Напишите на винг. Напишите на винг что?
Лаэрт устало взглянул на свой шарик, лениво вдохнул любимую мяту. Ничего не предвещало. Нет, правда ничего: темно-синий халат без узоров, но с наполовину истершейся росписью у рукавов был такой же легкий, как всегда; утренний чай - такой же вкусный; знакомое сопение у уха перед тем, как окончательно проснуться - такое же уютное, как указатель, ведущий домой или как признак того, что ты и так дома. В общем, все было хорошо, пока Лаэрт не полез проверять почту. Среди заказов, пожеланий, акций в магазинах и пары-тройки личных сообщений, в числе которых было послание от, кажется, Уголька, обнаружилось это. Напишите на винг. На какой? Что писать? Чем проклят? В тексте письма ничего толкового не говорилось. Лаэрт не был знаком лично с его автором, но наслышан о его литературных успехах. Он горестно вздохнул и отхлебнул остывший чай; мед со дна чашки, наконец, попал в рот, и он гонял сладость по языку.
Проклятие, значит.
Что ж, в этом не было ничего удивительного. Проклинали действительно всех, и пытаться разобраться, почему на этот раз - ты, можно бесконечно. Лаэрт просто отправил шарик и дальше гулять, а сам закинул ногу на ногу и уставился в потолок.
- Имре, - позвал он. Потом повторил еще раз. - Имре. Меня прокляли.
В голосе Лаэрта не было ни капельки горечи - скорее, любопытство и заинтересованность. В такие моменты он ощущал себя героем книги, автор которой не собирался раскрывать ему, персонажу, все подробности его же судьбы. Чтобы окончательно не уверовать в то, что ты - всего лишь чья-то история, приходилось цеплять в нее окружающих, более устойчиво стоящих на земле. Имре так вообще был путешественником (Лаэрту казалось, что ни по сути, ни по духу он им не был, но по факту - да, был), значит, хорошо знал эту землю, в которую так глубоко зарылся.
- Так сказал этот... как же его... в общем, маг-знахарь, у него еще книга недавно вышла и он конференцию давал в Гильдии Ученых. Подозреваю, что это какой-то эксперимент.
Он, конечно, мог выглядеть беззаботным, но новость о проклятии сильно омрачила его день. Притворяться перед Фаракшем не имело смысла - этот... этот все равно докопался бы до сути, и тогда пришлось бы еще объяснять мотивацию скрываться.
- Я к нему наведаюсь, посмотрю, что он может на это сказать. Это все похоже на суп, начинку которого не знаешь заранее. Впрочем... бывает ли у супа начинка? Может, это пирог?
Лаэрт встал, потянулся, сбросил одежду. Был он один в комнате или не один - не так уж важно; ему все равно требовалось переодеться в рабочее, состоящее чуть менее, чем полностью из зеленых оттенков. И волосы в хвост собрать. И взять хоть какое-то оружие. Пока что он не чувствовал никаких следов проклятия, даже если оно было.
- Куда я зелье выносливости дел... - ворчал он, путаясь в шнуровке сапог. - Имре! Зелье выносливости прикурьерируй сюда, а! Что-то я умираю.
Он пошутил. Надеялся, что шутит.

Отредактировано Лаэрт (2019-08-11 20:33:59)

