Азарт, веселье, воодушевление и предвкушение - ее несуществующие спутники в погоне за добычей. Моргана либо не понимала, что означают эти слова, либо лишь внушала себе, что испытывает их. О, у нее по-настоящему хорошо получалось обманывать себя. С такой жизнью и не мудрено, что научишься принимать любой облик, лишь бы не стать самым отвратительным в ее положении - собой. Этот мир был странно устроен: тем, кто ничего не сделал доставалась вся любовь богов и их благословения, а она получила сущий ад вместо сказки.

Эта ночь длилась особенно долго. Чем глубже она заходила в Норвежский лес, тем мрачнее он становился, словно предупреждая, что Моргана вступила на чужую территорию. Но это всего лишь охота на мелкую добычу, которую она сама сюда загнала. Станет ли это нарушением в глазах Ледяного? Моргане было все равно. Она была бы даже счастлива, если бы сам факт того, что дракон ледяной, мог помочь ему навек заморозить ее существование. Сегодня ее добычей был мужчина: он так радостно смеялся на ярмарке в городе! Изящный, подобно аристократу, с длинными тонкими пальцами и острыми серыми глазами. До чего отрадно было видеть в них ужас.

Вой псов послышался совсем рядом с тем местом, где кто-то по глупости решил развести костер. Но привлек он не только собак: первым на небольшую поляну выбежал тот самый юноша. Одетый слишком легко для такой морозной погоды, с выражением ужаса в серых глазах, он был похож на глупого мальчишку, испугавшегося какого-нибудь жука: - Спасите! Помогите! Убивают! - завопил молодой фэйри, тяжело дыша и остановившись у самого костра чтобы перевести дух. Бежал он давно и сил почти не осталось: об этом говорил весь его загнанный вид. Он почти тут же начал оглядываться, услышав очередной вой охотничьих псов, а затем обратил молящий взгляд на особу, разместившуюся у костра. - Я заплачу любые деньги! Прошу! Моя семья богата, правда богата... - едва не ниц умолял юноша, а в его трогательных серых глазах собрались слезы.

Странно даже думать о том, что кто-то или что-то могло напугать фэйри вот так: до нервной дрожи, мольбы и слез. Особенно гордого благородного. Но его мольбы резко оборвались, когда из-за кустов мелькнули желтые хищные глаза. Затем мягкий свет костра отразился в идеально начищенном острие копья, а затем в зеленых глазах всадницы, восседающей на пантере: безучастных, преисполненных холодного торжества. Некоторые монстры покорялись тем, кто сильнее, но у фэйри редко возникало желание иметь с ними дела, а хищники вызывали немало проблем своими волевыми нравами. Тем не менее, пантера покорялась своей всаднице как большая кошка, следуя каждому ее движению. Черная одежда девушки тоже была не слишком теплой, но от холодного ветра защищала надежно: закрытая и кожаная, с многочисленными ремнями и ножнами, она выглядела понадежней того, во что был облачен юноша. С растрепанными волосами и хищным взглядом, фэйри была похожа на обычную охотницу, но возникшая на ее лице мрачная улыбка явно указывала на то, что охотилась она далеко не на животных.

Темноволосая перевела взгляд со своей жертвы, когда юноша сделал шаг назад, прячась за спину особы у костра в попытке хоть как-то скрыться от собственной участи: - Хочешь встать на моем пути? - на удивление спокойно поинтересовалась всадница, направив копье прямо на невысокую девушку. Пантера застыла в десятке шагов от них, но ветер стих и можно было услышать каждое слово. Было ясно - стоит повернуться спиной и их мгновенно догонят.

Ответ девушки заставил юношу резко затихнуть, а затем жалобно заскулить от страха и холода, а всадницу - улыбнуться. Фэйри отступил подошел ближе, словно все еще в поисках защиты у незнакомки. Его руки потянулись к ней, словно в мольбе, и Моргана крикнула: - Берегись!

Конечно, было уже поздно: юноша был настолько близко к девушке, что уклониться она бы не успела. Огромная лапа, похожая на медвежью, обхватила ее с поразительной легкостью, выставляя перед собой. Огромные когти не поранили темноволосую, но судя по оскалу на морде твари, некогда бывшей прекрасным юношей, это лишь дело времени. Черный мех покрывал большое тело, а с длинных клыков то и дело капала слюна: - И как ты теперь заговоришь, охотница? - гортанно проворчал чудовище, удерживая девушку за плечи.

И вот так всегда. Только появляется неплохой противник - на ее пути неизменно возникают досадные препятствия. Моргана вздохнула и спешилась. Вонзив копье в землю, она подняла руки, словно сдаваясь: - Ну? Отпусти девку, она тебе ничего не делала. - говорила черноволосая с легким акцентом, медленно, словно смакуя каждое слово. Говорить Фалне доводилось редко, да и то по делу: ее зеленые глаза на миг переместились на девушку, когда охотница приблизилась. В них появилось предупреждение.

- Так и быть! Разделаюсь сначала с тобой, а девчонку оставлю на слад...

Так и не договорив, чудовище взвыло, пытаясь схватиться за спину и выпустив невольную пленницу. Тварь резко развернулась, повернувшись к девушке спиной, на которой красовалось два аккуратных, но глубоких пореза крест-накрест. В этот же миг Моргана еще раз переместилась, снова оказавшись за спиной у противника и нанеся еще два пореза поверх старых. Вонзив оба кинжала в большую тушу, охотница не задумываясь хорошенько провернула их, приводя большую тварь в бессильное бешенство. Этот бой продолжался всего с минуты две, но медведеподобный монстр уже не мог атаковать их, сраженный болью: - Ну-ну, такой большой, а скулишь как побитая собака. В чем дело? - промурлыкала охотница, с удивительной легкостью доставая кинжалы, но лишь затем, чтобы снова вонзить их в тушу. Кровь окрасила почву подле них в красный, хотя не задела Моргану. - Не нравится мой яд?

Выражение у Фалны было такое, словно она искренне не понимала, как яд вообще может не нравиться. Чудище уже не вопило и не рычало: из его рта повалила пена, а рык превратился в сдавленный хрип, когда глаза твари закатились, а сама она упала навзничь. Жуть, да и только. Моргана достала небольшой кружевной платок, легко стерла кровь с кинжалов и, вернув их в замаскированные под плащом ножны, обернулась к невольной свидетельнице ее охоты. - Больно? - поинтересовалась безучастно Фална, словно ей слова в духе "все ли с тобой в порядке?" были незнакомы. Судя по взгляду охотницы, наличие у незнакомки двух рук, ног и головы было признаком порядка.