ПОВЕЛИТЕЛЬ МУХ |
23 января Радужной Птицы, ночь; | Маковое поле -> Ивовая роща | Аске, Шалотт |
ПРЕДИСЛОВИЕ |
Ты устал от своей судьбы. От своего Пути.
Она говорит, Воля указывает ей Путь каждого.
Неудивительно.
Мать всегда отдавала ей своё предпочтение.
Джейсона устраивала работа с Закари. Не смотря на заслуги перед Гильдией, Шандар давал себе отчет, что в обычной жизни он довольно бесполезен. Примерно на уровне собаки-компаньона. Вроде, взгляд умный, понимающий, какие-то простые вещи может делать самостоятельно, даже команды выполняет. А какашки после выгула все равно кому-то другому убирать приходится.
(c) Джейсон Шандар
Девчонки, чего, когда подрастают, за сахаром охотятся? Поэтому им на свидании конфеты дарят? И шоколадки? Чтобы тебя не слопали?
(c) Почуй-Ветер
Люди невероятны сами по себе, а вместе они собирались в единое целое, способное справиться почти с любой бедой..
(c) Эмиль
— Вот знавал я одну сестру милосердия , Авдотья звали, девчонка смазливая была, лет восемнадцать только только исполнилось, младше всего нашего брата почти, но ты только проверни чего, приобними или ещё чего, так она тебе потом так уколет, что хоть на стенку лезь, а присесть, неа , и стой весь день.
(c) Алексей Вольский
— Лист капудыни? — усмехнувшись и пожав плечами, тихо проговорил Вейкко. — Лично я считаю, что раз уж этот листик не способен привести к сокровищам или юной заколдованной принцессе, то это скорее лист бесперспективной капудыни. Лист беспердыни, черт возьми.
(c) Вейкко
Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене
— Да завалите вы хлебала, — Квадрагинтиллон говорил в приказном тоне, — на вас Герман смотрит!
(c) К. Д. Ротт
— Зануда? Гм.. Да, говорили и не раз. Мои соратники считают, что одной из моих магических способностей, является атака монотонными витиеватыми речами, пока противник не сходит с ума. Ахахахахахаха… — На сей раз, Эссен раскатисто хохочет, хлопая себя по колену ладонью.
(c) Герман Эссен
В вечернее время в Сказке всегда начинает твориться всякое необъяснимое и жуткое непотребство. То за поворотом тебя тварь какая-то поджидает, то в тенях деревьев оживает что-то странное и не очень материальное, то ещё какая странность произойдёт..
(c) Дарий
Решив, что «убийца» не достоин жизни, люди также постепенно начинали обращаться с ним хуже, чем с диким зверем. Насилие порождало ещё большее насилие, вот только преступникам очень часто отказывали даже в базовых нуждах, что уж говорить о компетентной медицинской помощи. Виктор давно решил для себя, что невзирая на их проступки, не спрашивая и не судя, он будет им её оказывать. Потому что несмотря ни на что, они всё ещё оставались разумными существами.
(c) Виктор
Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене
Нет, они любили лезть в жопу мира. Иначе зачем вообще жить? Вообще от мира со временем достаточно легко устать, особенно если не соваться в его жопы. Но было бы неплохо из этой жопы выбираться с деньгами, да еще и с хорошими деньгами, чтобы там например меч новый можно купить.
(c) Керах
Ему замечательно спалось в канаве, учитывая, что в тот момент он был куда ближе к свинье, нежели единорогу, а то, что храп кому-то мешал — дык зря что ли изобретали такую замечательную вещь как беруши? И вообще это был не храп, а звуки прекрасной живой природы. Скотина он, в конце концов, иль где?
(c) Молот
Ротт не был бы самим собой, если бы так просто и безэмоционально забывал о долге и деле, которое умел и мог делать. А лучше всего ему удавалось то, что многие под прикрытием милосердия и некоего высшего блага не воспринимают всерьез: калечить, рубить, сражаться, умерщвлять и иным способом губительно воздействовать на внешний мир.
(c) К. Д. Ротт
Звали этого маститого мясного голема Дарий и, если Ротту не изменяла память, массивный и практически неподъемный меч за спиной у этого человеческого выброса применялся тем весьма часто. А это значило, что пользоваться он им, как минимум, умеет. И, конечно же, Бешеному Псу хотелось проверить сей тезис на собственной шкуре, а заодно и испытать бывшего сопартийца по гильдии на предмет личностного роста, и степени прогресса боевых навыков.
