Имре в последние мгновения подготовки к этому чрезвычайно глупому заданию попросту молчал — к счастью, присутствие Чижа не вынудило загульного бывшего-нынешнего главу их гильдии уламывать его поприсутствовать слишком долго. Отпускать чересчур доверчивого друга в компании пришибленного бывшего-нынешнего-не-совсем-друга он как-то опасался. Хоронить Чижа, погибшего по чужой глупости — это совсем уж печально. Посему, задумавшись секунд так на шестьдесят, Имре согласился составить собравшимся грабить некого Норберта товарищам компанию.

Он без всяких сомнений предпочёл бы, чтобы ему дали возможность изучить их цель — возможно, сблизиться с кем-то из его охраны. Благо, мало кто из противников «Границ» знал, что Имре в их гильдии состоит — большинство безработного и бездомного мужика списывало со счетов, несмотря на то, что при необходимости он умел произвести далёкое от жалкого впечатление.

Шансы у него были неплохие. И по правде говоря, будь их «глава» не безголовым интриганом — он бы наверняка предпочёл использовать имеющиеся у него ресурсы. В виде изредка согласного сотрудничать телепата. Серьёзно, кто в своём уме не использует такое преимущество?…

По всей видимости, Константин. Вот кто.

Имре бросил на вышеупомянутого отчасти мрачный, отчасти — весьма ехидный взгляд. Он не мог сказать с точностью, что его веселило больше — то, что новички пока что не начали узнавать сего господина, как начальника, и порой открыто обсуждали его, когда тот стоял в буквальном смысле в паре шагов от них. Или то, что каждый раз, когда Имре предлагал ему выпить — того перекашивало так, словно он ему не нормальное пойло давал, а прокисший бензин с добавлением драконьей мочи.

Нет, если бы у Имре было что-то такое — он обязательно бы предложил. Но ведь не было же, а оттого подобная реакция казалась ему нечестной и слегка обидной. Не потому, что затрагивала его чувства, а потому, что сам Имре не успел её заслужить.

Он пожал плечами, когда Чиж обратил на него своё внимание — грабить ему ещё никого не приходилось, но особой нервозностью он по этому поводу не страдал. По очевидным причинам. К тому же, Имре знал, что Чиж, несмотря на свой возраст, вполне себе утвердившийся в своей позиции специалист. Вот если бы его среди их дружной компании не было — тогда, да. У него была бы ещё одна веская причина задаваться вопросом, кто из них более сумасшедший — он, Имре, или их ненаглядный босс.

Ненаглядный в том смысле, что ещё б два года его не видеть.

— В окно я бы и за щедрую доплату не полез, — в итоге добавил он тихо, бросив очередной взгляд в сторону Константина: — А ты как? Готов показать молодёжи, как работают преступники старой закалки? Там наверняка стоит хитрая ловушка, но ты ж у нас того.

Имре поиграл бровями.

— Бесстрашный и сумасбродный гладиатор.

Естественно, эта фраза в устах Имре звучала больше как оскорбление — хитрая ухмылка, сопровождающая её, недвусмысленно намекала на то, что она и задумывалась как оно. Бишь оскорбление. Но он не был бы собой, если бы не попытался старого знакомого подтолкнуть к глупому решению более материальной компенсацией:

— Если успешно туда влезешь, я тебе свою долю от этого дела отдам. Всю до последнего лайна.

Только закончив с ожидаемой порцией колкостей, Имре легонько толкнул примостившегося к нему на плечо Чижа указательным пальцем — чтобы прекратил за волосы дёргать, — и медленным, осторожным шагом направился к необходимой им двери, стараясь держаться в тени и не выходить на особенно открытые, просматриваемые места. То, что они не видели охрану на подходе, не значило, что её не было вообще.

Отредактировано Имре (2019-07-04 17:22:00)

Что ж. Дела в гильдии не совсем плохи, как боялся предположить Константин. По крайне мере ничего такого непоправимого не случилось. Удивительно даже. Балбесы вполне себе самостоятельными оказались. Гильдию не взорвали, не пропили, не продали. Пока широкой общественности не известно о возвращении главы. Даже в самих Границах не разошёлся еще слух и сей факт был известен лишь избранному кругу. (Точнее числу несчастных, которые на свою голову попались на глаза Нэшу и тот напряг их по самое не хочу поручениями). Возвращаться надо красиво. С шумом и блеском встряхнуть этот тщедушный город. И вот вам подходящие дельце.

Эдифисио Норберт затеял опасную игру. Не уже ли он уверен, что способен тягаться с целой гильдией? У него должны припрятаны сильные козыря в рукаве, иначе он круглый дурак. Дурак, который подписал себе смертный и мучительный приговор. Ведь сегодняшняя ночь только начало.

Константин любит доводить работу до конца. Сначала Границы обнесут дом до последнего лайна. Что не получится стащить, то без жалости испортят. Потом господин Норберт станет жертвой профессиональной аферы, где у него отсудят этот чудесный трехэтажный особняк. (Если не проканает, сожжёт к чертовой матери, да еще фейерверк-шоу забабахает для всего города). А в конце Константин загонит его в такие долги, что самонадеянный ублюдок сам себя продаст за копейки. И все, видя жалкого пресмыкающегося раба, будут вспоминать «А, это тот самый умалённый, что вздумал воровать у Границ!».