Он как-то попытался охарактеризовать для себя их с Имре отношения, но не смог; потом Лаэрт предпринимал еще не одну попытку - все попусту, только время тратить. Тогда он стал сравнивать его с ветром, а себя - с бухтой в море, которая иногда, на недельку-две, ловила этот ветер за хвосты и прятала внутри, чтобы он вновь ускользал, как ящерица, из-под пальцев. Потом с усмешкой подумал: ветер был постояннее, чем Имре.
И так он понял, что это пока не любовь. И успокоился. Ведь любовь - это когда больно, а ему было только хорошо. Повелитель ужаса на деле оказался не таким ужасным, и постоянно висящее в воздухе ощущение страха стало частью Лаэрта, как нарост, который, однако, дорог своему хозяину. Некоторые действия Имре он воспринимал исключительно как заботу о себе, вне зависимости от того, что Фаркаша правда на них побуждало, и от этого тоже не было больно - было тепло. Когда Лаэрт узнал, что, по словам собеседника, на свете нет ни одного борделя, который открыт уже месяц и в который не занесло Имре, и это... тоже, опять-таки, не было больно. Было забавно, почему при таком разнообразии видов, форм, запахов и лиц, Имре выбрал - если это так можно назвать, конечно - его, Лаэрта.
- Я не хочу их подписывать, - возразил он, увешивая кисти браслетами и недействующими, бесполезными амулеты с коричневыми камушками морского берега, обтесанных и отполированных водой и временем. Лаэрт думал, что море, океан и время - это две руки одной сущности. - Если кто-то захочет меня ограбить, а такое уже было не раз, как вор поймет, где что? А ты еще ни разу не ошибался... и там я отраву не храню. Так что нет.
Захотелось щелкнуть Имре по носу, но Лаэрт удержался. Это нормально вообще - игривость в обществе повелителя ужаса? Он уже почти не дергался от резких движений, значит, привык, и даже гложущее беспричинно чувство в груди сумел запихать подальше.
Имре был хороший...
- Все должно быть пропорционально, - веско сказал он, глядя осуждающе и насмешливо одновременно. - Интересно, есть ли проклятие для увеличения... гм, чести и достоинства? Тебе бы не помешало, мой дорогой. И никаких цепей, я шею не для того растил.
... но Лаэрт старался от его хорошести не отставать.
- Ладно, я шучу, шучу. Пока нормально себя чувствую. Пытаюсь вспомнить все, что учил про проклятия... наверное, это и вправду обман.
Он положил зелье в дорожную тряпичную сумку, повесил ее на плечо - и вышел вместе с Имре, заперев за собой дверь. Адрес мага Вальноса он знал: еще бы - такие личности не могли не афишировать своих адресов, ведь куда иначе будут приходить страждущие, молящие о помощи? Он вспомнил, что там, на Земле, такие люди считались шарлатанами, а их реальные умения или познания в медицине не уходили дальше пары энциклопедий. Возможно, этот был таким же.
Идти до него было не так уж долго - двадцать с хвостиком минут, которые в обществе Имре прошли незаметно. Лаэрт не был болтливым, но с этим индивидом человека якобы разумного его язык развязывался, как многоцветный ковер, и он доставал с него самые бесящие сравнения, развивая мысль о гендерном проклятии.
Честное слово, если бы это действительно было оно и все дело было в сиськах, Лаэрт бы и пальцем не пошевелил куда-то переться в условный выходной... Он остановил свой красочный поток непосредственно в десяти шагах от двери знахаря и мага. Ничего, опять же, не предвещало, но какое-то гнетущее чувство, прикормленное мелким, известным страхом, который он и так всегда испытывал рядом с Имре, все же портило настроение.

Имре замер где-то немного в стороне — от самого Вальноса и Лаэрта тоже, порылся по карманам, вытаскивая на свет божий немного помятую пачку сигарет. Поднял взгляд на хозяина дома, будто вспомнив, что не на улице находится, и разочарованно засунул курево обратно в карман пиджака. Себе дороже. Мало кто из особенно уважаемых господ разрешал ему дымить в своих личных обителях. Даже если сами курили — дым от дешёвых сигарет Имре отчего-то их раздражал.

(Не будем говорить о том, что Имре специально покупал именно их, чтобы подействовать на нервы окружающим.)

Ухмыльнулся, услышав комментарий про Предместье — сомнение в том, что о реальной ситуации с монстрами знали в Валдене, не отпускало. К тому же, откуда было Вальносу знать, насколько тамошние монстры в данный момент ненавидят конкретно членов его гильдии? То, к чему сам Имре успел приложить свою ужасную руку.