(c) К. Д. Ротт
Конечно многие посчитают странным то, что двадцатилетняя девушка приглашает детей в гости. Что такого интересного можно было найти в общении с детьми? Но Агнес — это несколько иной случай.
(c) Агнес
Вместо вытекающей крови — клубничное варенье. А вместо меня — каскадер, который сейчас встанет, отряхнется и пойдет дальше по своим делам.
(c) Джун Нин
Есть в этом что-то странное, полагаться на чужое зрение. Хотя оно как бы уже твоё собственное, но все равно это иная перспектива, ведь твои глаза всегда закрыты. Все сложно. Зато никогда не заблудишься. Ведь если смотришь на мир с высоты птичьего полета, всегда знаешь, куда приведет тот или иной поворот.
(c) Стрикс
Dark Tale |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [23.01 РП] Повелитель мух
ПОВЕЛИТЕЛЬ МУХ |
23 января Радужной Птицы, ночь; | Маковое поле -> Ивовая роща | Аске, Шалотт |
ПРЕДИСЛОВИЕ |
Ты устал от своей судьбы. От своего Пути.
Она говорит, Воля указывает ей Путь каждого.
Неудивительно.
Мать всегда отдавала ей своё предпочтение.
Слепые идут
наощупь,
трогая мир руками,
не зная света и тени
и ощущая камни:
из камня делают
стены.
Тяжелые сапоги хрустят, пережевывают под собой свежий снег. Давят укрывшиеся им головки маков; взглянешь на них, истоптанных, и подумаешь - их лепестками тебе ухмыляется Мать. Знает, что ты задумал - всегда знает, знает, тварь, и всё равно ничего не говорит. Неисповедимы пути.
Ты прячешься в тени каменных близнецов, грузно выдыхаешь пар - дышишь, что цепной пес, вот-вот - сорвешься, загрызешь, вытащишь голой рукой сердце Человека из груди его; сожмешь пальцы - и всё. Он - твой.
Нельзя. Пока - нельзя.
Человека привела она. Ты выглядываешь из-за обмерзшего мрамора, видишь - стряхивает седогривую голову от наваливших хлопьев, увивает тонким хвостом человеческое плечо. Человек - да что это за человек вовсе? У него - ни одного волоса на молочном лице, и рожа - ягнячья, напуганная, будто только его разбудили от сна. Ягненок - в кольчуге и латах не по плечам.
Ты видишь. Ты слушаешь. Как дитя, льнущее ухом к родительской двери.
- Да что же это?
- Это - Сказка. Я обещала, помнишь? - кобыла роет копытом алые цветы, рогом указывает на них. Они, непокорные январю - живые. И мальчишка улыбается, как дурак. Всхлипывает.
- Помню.
Они уходят, ты - следом, на отдалении. От сестер Файфебер - прочь, туда, где к белой озерной глади склонили плакучие ветви ивы. От одного мира - в другой. Ее мир. Здесь всё ею пахнет, воняет, в каждой кроне имя ее - Шалотт.
Знает, что ты рядом - чует так же, как и ты ее. Надеется, ты побрезгуешь войти в ее логово, нарочно ведет Человека к нему. Наивная.
- Куда мы идем, Шалотт?
- Так суждено, Стефан - не бойся. Всё в этом мире - промысел моей великой матери, и мать указывает мне путь каждого, кто заключит со мною договор - как наш. Тебя здесь не бросят. Тебе суждено столько света, мальчик! Я вижу отчетливо - ты принесешь счастье людям. Не тоскуй, мальчик, твоя боль окупится.
В сердце рощи Шалотт замирает. Опускает веки, вздымает ноздри - твой запах - кровь и угольный пепел. Она обходит Стефана, заслоняя его собой - рыцарь понимает этот жест. Смотрит в гущу деревьев, туда, где ты, монстр, выжидаешь.
- Чего ты хочешь, Аске?
|
|
[icon]http://sg.uploads.ru/t/TroZE.png[/icon][nick]Шалотт[/nick][status]волшебница[/status]
"Че-е-его... я... хочу?"
Его голос, звучащий словно скрежет ржавой стали, обжигал чужой разум, без спроса туда ворвавшись, пусть его и никто не приглашал. Всегда он там гость нежеланный, непрошеный, гонимый, но Аске привык, и потому смакует чужую негостеприимность, вот-вот оближется, коли было бы чем. Встает в полный рост, не делая и дальше попыток жалких укрыться от высокомерных глаз, и выходит из тени пропавших отвратительным смрадом ив. Все здесь мерзко воняло обещаниями мира, покоя, счастья, будто протяни только руку и вот они уже все на твоей ладони. Только ложью это все было, лицемерным обманом, которого стоило только коснутся, а он уже развеется обидой горькой и острой в груди. Аске хорошо это все знал, его не обманешь. Потому руку свою никогда он не протянет.