Прекрасное наглядное пособие для наивных подражателей. Но это все будет потом. Не стоит слишком загадывать. Сейчас основная задача совершить идеальное ограбление. Норберт ведь подготовил для них сюрпризы? Константин надеется, что да. Иначе сильно расстроится, если все будет слишком легко.

Пока Костя любовался особняком и размышлял, его кофта чуть ли уже не дымилась от прожигающего ехидством взгляда Имре. Вот ведь. Года идут, а ничего не меняется.

─ Снова со мной флиртуешь? ─ склонил голову Константин с милейшей улыбкой. ─ Я тоже по тебе скучал, мой вредный друг.

В самом начале Костя, когда только намеревался поговорить с Имре о деле, ожидал в ответ что-то вроде «Ты кто такой? Я тебя знать не знаю. Иди нахер». И он не смог сдержать паскудную усмешку, заметив, как загнано дернулся на просьбу старый язвительный товарищ. Ведь Чиж уже согласился присоединиться к этой авантюре. Так забавно было наблюдать за разгоревшимся в ту минуту внутренним конфликтом в глазах Имре. Просто бесценно.

─ Божечки, взрослый мужик, а все играет на слабо как пятилетний, ─ с наигранностью произнес Константин, качая головой. Если бы он так легко велся на каждую провокацию Имре, то сдох бы уже давным-давно. ─ Ты сначала дело отработай, а потом уже своей долей раскидывайся. То еще первым и выпрыгнешь в это окно всю добычу бросив.

Спокойно так, без ехидства и злости говорил Нэш. Единственно, только передразнил Имре, точно так же поиграв бровями. Понятно дело, почему тот такой недовольный. Ему ж надо все изведать, разнюхать, на последнюю крысу, что была в этом доме, досье составить. Но! Для этого нужно время, а самое главное сбором информации можно позволить себя запутать и сбить со следа. Если уж Норберту хватает ума обдурить воров гильдии, чего ему не попробовать поиграть с информаторами?

Поэтому берем и делаем, а там уже на месте импровизируем. Как ты не готовься, от неожиданности все равно никто не застрахован.

Костя уже и забыл про призрачную девушку, когда та подала голосок. Он перевел на нее взгляд и в очередной раз подивился удаче. Что может быть лучше бесплотного духа в воровстве и шпионаже? Единственно, было видно, что ей еще не хватает опыта. Волновалась. Но все с чего-то когда-то начинают.

─ Милая, ─ обратился Костя к Гаморре. ─ Если бы мы были уверены, что там никого нет, то уже сами давно туда залезли. Поэтому сегодня ты наша разведка. ─ подбадривающее произнёс Нэш. ─ Мы верим в тебя.

Честно сказать, он даже себе не верил.

Девчонка упорхнула, а остальные двинулись вперед к своей цели. Как и сказал Чиж, было подозрительно тихо. Константин шел последним и придирчивым взглядом осматривал местность вокруг. Но ни засады из кустов, ни щелкнувшей ловушки. С одной стороны, почему бы не послать Чижика? Юркой птицей он бы легко проник в то окно. Вот только здесь стоит согласиться с Имре. Это Костя среди них того. Если чем огреют с ходу, он еще встанет. А вот как справиться Чиж, сказать трудно.

─ Дверь так дверь, ─ кивнул Нэш пернатому. ─ Ты у нас тут главный по замочкам, тебе и карты в руки.

Как и Имре, Костю тоже первоклассным вором не назовешь. Не его епархия. Он скорее аферист или на худой конец наемник. А уж грабеж это по мере необходимости. И если уж грабить, так грабить по крупному. 

