Моргана не любит начинать вот так, сразу - это все же нечто интимное, а не просто один из вечеров в подземельях поместья. Нынче день совершенно особенный, ведь ей дозволено провести эту ночь снаружи! На летней террасе достаточно места для ее небольшого перфоманса, а небо на удивление чистое. Едва выйдя на улицу, Моргана уже почувствовала дуновение родного теплого ветерка: он поприветствовал ее нежной лаской и потеребил кончик длинной косы, словно старый любопытный друг. И эта совершенно чуждая всему человеческому ласка растрогала ее едва ли не до слез - только южный ветер и был с ней мил все эти годы. Но она дала себе клятву когда-нибудь стать такой же свободной, как он, чтобы стоять с ним на равных, танцевать просто для него и для себя, а не под тяжелым бременем долга и рабского клейма, заставлявшего ее стыдливо опускать глаза.

Да и что она вообразила себе, в самом деле? Из всех детей ветров она - худшее их творение, чьи руки по локоть в крови. Но музыка оставалась тем немногим из чистого, что еще было в Моргане. Будь ее воля, она бы никогда не бралась за кинжалы. К черту! Пела бы песни да танцевала, пока не натерла бы мозоли, но свой грош заработала бы.

Первым делом Фална налила Господину вина и поинтересовалась, удобно ли он устроился. Получив взгляд золотых глаз и вежливый ответ, Моргана поняла, что настроение у Него нынче благосклонное. Прелестно, значит самое время развлечь его еще больше песней. Моргана начинает медленно: ее вуаль слегка теребит ветер, словно подгоняя - о да, ему нравились быстрые танцы. Но у нее сегодня были другие планы. Медленно покачивая бедрами, обернутыми черными шелком платья, испещренного золотыми пятнами, Фална позволила тонкому звону браслетов на своих ногах задать минор, после чего несколько раз хлопнула в ладоши, задавая такт. Когда получившаяся мелодия стала максимально простой в своем звучании, Моргана сделала изящный круг, отчего роскошные юбки приподнялись, а соединенные с ее наручными браслетами их элементы дополнили получившуюся картину: игру золота на черном фоне. Свет канделябров отражался на золотых нитях, опоясывающих ее стройное тело. Они были легчайшими, но Моргана ощущала, что все это - тяжелее кандалов. Дважды хлопнув в ладоши, Моргана сделала изящный шаг вперед, поднимая руки и скрещивая их над головой, а затем вдруг улыбнулась и завела звучную песню:

- У любви нрав дикой птицы,
Она в неволе не живёт,
Ни к чему нам за ней стремиться,
Она на зов наш не придёт.
Бесполезны мольбы, угрозы
И сладкий шёпот жадных губ,
О другом все мечты и грёзы,
Он всё молчит, но мне он люб.
Любовь, любовь, любовь, любовь. - и Моргана больше не чувствовала себя скованной. Четыре хлопка в конце и четыре легких поворота, а затем легкий взмах руками и спирит уже погрузилась в особый мир: здесь была только она, ее музыка и ветер. Ему не нужно было ничего говорить, все вокруг и без того перевыполняли норму пустословия. Ему даже не нужно было иметь душу - Моргана уже любила его, потому что могла убедить себя в том, что он любит ее. И в такие минуты ласка ветра была ей особенно приятна. Он словно танцевал вместе с ней, поддерживал с заботой, которой позавидует любой кавалер. И Фална продолжала. Теперь ей больше не нужно было быть Морганой, она уже осталась наедине со своей природой:

-  Любовь - дитя, дитя свободы,
И законов всех она сильней.
Меня не любишь, но люблю я,
Так берегись любви моей! - нежно увещевала девушка, не останавливая движения. Последняя фраза куплета была брошена ею почти небрежно, с хитрой улыбкой. Уж где не подгадаешь, насколько пророческими могли стать иные песни. Солнце уже скрылось за горизонтом, но останавливаться пока рано: Он заинтересован ее сегодняшним представлением. Замер в предвкушении, как дикий зверь, с которыми ей, бывало, доводилось сталкиваться в Норвежском лесу.

- Думал ты - пташка уж поймалась,
Но взмах крыла – и в облака
От тебя она вновь умчалась,
Не ждёшь её – но здесь она! - завершила песню Фална стоя спиной и подняв руки, словно приветствуя горизонт. Или золотых бабочек, чьи золотые крылья уже мерцали подобно волшебным светлячкам из сказок про фей. Ветер привел их прямо в ее объятия - и больше ей ничего не было нужно. Собственные крылья, даром что лишь на полотне, делали ее немного похожей на этих дивных существ. Их жизнь так скоротечна, но что это был за полет! Изящнее любого танца, который она могла бы исполнить со своими извечно кровоточащими царапинами и старыми шрамами. Бабочки пролетают мимо - как всегда, выше ее. Выше всего доступного ее взору, выше всего, к чему Моргана когда-либо сможет прикоснуться такими грязными руками. Их чистота казалась ей тем привлекательнее!

Этот вечер запомнился ей больше остальных, больше всех Канунов Неба и Земли и всех страданий. Южный ветер, который забавлял ее, как малое дитя, пользуясь тем, что девушка не может ответить, чтобы не выдать его своему Хозяину, в чьих руках - возможность оборвать такой прекрасный вечер. Ее танец был заигрыванием, его шелест и сияющие бабочки - словно ответ. И нужно ли больше?