назойливая мигрень.
И вот, в один прекрасный день, Киркволл умер. Было бы ложью сказать, что кто-то по нему скорбел; Лойко все думал, как бы подойти к месту захоронения так, чтобы незаметно плюнуть туда, но так и не додумался и не плюнул, о чем потом жалел. Без этого ублюдка в гильдии стало спокойнее: новички перестали бояться неожиданных тычков, старички могли относительно расслабиться касательно дисциплины. И все бы ладно, если бы нюх Лойко на преступления - и на то, что Киркволл подох не просто так, - дал ему покоя.
Нет, подумал он, такие опытные бойцы, как этот, не могли подохнуть просто так, от брошенного откуда-то кинжала. Лойко начал копать; последний, с кем сражался Киркволл, был Рейнольд, последняя, с кем он спал - цветущая шлюха Роза, усыпанная веснушками и родинками вперемешку. Проведя небольшое интервью Розе, Лойко недовольно цыкнул: женщина порока не была причастна к убийству, хотя синяк на ее левой щеке, мешающий работать, говорил больше необходимого о характере Киркволла в постели. Из жалости он отсыпал ей несколько лайнов и ушел, мечтая об источнике, где сможет помыть руки. У него были тяжёлые отношения с проститутками.
И чем дальше Лойко продвигался, тем больше упирался в тупик. Оставался последний подозреваемый - Клуаран, но на него, как и на других, не было ни единой улики или хоть какой-то зацепки. Все, что он знал об их с Киркволлом последней встрече - так это то, что они повздорили, что не было новостью, при этом Рейнольд каким-то образом проиграл, будучи искусным мастером меча, и вскоре после этого страж был найден мертвым с ножом в спине. Мог ли за Клуарана кто-то отомстить? Да, вполне... Но как? Но кто?
Лойко откинул назад выросшую за полтора года черную гриву волос. С одной стороны, ему давно хотелось постричься, а с другой - было жалко терять такую, как говорили окружающие, красоту. Клуарана он нашел в тренировочной комнате, где не так давно все произошло: он упражнялся с мечом, как обычно. И Лойко, глядя на него безупречно круглыми желтыми зрачками, - он всегда ходил немного превращенный в тигра, чтобы лучше реагировать на возможную опасность, - не мог понять: как этот человек, потомственный страж, мог проиграть этому ублюдку?
- Слушай, Рейнольд, - сказал он сразу, без приветствий, и нюх, который вел его так долго к цели, наконец, затих. - Как так вышло, что ты не справился с Киркволлом? Ты же его заколоть мог легко, если бы хотел.
Глаза Лойко не мигали. Он смотрел очень прямо, как будто сам хотел препарировать мужчину, разрезать его на столько слоев, сколько понадобилось бы, чтобы добиться истины.
- Или это за тебя отомстили так? - кривая ухмылка тронула лицо. - Девочки на тебя заглядываются; было бы не удивительно.

Клуаран ответил ему в том же тоне, и это Лойко ни капли не удивляло. Он усмехнулся краем губ, принимая шутку в свой адрес и одновременно не одобряя слова, которые Рейнольд подобрал для ответа.
Он относился к нему ни хорошо, ни плохо. Рогатый был сыночком одного из стражей – это давало ему плюс в карму от гильдии; насколько он знал, его приняли практически бессловесно, потому что наследственная преемственность – это святое, особенно в Сказке, где с рождаемостью, мягко говоря, все плохо. Одновременно с этим, в личном общении Клуаран был таким же мерзким и неприятным, как он сам, но, в отличие от Лойко, Рейнольд был красавчиком от природы, поэтому в глазах бывшего инквизитора, имеющего чуйку на всякие большие грехи и маленькие прегрешения, на плечах оленя толпами висли девки, даже если на деле это было не так. Особенное свойство людей из Средневековья и Советского союза – видеть вещи, которых не было.
- Как будто для этого тебе надо останавливаться, - сказал он, приподняв брови, показывая не то свое пренебрежение к словам Клуарана, не то сомнение; в голосе присутствовало и то, и другое. – Уж несколько секунд у тебя наверняка было.
А может, и не было, но это уже неважно.
Есть несколько видов разведки информации у людей. Один из них – это нарваться на драку, вызвать злость, чтобы человек потерял над собой контроль, сказав то, что вертелось в уме – и что он сам запрещал себе говорить. Лойко проделывал этот фокус много раз, когда был инквизитором. Всего-то требовалось – оскорбить собеседника так, чтобы его это по-настоящему задело.
С Клуараном в этом плане была проблема. Во-первых, он не знал, куда его бить, во-вторых, тот был царквейтом – а эти твари с ледяным сердцем могли хоть половину Сказки перебить и глазом не моргнуть, потому что они, дескать, нарушали какое-то известное лишь им равновесие. Уже за одно это этих пидорасов надо было сжигать при рождении, считал Лойко, но вслух не признавался. По каким-то причинам.
И он пошел с тяжелой артиллерией.
- Я же все равно докажу, что это ты его «того», - сказал он, глядя на кончик меча в руках Клуарана. – Тебя нельзя обижать. Каждый, кто обидел, умрет. У других подозреваемых алиби, а ты что можешь предоставить? Облапанную за филе телочку в трактире?
На всякий случай, он оставил письмо потомкам в своем столе. Дескать, если я неожиданно подох при непонятных обстоятельствах, был отравлен или просто окочурился, то убил меня Клуаран Рейнольд, намедни угрожавший в расправе. Лойко написал его заранее, но намеревался все равно порвать, если его расследование не пойдет дальше даже после перепалки с царквейтом.
Но можно было и забыть о нем на какое-то время. Того гляди, и вправду внезапно помрет…