Раздается знакомый щелчок поворота металла в скважине, и вот дверь медленно открывается, придерживаемая опытной рукой. Никаких подвохов, все до ужаса чисто и спокойно - и это и радует, и настораживает. Но пока все-таки превалирует радость, ведь Чиж так боялся не справиться с на вид ужасно простецкой задачей. Еще и на глазах друга. И на глазах бывшего-теперь-нынешнего босса. Хоть новенькая призрак к тому времени уже проскользнула в окно. Удобно быть бесплотным.
Чиж открыл дверь почти наполовину, чтобы все оставшиеся могли рассмотреть... дом. Так не похожий на дом дом. А ведь воришка знал, как выглядят дома, он по роду деятельности часто заходил в гости, по характеру был компанейским парнем, да и вообще имел собственное жилище. И пусть оно тоже представляло собой одну комнату, но она была жилой. А это...
- Мы грабим музей?..- в пространство спросил Чиж, все еще сидящий на корточках где-то в нижних широтах относительно высоченных Имре и Константин.- Это что, все его?..
Да сколько ж надо жить, чтобы так наворовать - статуями, картинами, мешками, ящикам и сундуками. И все это дальше, вширь и вдаль, в таких количествах, в которых они всей Гильдией за неделю не унесут. А их тут всего трое. Да и повозка не припаркована прямо у входа, и в нее не впряжена пара... тройка... десятка коней.. или дракон. Как-то весьма неожиданно, ведь они ждали простой дом с парой-тройкой картин, может, одним мраморным бюстом, сейфом, фамильным серебром и рожей, которую надо начистить.
- Зря Ками не позвали...- тихо отшутился Чиж, чтобы не впадать в прострацию и математические пересчеты того, сколько им нужно времени и физических сил, чтобы вынести хотя бы половину. И где-то это потом продать. С акцией вроде "возьми одну статую и забери еще три, пожалуйста".
Пока они находились не в доме, можно было порыскать взглядом по необычному окружению. Мешки, ящики, какие-то рога оленя на стене, сундуки всех форм и размеров, тумбочки с валяющимися на них вещами, тускло отражающими свет почти закатившегося солнца. Типичные богатства, роскошь и чисто музейный подход к сваливанию все в виде игры в Тетрис. И гребаные деревянные половицы, с тонкими щелями рассохшегося дерева. Наступи на такие - и скрип привлечет если не половину квартала, то всех обитателей дома точно. Как специально. Впрочем, никто и не отрицает, что все здесь может быть специально. Этот тип слишком умен, чтобы не оставить ни одной подлянки в собственном доме, доведя до белого каления всю гильдию.
И тут взгляд зацепляет металлический отблеск знакомой формы. Как тут не запомнить, если полгода облизывался на этот амулетик, но нашел в себе силы и совесть не красть у своих, а пойти и честно тренироваться. И начать облизываться на другое.
- Эй, это же...- да, шибки точно быть не может. В самом конце зала, издевательски на виду, вольготно свисает с края сундука в позе, в которой никто бы не оставил такую ценность. Их вещь, нечестно забранная, уже практически похороненная и ставшая одной из последних капель в чаше терпения. И так удобно, что она именно здесь, среди скрипучего старого пола большого странного склада внутри особняка. Но оставить ее было бы верхом глупости, да и неуважения к своим. Для Чижа уж точно. А он странный, спросите у гильдийцев.
- Я заберу,- заявил он серьезно и уверенно, бросая взгляд на Константина и Имре. На миг серьезность спала и он улыбнулся, тыча пальцем Имре куда-то в район коленной чашечки.- Если что, дом твой.
Через миг рядом уже был не человек, а деловитая серая птичка, которая повиляла хвостом и вспорхнула внутрь дома. Осторожно перелетая с одного места на другое, стараясь в основном садиться на статуи и не задерживаться на них больше пары секунд, Чиж долетел до сундука, с которого свисал амулет. Тяжелый, зараза, можно и не дотащить обратно до двери. С другой стороны, разве он не должен приглушать шаги того, кто его держит? Наверное должен. У него будет отличнейший шанс доказать свою хваленную работоспособность!
Подхватив веревку в клюв, он резко спрыгнул с сундука вверх, вспархивая и чувствуя, как гравитация неумолимо зовет вниз по четкой параболе. Но он смог отлететь буквально на метр в сторону чистого пространства, чтобы там снова превратиться обратно в человека.
И постараться приземлиться максимально тихо. Неважно как и в какой позе, но тихо. Как гопник-балетмейстер.

Константин пристально следил за действиями Чижа. Нет, не потому что сомневался в его ловкости. Он ожидал любого подвоха уже на пороге. Но замок на удивление легко поддался, а дверь не скрывала хитрых ловушек. Прям насмешка какая-то. Ладно, посмотрим, что дальше. Скорее всего все веселое для гостей припасено впереди.

Переступив порог последним, Нэш в легком удивлении изогнул бровь.

─ А наш клиент оказывается гребаный коллекционер, ─ заметил он, окидывая взглядом помещение. Дорогие вещи, картины, вазы и прочая богатая шелуха вполне ожидаема, но все они должны украшать роскошные залы и не менее дорогу мебель. А вот это все больше походило на склад зажиточного торгаша. Все в кучу и не пойми как.  ─ Тут не то, что Ками… Иссена звать нужно. Ему бы точно понравилось.

Ни охранников, ни всяких сторожевых существа не наблюдалось. Не сказать, что это так уж плохо. Просто, если тут нет живых, то скорее охраняет неживое. Это может быть куда хуже и неприятней. В глазах главы огонек-то заиграл. Ведь чем опаснее здешняя охрана, тем престижнее буду выглядеть Границы, когда обойдут ее. 

Дааа, все они это не утащат. Тем более незаметно. Сюда какой-нибудь мешок-телепорт, чтоб сразу закидать, а оно раз и в гильдии. Удобно и практично. Ладно, в принципе все и не нужно. Откопать самое ценное, а остальное пустить прахом. Вроде как этот ублюдок стащил парочку занятных артефактов у граничных…

Костя замечает, как загораются глаза у Чижика. Проследив за взглядом, Нэш понимает причину подобной реакции. А вот и он. Амулет Тихой Поступи так заманчиво свешивается в другом конце зала. Прям как сладкий сыр в мышеловке. Многие воры в гильдии готовы за него глотку друг другу перегрызть. Ничего удивительного, что юному воришке тоже хочется обладать этой вещью. Сегодня есть хороший и честный повод забрать амулет себе.

