Подгоняемая порывом теплого ветерка, бабушка Роуз семенила в сторону Башни. Ее наряд, как всегда пышный и яркий, не давал ей двигаться свободно, сковывая движения и утягивая талию в, пусть и не такой как раньше, корсет. Бабушка  Роуз была с того времени, когда "леди были леди и знали, как себя подать". Так она говорила любому, кто косил на нее удивленный взгляд. Лицо женщины, испещренное сетью морщин, покрывал толстый слой пудры, пунцовые щеки алели в лучах утреннего солнца, но самой любопытным оставалась прическа: бабушка Роуз была той еще Рапунцель и со своими прекрасными локонами вытворяла такое, чему могли бы позавидовать лучшие парикмахеры Валдена, а то и всей Сказки! Вот и сейчас полуметровую шишечку из аккуратно уложенных волос украшал гигантский,  не менее 40 сантиметров, бутон бледно-розового пиона. Вид у пиона был слегка увядающий,  но общий эффект он производил на ура. Любовь бабушки к цветам была давно,  то и дело она пришивала их к своим пышным платьям или носила на руке, как браслет. Никто даже не удивился, когда она решила связать свою жизнь с цветами и растениями, решила - сделала и вот уже много лет, как вся Гильдия могла наблюдать ежедневные дизайнерские решения леди Роуз.

Но в этой истории она сыграет роль несколько иную от тех привычных, что обычно ей достаются. В любой  сказке о сокровищах есть тот, кто подкинет карту путешественнику, нашим случайным героем станет она, бабушка Роуз. Она и ее любовь посмотреться в карманное зеркальце - вдруг макияж надо подправить?!
Стоя перед входом в Башню, Роуз легким движением достала маленькое круглое зеркальце, в котором, при всем желании, могла отразиться лишь часть ее лица до того небольшим оно было, но это не мешало леди самодовольно улыбнуться и послать зеркальной себе воздушный поцелуй. Как вдруг взгляд ее упал на крохотный, посверкивающий серебром ключик, что лежал практически под ногами. Бабушка Роуз не любила ключи, ведь это значило, что где-то что-то закрыто, а может там закрыто что-то, что неприменно надо бы открыть или наоборот никогда не давать свободы? Тайны и сомнения вызывали у нее изжогу, но и оставить ключик лежать без присмотра она не могла. А вдруг к кому дурному попадет?! Кряхтя и краснея, бабушка медленно подобрала находку и еще минуты три отдыхала от такой незапланированной утренней зарядки.
А я еще очень даже ничего! Недаром сэр Томас положил на меня глаз! - подумала старушка, заходя в Башню.

Артур Райнер был в Башне с пяти утра, впрочем понятие "был" немного некорректно употреблять к тому, кто из нее и не уходил. Засидевшись допоздна и оценив масштабы утренней работы, Артур решил заночевать в своем кабинете, завернувшись в, сплетенное из лиан и травы, одеяло. Так он и поспал часа четыре, в лучших традициях дворовых псов или всякой пьяни: в углу, укрываясь тем, что Бог послал. Проснулся рано, от стука в окно: синегрудая птица магзоологов просила есть и, вероятно, любила его безответной любовью. Еды Райнер дал, любви, увы, не прибавилось. Умывшись и кое-как приведя себя в порядок, Артур даже успел чем-то перекусить и, достав из верхнего ящика стола маленькую узкую коробочку, поспешил на этаж к ботаникам. Работы предстояло много, но прежде...
- С днем рождения,  бабушка Роуз - мягко улыбнувшись, он протянул коробочку женщине - Вы, как всегда прекрасны.
Знакомство Райнера и Роуз продолжалось вот уже более семидесяти лет и без тени сомнения Артур мог  точно уверить, что это замечательная и достойнейшая женщина, правда со своими, понятными лишь ей, тараканами. К слову, он не помнил ее молодой. Бабушка Роуз всегда была бабушкой Роуз, всегда любила цветы и была инфантильна, как малое дитя.
Приняв коробочку,  ее щеки, и без того алые, загорелись румянцем, что был виден даже сквозь слои пудры. Она сбивчиво поблагодарила и спешно открыла подарок. Две мягкие брошки-пчелы и одна бабочка из фетра.  Протянув удивленное "ооо", она поспешила приколоть все подаренное к своему костюму, а после выжидательно глянула на мужчину.
- Чудесно, мои старания прошли не зря...- сказал он, как бы намекая, что подарок был явно не куплен.
- Сегодня сэрТомас пригласил меня в театр - все еще раглядывая пчел, похвасталась старушка - думаю я сражу его наповал!
- И не его одного - поддакивал Райнер - думаю, актеры тоже оценят ваш наряд.
К слову, так оно и случилось: несколько художников из Гильдии Творцов по-достоинству оценили Роуз и даже нарисовали ее портреты. Портреты, конечно же, еще долго радовали обитателей Башни, появляясь в самых неожиданных местах. Заколдованные полотна были, не иначе.
Поболтав еще немного, Артур уж было хотел откланяться, как вдруг бабушка Роуз, обычно веселая старушка, понизила свой голос до заговорщецкого шепота и поведала Райнеру о странном ключике, что нашла. Зная как сильно Роуз не любит всякие тайны, Райнер предложил забрать находку, избавив тем самым ее от груза неизвестности на плечах. На том и порешили, и вскоре разошлись. Роуз в свой кабинет - готовить планы обучения, а Артур в зал приема растений.

