Роскошный апельсиновый диван обнимал худое тело, сливаясь с теплым халатом в рыже-коричневую полоску, бордовым платком на волосах и смуглой кожей в некое подобие цельного живого существа. В руках у мягкого господина граненый стакан в кованой меди, с горячим чаем, а в зубах кусочек сахара. Винг на столике перед ним — и все это великолепие привычной утренней картины постепенно угасало, пока из под узорчатой деревянной крышки вещал дрожащий голос секретаря.
Послание юноши встревожило Тайба, от неожиданности он прокусил сухой кусочек сахара, и чуть не выплюнул его, так сушило во рту. Подскочил, резко отделившись от дивана, запил сахар чаем и пошел. Нужно было срочно, в нервном порыве, ходить по необставленным комнатам.
Предметов роскоши в его доме было мало. Дом чиновника был пустоват, содержал много пустого пространства, голых стен и потертых полов. Не хватало то ли мебели, то ли хозяйской руки, то ли дизайнера, то ли денег; лишь островок благополучия в центре гостиной и маленький коврик в углу радовали глаз. У служанки был первый выходной (славно ей расслабиться), так что все еще и покрылось слоем пыли.

На улице суета. Утро рабочего дня, все спешили по делам. Тайб предпочитал приходить в Гильдию попозже, чтобы не сталкиваться с самыми упертыми утренними гостями, обслуживать которых было задачей юных секретарей и прочих слуг (когда-то и сам он этим занимался, и был счастлив от этого, но времена прошли). Читал утренние письма дома, в тайне от коллег, и только после этого покидал жилище — такова стратегия выживания управленца высшего звена. Да и молиться на рабочем месте неудобно.

Значит, стражи порядка ворвались в его рабочий кабинет, обыскали там все, теперь идут по его душу в дом. Пальцы сжали стакан крепче. В голове звучал стук армейских ботинок, рваная речь оперативника, крик женщины, которая со слезами покидала ночлежку. Каждый раз, когда Стража шла к Тайбу, он боялся. Даже сейчас, спустя столько лет. Бояться было нечего — судя по докладу секретаря, Стражи пришли с какой-то очередной клеветой. Что они надеялись найти? Все обойдется лишь предупреждением и встречным заявлением. Проект ответа уже крутился в беспокойных мыслях Тайба.
В целях успокоения господин выпил еще четыре стакана чая с сахаром. Зашел в кладовую, взял метлу и, зависнув на пару минут перед окном, принялся чистить полы от пыли. Хорошо, хоть служанку эти хладнолицые слуги закона не испугают (эта еще совсем невинна, даже предыдущая, более опытная, кончилась после встречи со взглядом Тины Шейли).

Отредактировано Тайб (2019-05-08 16:29:47)

Ярогора была застана врасплох: она едва-едва не успела принять патруль в Норвежский лес, как в зал стражи полярной ночью врывается Тина Шейли, легенда гильдии и просто напрягающий своими связями человек. Конечно, знакомые лица бросаются в глаза при любой толпе. В голове мелькнули события прошлого: искра, буря, смиренное “твою мать„. Шагом, не терпящим препятствий, страж уходит вслед за Тиной, добивая кружку крепкой браги (а кто ей что вякнет, она ж бешеная).

Яра щёлкнула челюстью, наблюдая за вторжением. Торговцы бледнее смерти: уж больно рады были прибытию стражи, до омерзения, поэтому рыцарь частенько бросала на них мимолётные взгляды и пылкие невербальные приглашения набить им ебала, если продолжат бесить.
– Смежные помещения тоже проверю, – она щерится, наслаждаясь стонами боли тех, чьи кабинеты настигла та же участь, что и того чернокожего отродья. – Все они одного помёта: вдруг покрывают друг друга, – среди вояк прошли смешки.
Ничего, что можно было приписать к делу.

– Найти бы отправителя, – рычит Ярогора, выходя из гильдии. А что случилось бы потом уже пришлось бы снова разгребать Тине.
Шейли ненароком прихватывает руку стража, пытаясь обратить на себя внимание. Ярогора не скрывает удивление:
– А, блядь, не должен что ли? – Городские нравы кажутся абсолютно лишенными здравомыслия. – Мне ему засосать, как принято в их богомерзкой стр..., – но вовремя спотыкается о красноречивый взгляд Тины. Неприятно осознавать, но пока она держит её яйца в кулаке. Ярогора прожёвывает несказанные слова.

Страж кивнул на приветствия высокородных. Ей не хотелось участвовать в обмене любезностями. Это та самая сраная свобода, которую ей дарит служба в гильдии.
– Командир группы Ярогора, – говорит сухо, – вы подозреваетесь в обладании и утаивании артефакта, – рыцарь начала речь сразу после главы отдела. Тайиб ей не старый друг.
Ситуация в целом безумно приводила к чувству нарушения порядка расследования. Но сегодня не она во главе хода. Пока что.
Ей было необходимо держать этих двоих под контролем, поэтому продвинулась немного дальше по комнате, держась за спиной Тайиба. Краем глаза она оценивала обстановку и отмечала места, которые точно подлежат обыску.

— Благодарю, шеф Шейли.
Скрыв пальцы в складках кушака, Тайб хмуро посмотрел на Ярогору и, резким движением, будто выдирая из ткани, достал ключи. Мягко положил связку в ладонь командира, завис лишь на одно мгновение, чтобы ее не уронить, и снова спрятал руки в халат.
— Смилуйтесь над своим боссом и уложитесь в один час. — сказал он бойцу вслед. Хотел строго добавить, что поддержание хрупкого перемирия между торговцами и стражами необходимо для благополучия жителей славного города Валдена, но посчитал лишним разъяснять детали.