─ Валяй, ─ кивнул Нэш, но птахе особого приглашения и не требовалось. ─ Только смотри, чтоб тебя этим сундуком не прищемило.

Чиж юрко ныряет вперед, быстро преодолевая расстояние до амулета. Ничего нигде не щелкает, не стреляет, клетка сверху не падает. Все до ломоты в ушах тихо. Если еще птице удастся без проблем сцапать артефакт, вообще красавчик будет. А Имре выглядел так, что был готов сорваться в любую секунду за пересмешником. Только пойди чуть что не так. Подобное было несколько странно видеть в таком наплевательском пофигисте. Или забавно? Костя еще не определился. Однако был уверен, что однажды из-за своей опеки Фаркаш не хило подставится на ерунде.

─ И тебе не провалиться, ─ ответил Нэш, сумрачно проследив за удаляющимся Имре. Хотелось съязвить, «сколько ты уже будешь с ними нянчиться, как наседка с яйцом», но да черт с ним. Хочет, пусть приглядывает. Главное, хоть не ноет и на нервы не действует.

Так. Посмотрим, что у нас тут. Костя медленно прошел пару метров вдоль стены, рассматривая картины и разные мешки с сундуками. Не уже ли в них все награбленное добро? Зачем все это хранить? Не лучше ли сразу сбагрить на рынок? Какая красота была бы, если хозяин забил весь зал деньгами, а то копайся сейчас в этом барахле. На верхних этажах тоже самое или все-таки жилые комнаты? Будем надеяться, что разведка у Гаморры пойдет успешно. Может хозяин там чаи гоняет, пока они тут разгуливают. Костя с удовольствием присоединился к чаепитию поболтать, но желательно не сегодня.   

Нэш остановился возле очередного сундука и придирчиво его осмотрел. Что ж. Попробуем заглянуть под крышку ящика, авось Пандору не откроем.

Отредактировано Константин (2019-07-14 23:17:57)

Имре медленно, бесшумно выдохнул, слегка расслабившись — амулет был чудом пойман, а Чиж — вроде бы не потерял ни единой своей конечности при попытке стырить побрякушку, так что всё было не так уж плохо, как он это себе представлял.

Так он думал ровно до момента, как дом, словно бы ожив, закрыл единственный видный им вход — дверь, которую забыли хотя бы притворить, очевидно. Имре бы выругался, потому что со стороны заметить, что дом грабят, с открытой дверью легче. Но на этот раз проблема, по всей видимости, заключалась не в зеваках и даже не в том, что охрана у Норберта невидимая.

Первой мыслью стало то, что сам по себе дом — это ловушка. Вполне себе удобный вариант, для человека, который решил обобрать гильдию преступников. Кто бы к нему ни сунулся, если сворованное будет охранять само место, где это что-то схоронили, проколется любой, даже самый опытный воришка.

Не обращая внимания на приглушённое ворчание Эзры — «не нужно было доверять», «зачем ты туда пошёл», «наверняка это мудло собачье снова оставит тебя расплачиваться за прокол, дурья башка», — Имре осторожно, стараясь не делать лишних движений, нацепил себе на шею треклятый амулет и, повертев в руках другую цацку, врученную ему Чижом, оглянулся на замершего Константина.

— Не делай лишних движений.

Произнёс одними губами, надеясь на то, что тот обратит внимание и подождёт до тех пор, пока он, Имре, не разберётся в ситуации. Или попытается, по крайней мере. Никто и никогда в таких ситуациях гарантий не даёт, но удача, подсунутая ему Чижом, должна была поспособствовать успеху.

Он ухмыльнулся и прежде, чем браться за дело, мягким, привычно осторожным шагом подошёл к Косте. Амулет амулетом, но инстинкты не позволяли Имре расслабиться. Он не хотел шуметь, поэтому не отдавая себе в этом отчёт — старался ступать как можно более тише. Он положил руку Константину на плечо, молча призывая соблюдать тишину, и сконцентрировался, мысленно пытаясь разыскать — сначала Гаморру, потому как та не подавала никаких знаков после того, как её отправили наверх разведать ситуацию.

И только получив отчётливую картинку того, что та нашла — не самое приятное зрелище, даже если «внутренности» открытого ею ящика явно были не человеческими, что подтверждало его теорию о том, что дом и в самом деле жив. Только после этого, он присел перед Константином на корточки, также безмолвно предлагая забраться к себе на спину, а сам — продолжил мысленные поиски.

Ему нужно было узнать, кто пытался с ним заговорить. Что из себя представляло это существо, которое охраняло награбленное Норбертом. Можно ли с ним договориться? Можно ли как-то повлиять? Стоит ли вообще пытаться подавать голос?

Всё это была возможность узнать.

Сжав пальцами амулет на удачу, Имре поджал губы и выпрямился, стойко перенося весьма существенный вес друга. Благо, к физическим нагрузкам он был вполне привычен, подрабатывая иногда если не грузчиком, то каким-нибудь шахтёром.

Вечно он Костю таскать, впрочем, не собирался.