Сегодня прибудет большая партия мемории лазоревой и прочих болтливых трав. Просим надеть наушники!
Гласила надпись прямо перед входом.

Наушников у Райнера не было, впрочем сюда он пришел не просто цветы разгружать, пришел он для их осмотра перед этой самой разгрузкой. Зайдя в зал, первое, что бросилось в глаза - немногочисленность работников.  Но оно и не удивительно,  начало шестого утра, какой болван сунется? Возглавляя число болванов, Артур гордо зашагал вдоль выставленных ящиков с растениями, рассматривая каждый и замечая то плесень, то мох, то корни, что не желали сидеть в темнице. Рядом с Артуром шел один из ученых, которого Райнеру, вероятно, послали для учета всех его замечаний. На своего новоявленного помощника мужчина особо внимания не обращал, увлеченно исследуя каждый ящик и коробку.
- А этот вообще открывать нельзя, она уже проросла - Артур указал на полностью оплетенный корнями и напоминавший один большой ком земли ящик - отнесите его ко мне, я исправлю - не вдаваясь в детали, продолжил он.

Спустя часа полтора хождения, разглядывания, оценивая и описывания Райнер имел при себе девять бракованных ящиков, с которыми ему предстояло поработать, одного уставшего коллегу и головную боль от надоедливого шепота тысяч меморий. Мужчина потер глаза и наконец посмотрел на своего помощника.
- Здравствуй,  Пташка. Меня зовут Артур Райнер - оценив прекрасные крылья, коротко проговорил он, протягивая руку для рукопожатия - спасибо за...
Но договорить он не успел, из угла на него смотрел еще один ящик, так таинственно припрятанный или наоборот забытый за ненадобностью.
- Хм, кажется,  мы забыли один - зельевар похлопал коллегу по плечу и направился к углу.
Каким же было его удивление, когда, вместо привычных растений, в ящике лежала черная, запачканная в пыли и грязи шкатулка с узкой замочной скважиной на крышке. Взяв шкатулку, Артур пару минут ее разглядывал, затем попытался открыть - безуспешно.
- Не знаешь чья она? - обратился он к крылатому помощнику, но тот не знал.
Райнер нахмурился, по-хорошему шкатулку надо было бы отнести в отдел тайн, а то мало ли, что в ней. Но мужчина знал, что из отдела тайн никаких отаетов, что внутри, он не получит. Любопытство брало верх, но без ключа...без ключа! Артур хлопнул себя по карману, проверяя не потерял ли он ключик. Нет. На месте. Выудив тот из кармана, он покрутил его в руке.
- Посмотрим, может подойдет? - вопрос, прозвучавший, как утверждение.
Механизм замка щелкнул при втором провороте,  шкатулка открылась. Первое, что бросилось в глаза было письмо, прочитав которое, по спине зельевара пробежали мурашки.

Дорогие гости, сегодня мы съедим наше дитя. Приходите на пир и захватите подарки.

Адрес был написан каким-то неразборчивым детским почерком,  некоторые буквы расплывались. То ли от воды, то ли от слез.

Отредактировано Артур Райнер (2019-06-25 00:44:56)

Артур укоризненно посмотрел на своего крылатого помощника, забирая у того из рук засыхающую меморию. Какая невиданная несдержанность, а это еще и ученый отдела ботаники! Однако, стоит отметить, что в данном случае можно было отдать должное этому вспыльчивому господину. Оставив стол, карты и алые крылья, зельевар понес цветок к шкафу с какими-то колбочками и скляночками. Растение совсем уже потускнело, когда Райнер капнул на него каким-то желтоватым отваром с невероятно приторным запахом. Мемория с минуту оставалась неподвижной, а затем, протянув тонкие листики к заметной капле, впитала их с едва слышимым звуком, подобным тому, что издает человек, прихлебывая чай.

