Вереск отложила книгу, которую читала, сидя в удобном, плетёном кресле в отдалённом от окна и бьющего в него полуденного света углу, стоило колокольчику возвестить её о том, что к ней пришёл посетитель. Такие тихие, спокойные дни были её любимыми — ни кричащих детей с больными зубами, ни скандальных бабищ с рынка, у которых в который раз рыба портится словно по мановению волшебной палочки. Ни стариков с их ревматизмами и болями в суставах. Вереск любила помогать и чувствовать себя полезной — это давало ей осознание собственного места в этом мире. Принятие того, что она не очередная нахлебница, которая не может никак повлиять на жизни окружающих.
Но тишину она всё равно ценила выше дней, когда, как иногда казалось, у всех в Предместье разом случилось что-то нехорошее и они отчего-то решили, что у Вереск — есть лекарство от любого недуга, фигурально выражаясь. К примеру, с испорченной рыбой та совсем-совсем ничем не могла помочь. И неверие в искренность такого заявления порой бывало довольно обидным.
Она подняла взгляд на вошедшего как раз в тот момент, как на его многострадальную голову приземлился её, как Вереск казалось, отлично закреплённый над дверью колокольчик. Она нахмурилась и, расправив длинную юбку, поднялась, чтобы вошедшего поприветствовать. На первый взгляд Вереск не могла определить, кто перед нею возвышался — фэйри или монстр, а может вовсе полукровка? Но приветливая улыбка на её губах от этого не потускнела.
… она полностью исчезла с её лица, когда тот открыл свой, безусловно, очень большой рот. Морщинка между светлых бровей стала чуть глубже и она поджала губы, приобретя схожесть с ребёнком, у которого только что отняли конфету. Что бы Вереск ни делала, ни серьёзность, ни злость её немного по-детски округлому личику не шли.
— Простите, господин Романов, но вы с теми же предложениями обращаетесь, к примеру, к врачу?
Её интонации, впрочем, отчётливо передали испытываемое ею недовольство и лёгкую холодность. Местные с такими глупостями очень давно её не донимали, посему она могла смело поверить в то, что перед ней — не коренной житель Предместья. И если судить по манере себя держать — явно не деревенский. К тому же, у неё было стойкое, раздражающее ощущение, что на этот короткий миг она вновь оказалась где-то в Валдене.
Неприятно, в общем.
— «Назовите мне свою специализацию и тогда, возможно, у меня найдётся для вас заболевание», — она фыркнула недовольно, картинно его передразнив — несмотря на то, что «глубокий» голос у неё совсем не получался: — Эта лавка, куда приходят с конкретными проблемами, которые можно решить при помощи зелий и трав. Откуда мне знать, что вам нужно? Я похожа на телепата?!
Вереск хмурилась всё больше и даже руки устроила на бёдрах, гордо выпрямившись во весь рост, несмотря на то, что на фоне Анкеля выглядела — очень маленькой и почти незаметной. Под конец своей небольшой, наполненной возмущением речи, она подошла к нему почти вплотную и обвиняюще ткнула пальцем в грудь:
— Если у вас нет никаких потребностей в зельях и травах, зачем вы вообще сюда пришли, господин Романов? Очевидно, что моя лавка — это не притон для приключенцев. И я не держу здесь ничего, чтобы развлекать падких на яркие представления детей.
Громко выдохнув и словно бы немного сдувшись, Вереск скрестила руки на груди и всё также хмуро взглянула на посетителя из-под сдвинутых бровей:
— А теперь — начните ещё раз, как подобает. Объясните свою проблему и я постараюсь её решить. И если вам очень нужно как-то меня называть, Вереск вполне подойдёт.
Как примерно выглядит лавка изнутри.

Отредактировано Вереск (2019-07-06 05:08:02)