Он перестал вслушиваться своими физическими ушами, медленно пропало продолжающееся ворчание Эзры, немного щекотное ощущение птицы, примостившейся на макушке. Даже вес Константина словно бы отодвинулся на второй план. Всё, что Имре в данный момент интересовало — это источник голоса. И именно его он пытался найти, прочитать то, что таилось за ленной сонливостью произнесённых им слов.

Отредактировано Имре (2019-07-18 20:45:21)

   Омерзение было первым, что как алкоголь, ударило в голову Гаморре, да так сильно, так резко, что девушка не сдержалась, вывернув на пол всё содержимое её желудка. Хотя, конечно, уже через пару мгновений оказалось, что помимо недавней еды, змеиный орган с радостью расстался с частью желчи, потеряв её сразу, как только Орэй взглянула на, собственно, нишу, из которой выдернула свой ящик.
   Ещё было время на то, чтобы хотя-бы попытаться найти что-то. Хотя-бы попытаться исправить то, что девушка натворила. Она стаёт на нетвёрдых ногах, упирается ладонями в колени, шатается, вытирая почти мгновенно выступившие капли холодного пота на лбу. Её кидало из жара в холод, и наоборот, подобно кукле, которой бы отобравшие у своей подруги мальчики играли в футбол. Ощущения, кстати, были очень на это похожи. Наконец она нашла в себе силы выпрямиться хоть немножко, вытереть окровавленной от недавнего укуса тыльной стороной ладошки свои губы. Шмыгнула носом, ощущая неприятный, горький вкус, стёрла слёзы, проступившие от недавнего действа и, наконец, шагнула. Может ей удастся понять, что же произошло с этим ящиком? О, она, безусловно, на это очень надеялась. Ящик осторожно опускается на пол. И плевать, что он громко скрипит от веса, уложенного на него. Будто бы это хоть как-то могло пасти ситуацию.
   Хвост ползёт по полу, подбирает собой сваленную свечу в колбе, светит прямо на ящик. Светит аккуратно, позволяя рассмотреть всё, что находится внутри. Если не поймёт сама, то хоть передаст своим. А вдруг, вдруг они узнают что-то из того, что уже у них было, до неё, до змейкиного прихода в «Границы».
   И тут до змеи наконец доходит: дом разговаривает, ругает их за вторжение, в частности саму Гаморру, так бесцеремонно, видимо, выдравшая из ревящего создания что-то важное, что-то, что было ещё живым в моменты, как она обвивала себя узлами хвоста. А затем повторяет раз за разом о том, что больно. Интересно, а ему было также, как и чешуйчатой, когда её грудную клетку пробило кинжалом? Кто знает, кто знает.
   В какой-то даже момент показалось, что у хвостатой появилось куда больше храбрости, чем раньше, ибо она даже рискнула поглубже заглянуть внутрь той ниши, что зияла теперь окровавленной дырой в стене. Ну хоть так-то она должна ведь что-то увидеть, что-то рассмотреть! Времени терять было нельзя; пока дом разговаривал, теплилась надежда, а вдруг её всё же не заметят. А затем она протянула руку вперёд, как зачарованная чем-то красивым, чем-то манящим, потрогала скрипучие доски, провела подушечками пальцев по ним, и попыталась даже протолкнуть руку чуть глубже… если бы не одно «но».
   Возможно из-за неё, возможно по другой причине, дом резко затрясся, заставляя потерявшую равновесие Гаморру отступить, выдернув руку из своего места. Всё вокруг трещало, ходуном двигалось, выбивая пол из под ног. В буквальном смысле. Некогда скрипучие половицы просто исчезли, отчего тяжёлое хвостатое тело просто полетело вниз: ухватиться было не за что, только лететь с нескольких метров, ударяясь о безумно болезненно врезающуюся в кожу землю. Боже, как больно. Она отхаркнула кровью, изогнулась дугой от повреждений в позвоночнике: едва ли призрак способен умереть во второй раз, а вот ощущения на него действовали куда сильнее, нежели раньше. Показалось даже, что тело просто переломли в каком-то месте: Гаморра хватала ртом воздух, который легко выбило из лёгких при падении от гулкого, крепкого удара, стучала кончиком хвоста по полу, в попытках содрать с себя свой же браслет, а не содрать, так хотя-бы разломать его вновь на чешуйки.
   Глаза застилали слёзы, а потому Гамма не сразу поняла, как боль постепенно стала утихать, как ощущения вновь становились прежними, как сам мир мерк, в сравнении с тем колоритом, что был буквально мгновения назад. И как назло девушка потеряла сознание буквально за мгновение до того, как всё её тело целиком стало таким же призрачным, не осязаемым, как и раньше. Уже через секунду, конечно, она оклемается, но всё же ещё некоторое время будет слишком ошарашена собственным положением.

Отредактировано Гаморра (2019-07-26 09:22:25)

В ушах загудело, под зажмуренными веками — принялись расплываться жёлтые круги, словно он только что долго-долго смотрел на яркий свет и временно потерял возможность нормально видеть. Имре на мгновение потерял возможность ориентироваться в пространстве — не понимая, где верх, а где низ, слегка осел, оперевшись руками в удобно подстроившуюся под руку стену. Он не слышал дом, он не слышал Константина, не понял даже, почему вдруг стало так тесно и душно. Чужой страх и лёгкая паника, принадлежащая его товарищам, плавала где-то на краю сознания — он отслеживал их по привычке, но толком не был способен воспринимать получаемую информацию.