Вернувшись к пареньку, Райнер, заметно подобревший от того, что спас растение, мягко улыбнулся.
- Напомни, как тебя зовут? - поставив меморию к остальным ее сестрам, Райнер принялся исследовать содержимое шкатулки.
Помимо письма на стол, из недр странной находки,  легли моток пряжи и небольшое зеркальце.
- Мельница, мельница - тихо бормотал мужчина - мельницы разве что за городом, не помню ни одну мельницу в Валдене - он обратил на ученого вопросительный взгляд, будто желая получить подтвержение, что "да, в городе мельниц нет".

Се.....я......пир.......начне.....
Год......случи......ся....

Мужчина затих, вслушиваясь в тихое шуршание мемории. Разобрать что-то было трудно. Взгляды ученых встретились, Райнер осторожно поднял цветок и, жестом подозвав помощника наклониться ближе, прислушался.

Сегодня наш пир начнется...

Артур был готов поспорить, что привычный нежный шепоток мемории на секунду стал похож на грубый мужской голос. Зельевар вздохнул, отставляя цветок.
- Не думаю, что гильдия Стражей будет брать показания у мемории, а даже если и так, то, полагаю - он усмехнулся  - их методы от твоих не сильно отличаются.
С минуту от молча разглядывал стоящего напротив помощника, размышляя можно ли на него полагаться и не сбежит ли он, если дело примет неожиданный поворот. Идти непонятно куда и неизвестно зачем было не совсем логично,  но слова о том, что сегодня кого-то съедят, все же заставляли попытаться хоть что-то сделать. Да и детский почерк в письме не давал покоя, как и слово "дитя".

Из того, что у них точно было, так это то, что на какой-то мельнице, где уже кого-то убили, сегодня будет  проведён пир и на этом празднике съедят ребенка. Райнер нахмурился. Он спешно скинул в шкатулку письмо, моток пряжи и зеркальце и, захлопнув крышку, направился к двери, увлекая своего помощника за собой. Как бы там ни было, но дело могло повернуться в весьма неожиданную сторону и помощь ему не помешала бы. Как минимум то, что Пташка может летать, уже добавляло немало плюсов.
- Думаю сперва нам надо выяснить, что это за предметы такие - поделился соображениями Артур, направляясь ко входу в отдел тайн.

Раннее солнце скользнуло лучом по длинному крючковатому носу Хуша именно в тот момент, когда он, отложив в сторону увеличительное стекло, служившее ему очками, выглянул в окно проверить: а не погасло ли оно за ночь. Хуш - метровый карлик со сморщенным старостью лицом, был одним из древнейших представителей отдела тайн. Во всяком случае он так говорил. А говорил он немного, зато часто презрительно фыркал, всем своим видом показывая насколько туп его собеседник. Поговаривали, что Хуш вообще был одним из первых жителей Валдена и знает он столько, что в архивах пришлось выделить отдельную комнату только ради воспоминаний карлика. Ходили слухи, что старик ежедневно очищает свою память, чтобы просто не сойти с ума от переизбытка воспоминаний и мыслей.

Поковыряв пальцем в похожем на моченое яблоко ухе, Хуш, шаркая короткими ножками, подошел к двери. Этим утром его одолевало желание полакомиться чем-нибудь сладким, что означало лишь то, что древнейший из отдела тайн пребывал в хорошем расположении духа.
Насвистывая себе что-то под нос, Хуш приставил к стене стульчик и, забравшись на него, снял с вешалки шляпу с пером жар-птицы - свой отличительный признак. Ходили легенды, что это перо досталось ему тогда, когда он голыми руками смог словить непоседливого зверя, что донимала жителей Предместья многие месяцы, сжигала их дома и даже воровала маленьких детей. Храбрый Хуш, как он сам о себе рассказывает, не испугался огня и в два счета схватил мерзавку за длинный пламенный хвост, оставив ей лишь право жить в клетке магзоологов, а себе - перо и неслабый ожог на обеих руках.
Посмотревшись в запыленное зеркало, старик попытался улыбнуться, но тут же передумал, вспомнив, что кроме пары корявых желтоватых зубов ему хвастаться нечем. Тяжело вздохнув, вспоминая годы ушедшей молодости и юных красавиц, которых не смущали ни его рост, ни скверный характер, Хуш уж было хотел спускаться и направиться вниз, за пирожными, как вдруг.

- Мистер Хуш! - Артур резко распахнул дверь,  чуть не ударив стоявшего за ней карлика по носу - простите, нам очень нужно ваша помощь!