— Имре. Имре Фаркаш. Вы вряд ли меня знаете, — ухмылка плавно трансформировалась в достаточно искреннюю улыбку — с монстрами у него не было никаких проблем, даже несмотря на то, что у самих монстров были проблемы с ним.

— Позвольте поинтересоваться, откуда вы знаете о том, что Лаэрт, — он махнул рукой в сторону своего якобы «работодателя»: — Проклят?

Несмотря на дружелюбие и лёгкий, совсем не обеспокоенный тон его голоса, Имре всё ещё подозревал их гостеприимного учёного в корыстных целях, которые он мог преследовать. Забираться в голову к нему он, впрочем, пока не торопился — знал, что до этого дойдёт, скорее всего. Имре любил следить за мыслями своих собеседников, вне зависимости от того, были они информированными о тех возможностях, которыми он обладал, или нет. С другой стороны, он медлил, потому что хотел сначала услышать ответ на свой вопрос.

Всю историю, которой Вальнос, без сомнений, собирался с ними поделиться. А уж потом пытаться узнать, что из рассказанного правда, а что — вымысел.

Сказки, в своём роде, Имре тоже любил. Особенно, если у рассказчика язык был неплохо подвешен.

Сделав пару шагов в сторону, сдвинувшись ближе к Лаэрту, и скрестил руки на груди — было заметно, что Имре не знает, куда их деть теперь, когда сигареты были изгнаны обратно в карман пиджака. Он снова улыбнулся — более хищно на этот раз, с едва уловимым намёком:

— К тому же, мне кажется, что гильдия Стражей — популярна не у всех… слоёв населения.  Если вы связывались со всеми, кто был подвержен этому проклятию, вам наверняка попадались и те, кто пытался сбежать при первом упоминании о вашем сотрудничестве со Стражами, не так ли?

Так, значит, ему было суждено умереть. Лаэрт воспринял эту новость спокойно, насколько а его состоянии вообще было возможно быть спокойным. Вальнос обещал рассказать, а «дальше сами решайте» - означало ли это, что даже он не знал, что им делать, чтобы помочь излечиться?
Лаэрт вздохнул, встал с дивана и подошёл ближе к карте. Огоньки горели с разной интенсивностью; он нашел среди них себя и прикрыл глаза, слушая мага.
- Вот как, - только и сказал он, сомкнув руки в замок.
Что ж, страх и тревога всегда были с ним, заключаясь в особенностях отношений с повелителем ужаса. А сны... Со снами было сложнее. Не так давно он с Артуром попытался сквозь сон узнать некую истину, подсказку, которая привела бы его к отцу или хотя бы натолкнула на него - после серии пугающих, болезненных ночных видений. Значит, возможно, это проклятие лежало на нем дольше, чем Вальнос вдруг подал голос. Значит, и времени у него было меньше.
- Есть ли что-то общее между проклятыми? - спросил Лаэрт. Сдаваться так просто он не собирался, хотя мысль о красивой смерти не раз посещала его. - И вы сказали, что вам помогли Стражи. Чем?
Также, исходя из слов мага, скоро его должно поглотить бешенство. Себя в таком состоянии он представлял мало: Лаэрт в целом был хилым, слабым и безобидным, пока его не подпустишь к лаборатории и дистиллятам.
- И что мы можем сделать сейчас, чтобы не дать неким тварям сожрать мою душу? - любезно спросил он, начиная злиться. Черт побери, неизвестная, немыслимая хрень пытается убить его прямо сейчас, а этот... Дилетант ему карту с огоньками показывает да разваливает Стражей! Даже поверив в проклятие, Лаэрт не понимал, почему ему не пытаются оказать помощь, а вместо этого разводят напраслину.
- Вам заплатить за информацию? - задал он вопрос скучающим тоном. - Сколько?