Имре глубоко вдохнул и медленно, шипяще выдохнул, не торопясь открывать глаза. Эзра беспокоился. Поэтому, придя к общему мнению о том, что с возникшей проблемой Имре всё равно не справиться, они поменялись местами. На место рассеянности и неуверенности пришло лёгкое раздражение из-за общего физического состояния на фоне эмоционального штиля, сухой непоколебимости.

Лицо застыло в выражении глубокого презрения и отвращения. Вся сложившаяся ситуация была для Эзры непонятна. Зачем Имре сунулся туда, куда не следовало?

И это касалось не сознания «дома» — большого, как отдельный мир, необъемлемого и непостижимого для понимания такого незначительного существа как «человек», — это касалось самого задания в целом. Имре здесь было не место — ему нечего было предложить, когда дело доходило до скрытности и воровства. Не говоря уж о том, насколько не продуманы оказались детали.

Эзра бросил взгляд искоса на Константина. Восприятие всё ещё затруднялось, голова продолжала нещадно болеть, но он умудрился более-менее прийти в себя, отлепившись от стены. Он выпрямился, было, как палка, но макушка его головы неприятно прошлась по какой-то балке, и он был вынужден снова слегка ссутулиться.

С языка так и рвались оскорбления. Это была не их вина. Это было даже не их дело. Если бы они находились в менее щекотливой ситуации, крепкого словца от Эзры наслушались бы все участвующие в импровизированном ограблении.

«Идиоты, все они. Не знают своего места, своей цели».

Смирившись с тем, что высказаться придётся немного позже, Эзра перевёл взгляд на склонившегося над призраком Чижа и вздохнул. Этого следовало вытащить. Другие как-нибудь сами выберутся, но Чижа ему Имре никогда не простит.

Эзра собрался с силами и стряхнул с плеча руку Константина. Хорошо, что тот пытался тянуть время. Пытался найти выход из сложившейся ситуации. Всё это было хорошо. Но доверять ораторским способностям безалаберного главы их гильдии Эзра не собирался. Он знал, что Имре видел. Успел увидеть. Если он попробует ещё раз, всего один разок, есть вероятность, что получится выудить из чужого сознания что-то полезное.

Чувствуя, что ноги его вряд ли удержат при повторной попытке, он отступил немного назад и, присев на корточки, прислонился спиной к стене. Благо, места было достаточно мало, чтобы ему не пришлось идти далеко. Все поблизости, в поле его зрения. Окинув компанию последним бесстрастным взглядом, Эзра предпринял повторную попытку пробраться в мысли «живого дома»...

«Заблудился», — фыркнул ехидно, сардонически.

На короткое мгновение Эзра просто замер посреди комнаты, отойдя от двери, открыть которую не смог даже со всей силы дёрнув за ручку. Не самое логичное применение усилий — в чужом сознании понятие «силы» значило не то же самое, что и в физическом мире. То, что существо, которое он попытался прочитать, было куда старше и сильнее как его, так и Имре, было понятно сразу.

Но Эзра должен был попытаться. Не получилось — ладно. Выберется как-нибудь. Это не самая патовая ситуация, в которой они когда-либо находились. Хотя будь на его месте Имре, тот запаниковал бы. Быстро, отчаянно, потому что по сути своей не переносил какого-либо заключения.

Хорошо, что контролировал всё Эзра — ему не грозило потерять возможность здраво рассуждать только из-за того, что сложившаяся ситуация напоминала заключение. Коридоры — коридорами, но невозможность освободиться, выбраться, надавила бы на Имре чересчур сильно. Вывела бы из равновесия.

И тем не менее, оглядев помещение, в котором он остановился — окончил бесцельное блуждание по странному, кажущемуся почти бесконечным сознанию, — Эзра не мог с уверенностью сказать, чего от него ожидают.

Было очевидно, что перед ним — какой-то ребус. Анаграмма? Эзра прищурился, вглядываясь сначала в буквы, а затем — в надписи на потолке. Они, к несчастью, толком ни о чём ему не говорили. Он не обладал каким-то иным опытом, нежели Имре, и несмотря на различия в их характерах, различия в сильных и слабых сторонах, Эзра не был полностью отдельной личностью. Он разделял жизнь и память Имре, был самостоятельной, но всё же частью его самого.

И даже в таком случае, не всё, что знал Имре, было доступно ему. Без какого-то совета со стороны Имре. Эзра часто сравнивал себя с белым листом. Заготовкой, о которой забыли. И замешательство, в которое его ввёл ребус, отчётливо об этом напомнило.

Он поморщился. Решать нужно было быстро — он чувствовал, что много времени у них нет. Как знать, что они оставят здесь, в этом сознании, если не разгадают загадку и не выберутся наружу? Эзра понимал, что рисковать — глупо. У него не было той же цели — он уже не смог ничего сделать. Поэтому вкручивать себя в это болото глубже, собственноручно, было глупо и бессмысленно.