"Ты знаешь... Всегда знае-е-ешь, чего хочу! Ты же видишь... ее глазами."
Издевательский смешок то был, принижающий, обеляющий от лживой надежды, что звучала в ее ранних словах. Со звучным хрустом в шее он дергает головой в сторону, склоняя ее набок, и смотрит пылающим взором голодных желтых глаз на наивное лицо человека. Чистое оно было, не тронутое еще в полной мере манящими пороками, что людям были присущи. Все еще впереди для него, ибо он для Аске чистый холст, который можно измазать вдоволь кровью и пеплом.
"И когда он будет... уми-и-ирать в одиночестве и тьме, забытый всеми... ТЕ-Е-ЕБЕ... все еще хватит... наглости... так говорить?"
Диким зверем Аске кружит, обходит на расстоянии большом ненавистную сестру, издавая внушающий тревогу рокот. Шалотт не лгала. Во всяком случае, не намеренно. Сколько бы гордыни в ней не было, ей никогда не хватит духу столько обманывать смертных. Она и правда могла бы видеть его. Путь. И свой, и чужой. Она же так преданна матери, так припадает к ее ногам, рада ее ошейнику, что та вполне могла стряхнуть ей крохи со своего божественного стола. Но он, Аске, другой. Всегда был и будет. Свой ошейник никогда не примет, будет тянуть и дергать изо всех сил, втирая его себе до крови, но не склонит головы перед Волей. Вот только глупый мальчишка, что трясся за спиной фэйри, ничего этого не знал.
"Покажи-и-и... свой настоящий облик... Правду... Истину... Не скрывай! И тогда... я скажу, чего-о-о... хочу."
Человеческие сердца так легко меняются. Вот они полны надежд и чаяний, а вот уже нет ничего в них, кроме черного отчаянья. И ненависти. А потому, пока ставит свой спектакль перед сестрой, Аске осторожно, не желая спугнуть и ни в коем случае не попасться Шалотт, скребется когтем об сознание мальчонки в железе, желая знать то, какой гнев скрывается внутри. Несомненно, хоть что-то должно быть там. Что-то, за что Аске потянет, словно за нити марионетки.
Отредактировано Аске (2019-07-11 22:43:21)
Она выдыхает пар, ты выдыхаешь смерть. Обходишь кругами, заглядываешь в Человека - заглядываешь наигранно-робко и скрытно, соблюдая все правила вашего демонического этикета; отпускаешь реверанс, делаешь шаг назад - в этом вальсе начинает дама - и тянешься, тянешь из Стефана нити.
|
|
Ты скребся когтями.
Ты нащупал.
Стефан молчит; смотрит не на тебя, не на волшебницу - в ноги себе, будто нашел там что-то, зарытое глубоко в саду своего крошечного каменного домика. Дом обдувают твои ветра, царапают изъеденные плесенью стены, но еще не вырывают дверей.
Шалотт бросается к тебе, гневно топчет рысью и гортанно ржет, отгоняет острием хрустального рога от Человека. Когда-то она доверилась тебе, но даже единороги учатся на своих ошибках, хотя они, несомненно, никогда не отличались умом.
- Иди своею дорогой, брат! Нам незачем говорить здесь, сейчас и при нем. Дай мне доставить Человека и я скажу всё, чего пожелаешь.
Блеф. Ты знаешь, сестра не начнет кровопролития. Ей нечем угрожать. Могла бы - но не станет.
Ты смиряешь ее ядовитым взглядом.
- Стефан! Стефан, идем, - кобыла мягко толкает юношу щекой; он не двигается. - Стефан!
|
|
Ты твердо стоишь на ногах, давая понять - ты не уйдешь и не оставишь в покое.
Шалотт списывает ступор мальчика на твой ужасающий вид.
Опускает голову стыдливо, оскорбленно - о, ты знаешь, как она ненавидит этот свой облик.
Стефан моргает - и видит женщину. Ты не моргаешь.