Эзра вздохнул. Ни он, ни Имре богов Сказки в качестве этих самых «богов» не воспринимали. Родом из мира, где вера всегда была чем-то исключительно коммерческим, им сложно было принять их как таковых. Ещё сложнее это принятие делало существование в этом мире магии. Поэтому воспринимать богов в качестве существ более высшего уровня было почти нереально.

Со Смертью… у них были другие отношения. Более… эксклюзивные. Оба изначально чувствовали себя ближе к той, которая сделала их теми, кто они есть теперь. И учитывая их прошлое, как нечто безусловно плохое они её не воспринимали.

Но пути — вотчина не Смерти. Если ему придётся взывать к богам для решения этой задачи, обращаться придётся к Зунгу. Зунгу, который любит брать плату, с которой в наименьшей степени хочется расставаться. Эзра скривился, как от зубной боли. Договариваться он не умел. Дипломатия, даже божественная, была для него также далека, как Альфа Центавра от Земли.

Эзра раздражённо скрипнул зубами — делать было нечего. И это выводило из себя больше всего.

Ощущая привычную холодную ярость, бессильную в данной ситуации, он всё же решается. А услышав у самого уха насмешливый голос бога — ещё больше уверяется в том, что это — не правильный поступок. Об этом и он, и Имре ещё успеют пожалеть.

Он закрыл глаза на мгновение, стараясь сосредоточиться, а потом — отошёл на пару шагов дальше, чтобы видеть всю открывающуюся ему картину. С полученной подсказкой — дело было проще. Не склонный к переосмысливанию и нерешительности, Эзра обладал аналитическим складом ума. Холодный расчёт всегда был его сильной стороной. Поэтому — подставить ключ, воспроизвести перед глазами оставшийся алфавит — не составило труда.

С бумажкой было бы быстрее, но и так — Эзра справился куда эффективнее любого другого человека. Он раздражённо цыкнул, получив долгожданный ответ.

«Загляни в замочную скважину».

Чтож. По его мнению — эта ерунда не стоила услуги Зунга. Быть должником из-за такой мелочи — не хотелось совсем.

Но Эзра не медлил. Он поступил так, как ему велел расшифрованный текст — снова подошёл к двери и, наклонившись, заглянул в замочную скважину.

Возможно, Гаморра что-то и ответила на заданный вопрос. Полезное или нет, сложно решать. И отнюдь не из-за противоречивости ее ответа, а из-за того, что Чиж вынужденно отвлекся на что-то чуть более важное.
И это, конечно, был не разговор босса с домом, не странные ответы последнего,  даже не тот факт, что дом почему-то считает себя Норбертом, а амулет - какой-то Деборой. Ну, со всеми бывает, может шизофрения это не только про людей, но и про дома. А может просто они находятся в каких-то двух плоскостях понимания мира, где человекоподобные существа видят одно, а какие-то другие существа - другое. В целом, все это было настолько запутанно, что над этим можно было ломать голову несколько часов. Вот только у них не было этих часов.
Внезапно раздался гулкий шум упавшего на пол тела, который ни с чем не перепутаешь,  если хоть раз в жизни слышал.
Недоумевая, кто ещё мог упасть, свалившись к ним с второэтажных небес, Чиж обернулся. И тут же почувствовал, как грудь сдавило тяжёлым и никому невидимым прессом паники.
Имре лежал на полу и до боли сильно казался мертвым. Потому что у него обычно не было привычек падать в обмороки. А вот лезть в какие-то опасные места - да.
Вскочив с места, Чиж буквально за долю секунды оказался около лежащего на полу. Костя ощупывал пульс с серьезным лицом, а у вора так билось сердце,  что он не услышал бы кавалькады выстрелов за этим сводящим с ума глубоким звуком прямо в голове.
- Эй... Вставай,- тихим бесполезным шёпотом позвал Чиж, легко встряхивая друга за плечи. Никакой реакции. Только волосы, упавшие на пол смоляными перьями, чуть вздрогнули.
- Ты ведь живой, да?.. Скажи, что да!- в мыслях спросил воришка, надеясь, что хотя бы так он сможет достучаться до Имре. Руки колотила дрожь, а в горле комом стояло непонимание того, что можно сделать и что нужно. И сердце билось, казалось, прямо в голове.
Чижу очень редко приходилось выручать Имре из каких-либо проблем, спасать его, да даже элементарно помогать. Друг был самодостаточен, способен, силен и это, в общем-то, определяло его способность выживать в Сказке. Чиж же наоборот часто попадал, куда не следует, но всегда знал, что есть человек, который ему поможет. Потому что они друзья. Потому что Имре, хоть и с ворчанием, всегда помогает. Потому что даже сегодня, когда они пошли на дело, очевидно не особо нуждающееся в том, чтобы Имре участвовал в нем непосредственно, Имре все равно пошел. Потому что "кто-то ведь должен оберегать твою пустую голову".
И теперь Чижу нужно как-то помочь другу, а он не знает как. Он даже не знает, что произошло и почему это произошло. Полнейшая растерянность и паника настолько завладели парнем, что он мог только молча с надеждой смотреть на лицо друга.
И надеяться, что вот сейчас он откроет глаза.
Вот сейчас.
Ну же!
Пожалуйста...