[icon]http://sd.uploads.ru/9k4J7.png[/icon][nick]Шалотт[/nick][status]волшебница[/status]
Отредактировано Свой человек (2019-07-28 04:32:19)
Он идет следом за Стефаном и его братьями, оставаясь позади от их взора, слышит как натянуто воют песню, что должна заткнуть вопль ужаса, нарастающий в человеческой душе. Вместе с ним он смотрит вперед, на их путеводный знак, что сияет небесным светом, их флаг. Там, далеко впереди, недоступная для их взгляда, шагает святая дева и ведет их вперед, ведет их к...
"Могиле."
Флаг все реет вдали, призывая двигаться дальше за ним, пока люди в их колоне замертво падали, один за другим. Они были избраны небесами, их дело было правым, сам Бог был на их стороне и их вера в это была крепка. Но вера не прикроет от стрелы в горло, не защитит от удара кистеня по темени, не убережет от острого меча, не залечит разорванный бок. Не спасет от жестокой и одинокой кончины. Солдаты продолжали умирать, пока не остались только они, Аске и Стефан, одни, шагающие по темной долине, усеянной трупами. А флаг, их путеводная звезда, до сих пор сиял даже через темную пелену, все еще звал их на...
"Смерть."
Аске не смотрит на Шалотт, отринувшую лживый вид кобылы, а на мальчика, что находился в ступоре. Он шел за единорогом, за сказкой, в мир, где не ждет более его жуткая реальность, но она оказалась обманом. Не издавал Аске ни стрекота, ни хищного рыка в их головах, он даже не двигался с места, обдуваемый морозным зимним ветром. Потом что он не здесь, Аске все еще там, идет вместе со Стефаном по телам, по множеству тел: от детей и женщин, стариков и юношей, солдат и крестьян, своих и чужих. Они все еще идут за лживым светом, обманом, в который Стефан верит, потому что если он позволит себе отвести глаза, опустит голову, то увидит где они на самом деле. И отвратительный трупный запах заполнит легкие.
"Тебя бросили... Оставили... Забыли... И ты снова дашь... себя... обма-а-ануть?"
В саду Стефана обжигающе жаркий ветер прекращает бить в двери. С темно-серых облаков на его цветы опускается зола, испачканная в крови.
Манящий шепот слышит и Шалотт, ибо Аске больше не прячется от нее, не скрывается как жалкое ничтожество более. Всегда сильнее она была, старше его, жируя на подачках матери, отчего никогда он не решался напрямую ей противостоять. Но не сегодня. Хватит. Не будет более он бежать от нее, прятаться как раньше. Прямо здесь, в сердце ее логова, он бросит ей прямо вызов свой, заставит склонить голову. И больше никогда она не посмотрит на него сверху вниз.
НИКОГДА.
Снова Стефан лежит среди груды мертвецов, что тянутся к нему своими руками, стремясь утянуть к себе, на дно. Святая дева больше не светит впереди, всё угольный туман поглотил. Не слышит на этот раз стук копыт, вместо них звучит треск, с которым ломаются кости умерших от тяжелого шага. Поднимает мальчик взгляд и видит тень, чьи глаза пылают огнем Ада. Ему бы испугаться иль схватится за меч в праведном гневе, но нет больше сил ни на что.
Демон протягивает ему лапу.
"Тебя обманывали... Всегда обманывали", - тихо шипел он в ухо мальчика. - "Святая дева вела вас... Но что святого... в бойне? Почему вместо освобождения, вы... несли смерть? Для них... вы просто... тупой скот. И вы умирали как скот... А что они... Святые?"
Пепел в саду Стефана загорается черным пламенем. Облака превращаются в тучи, через которые не светит солнце.
"Бросили вас... Бросили тебя... Умирать. И нет обещанного рая. Нет твоих братьев. Потому... что... все это... ЛОЖЬ!"
Аске больше не обходит их вокруг, не пятится назад, но идет прямо, медленным шагом, оставляя на снегу пепельный след. Смотрит на сестру и рокочет злобно.
"И тебя снова ведут... словно животину на убой... Она говорит о промысле небесном, но скрывала от тебя... истину... Она обещает свет, но... разве ты уже не знаешь... куда он ведет, мальчик? Я знаю. Покажи и ей тоже... Святые девы никогда не истекали кровью... в грязи... и холоде... как вы. Как мы!... Они заставляли вас делать это за них... Исправь это... Испорть прекрасный облик... Пусть узнает боль, с которой умер Жерар... Опусти с небес на землю, которую мы... орошали кровью... Возьми ее, как ваше войско брало тех невинных женщин... Она должна узнать какого... было им. Какого был вам. Нам! ТЕБЕ!"
И какого мне, одному.
Отредактировано Аске (2019-08-12 21:46:25)
Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [23.01 РП] Повелитель мух