Константин вздрагивает от неожиданности, когда рука Имре цепляется за его плечо. Оклемался. На ногах, немного не в себе, но живой. Наверное, не все так хреново. Ну кроме спускающего на их головы потолка и проваливающего пола под ногами. И невольно в мыслях проскочила невеселая шутка «Зря проснулся. Сейчас снова вырубят. Уже навечно».

Нэш окидывает взглядом Гаморру. Если в состоянии парить, значит в порядке. Вот кто действительно выживет в данной ситуации. По крайне мере, у кого больше на это шансов. Как-то не приходилось слышать о насмерть раздавленных призраках. На слова ее он ничего не ответил. Сейчас дому Константин как раз-таки верил. Чувствовал, что тот действительно хочет защитить своих знакомых, друзей, а может даже семью. Забавно. Такие чувства редко получалось дернуть из чужой души. Обычно под ними скрывалось что-то иное. Темное, расчетливое и корыстное. В использовании магии больше не было необходимости. Сейчас все видно прекрасно. Это не хитрая ловушка для насмешки над Границами. Не обман с целью заманить и поглотить живых существа. И так бывает. Ищешь подвоха, а его оказывается и в помине нет.

─ Да он не хочет понимания, ─ небрежно бросает Костя, слово говорит только с Имре, но голос его про прежнему громок. ─ Он желает только чужой смерти.

Провокация? Конечно же.   

─ Спасаете? ─ в голосе слышна усмешка. ─ Не смешите меня, уважаемый Норберт. Запирая и оставляя пылиться на долгие годы по-вашему спасение? Пустое существование. Ваши подопечные могут помогать другим, а кто-то даже спасать жизни. Они могут видеть мир и встречать разных существ. Но что вместо этого?..

Константин так спокоен, словно держит всю ситуацию под контролем. Словно у него есть преимущество. Держит руку на чужой шее, нож напротив чужого сердца. Как будто ему по силу одним щелчком пальцев вернуть дому прежнее просторное состояние. Как жаль, что это не так. Как жаль… но это не повод биться в истерике. Пугаться до дрожи в коленях, до оглушающего стука в груди. Непозволительная роскошь. Нэш давно утратил привилегию к этой слабости. Подайся он ей, что тогда будет с остальными? Как Чижу сопротивляться панике, когда рядом ломаются старшие? Ведь Константин видел, какое отчаянье отразилось в глазах парня, когда Имре упал.     

─ И что такое записка?! ─ восклицает Константин. ─ Говорить! Нужно говорить. Как понять, что кому-то не приятно? Как понять, что кому-то страшно? Если мы глухи к их словам, так расскажите вы. Мы вроде смогли найти общий язык. Хотя, похоже, вы сами не желаете слышать.

На той угрозе, когда Норберт обещает забрать своих гостей у родных, Константин зло усмехается. Смешно. Родных-то у него нет. Он всех убил. Своими же руками убил. А кто остался? Гильдия? Она и так справлялась без него. Энрика? Ей даже лучше будет. Он же рано или поздно и ее погубит. Так что никто не заплачет.

─ Мы пришли забрать их у вора, ─ Константин выделяет последние слово. ─ Но, к удивлению своему, вора я здесь не увидел. Поэтому я хочу поговорить. Договориться. Понять, где ошибся и разрешить наше недопонимание.

Пространства становилось все меньше. Кажется, что даже дышать становилось трудней. Спиной облокачиваясь к стене, Константин упирается ногой к противоположной.

─ Коль решили нас прибить, дайте волю на последнее желание, ─ Константин достает из куртки пачку сигарет. ─ Сами случаем не курите, господин Норберт? Не будете против? ─ интересно, если в поместье есть печь, то это будет считаться за курение? ─ Будешь или опять вякнешь, что у тебя круче? ─ обращается уже к Имре, делая вид, что не замечает, как того трясет. ─ Будь добр, подпали, а? ─ делая жест в сторону Чижа, прося огонька.

Мелькает мысль, чтобы вообще поджечь здание к чертовой бабушке. Гаморра говорила, что дом чувствует боль. А что, если поджечь пол и стены? Имре как раз взял спирт. Все-таки есть еще в запасе план "Б", на случай окончательного провала переговоров. Всего лишь дотянуться... Копаясь, Константин продолжает:

─ Так что? Мы попробуем понять друг друга или же рубанем с плеча? ─ не так трудно залезть в чужую сумку, когда стоишь почти впритык. Костя открывает бутылку, пробует на запах и вкус, убеждаясь, что это спирт. Правда, со стороны он выглядит пофигистом высшего уровня, который решил прибухнуть на пороге к смерти. ─ Заметьте, в последнем случае вы перестанете быть спасителем, а станете убийцей. Так и мы потерям шанс исправить свою ошибку. 

Всего лишь разлить и бросить спичку. Главное не упустить момент.
Но Константин все-таки надеялся, что Норберт уступит и к крайним мерам прибегать не придется.