Вместе с Тиной он прошел в гостиную, предложил ей место на апельсиновом диване, сам же выбрал кресло, стоящее около, и тут же слился с ним. Стоило улыбнуться аналитику, но Тайб оставался хмурым; наливать гостю чай с таким лицом было нельзя, но он делал это. Страх окрашивал его движения дерганной дрожью.
— Прошу, — протянул стакан, — Тина, задавайте свои вопросы.
— Спасибо.
Шеф Шейли приняла стакан бережно, почти неловко, придерживая его обеими руками.
— Тайиб, почему Общество стало бы обвинять именно вас? — тихо спросила она. — Какое из ваших последних действий могло бы спровоцировать их на это?
— Не так давно они просили посредничества, обменивали один артефакт. Как доверенное лицо Гильдии, я организовал встречу и зафиксировал факт сделки. Важно уточнить, что оба участника не находились в черных списках купцов, мы их проверили, а сделка была скреплена помощью моего дракона. — Тайб положил сахар в рот и запил чаем, немного расслабился и продолжил. Дыхание его было сбивчивым, речь прерывиста — Затем явился другой представитель Общества, начал уверять меня в том, что их обманули, что артефакт украден, а он вообще фамильная ценность, духовные скрепы и так далее. Я показал ему договор, рассказал о том, что сделка была законной и отменить ее никак нельзя, но монстр отказался это признавать. Прошла неделя, — Тайб устало вздохнул. — и вот вы здесь.
Повторение вслух ситуации позволило на мгновение расслабиться: не произошло ничего страшного, закон на стороне Тайба. Послышался грохот Ярогоры — она, вероятно, прошла в другую комнату, — и страх, новой волной, вперемешку с гневом, сбивая уверенность тивада, начал подступать к груди.
Тина вздернула бровь в ответ на слова Тайиба, кажется, полностью проигнорировав шум из соседней комнаты.
— Это значит, что второй представитель видел имена заключивших сделку. В таком случае, с его стороны было бы логично прояснить любые проблемы с другими членами сообщества. Тем не менее, он пишет на вас заявление.
Она откинулась на спинку дивана, покачала головой.
— Кто был вторым участником? — спросила она, но Ярогора успела раньше, чем Тайб дал свой ответ.

Взгляд Тины, вставшей с софы, сменяется с задумчивого на пронзительно-светлый. Тон лица Тайба бледнеет, ему становится не по себе от слов командира.
— Предмет найден.
Эти слова звучат не то эхом полупустого помещения, не то мысленным повтором в голове. Тайб поднимается, идет вместе с аналитиком к Ярогоре. Его поступь осторожна, он еще ничего не понимает. Время вокруг ускоряется, он уже видит командира с бумажным свертком - в свертке что-то беззвучно гудит.
— Что за предмет?
Старая бумага с шорохом раскрывается, статуэтка холодным блеском выглядывает из-под нее, сдерживает сложным узором древний гнев. Тайб быстро узнает предмет, он еще не до конца отошел от Обмена, тёмно-золотая статуэтка высосала все его силы; у него нет сомнения, это — артефакт Общества.
Судорога в ногах, он не чувствует пола и, покачиваясь, теряет опору. Незаметно припадает к стене, опирается на нее. В глазах мутно.
Он зря согласился на эту сделку.
Он чувствует, как его плечо крепко сжимает чья-то рука, не то в поддерживающем, не то в ограничивающим свободу жесте. Краем глаза он видит, что это Шейли, но не может различить выражение её лица.
— Тайиб... Присядьте, - она всё ещё обращается с ним, как с пострадавшим, но её голос металлически-жесток. — Это тот самый артефакт?
Тайб мотает головой.
— Это он.
Со стороны Тины доносится вздох — тихий, с неопределяемым чувством.
— Господин Фихри, мы вынуждены проводить вас в Гильдию Стражи до выяснения обстоятельств. Мы пригласим артефактологов, чтобы подтвердить подлинность объекта. Командир Ярогора, прошу вас.
Он пытается вспомнить голос терапевта, заглушить панический звон в голове. Он еще здесь. Рядом Тина. Все хорошо. Все не может произойти таким образом. Это смешно и нелепо.
За все тридцать лет в Сказке такого ни разу не случалось.
Это ни о чем не говорит.
Отрицание реальности постепенно приводит Тайба к потере контакта с ней, он окончательно теряет равновесие и валится на Тину с ног.

Отредактировано Тайб (2019-05-21 16:10:10)

Освободившаяся рука подхватывает купца под ноги, перекладывая часть веса на грудь: он тощий, как кипарис, но ни надрывать руки, ни получать выговора от Тины за волочение тела по полу, не желала. Тело без лишней бережности уложено на кушетку, Ярогора выдохнула. Кажется, ей пора заняться военной переподготовкой. Разворачивается, чтобы гаркнуть в сторону своих бойцов, и замечает, что в стороне, куда ушла Шейли, что-то…

Внутренности падают вниз. Желудок — камень. Глотка сжимается в судороге. Во рту пересыхает мгновенно, в ушах звучат боевые барабаны собственной крови, а зверь, животное

ч у д о в и щ е

разворачивает рыло в сторону Ярогоры и издаёт невнятный рык.

У НЕГО ЕСТЬ ЛИЦО

Кожу осыпает тьмой иголок от проникающего ужаса. Ужаса перед ликом Сатаны.

Но в глазах стража пляшут белые огни в полной пустоте: болезненно суженные зрачки предвещают безумие. И кто-то вышел заместо стража на этот бой — всё стихает. Слышно лишь движение магмы: так, говорила мать, будет, если закрыть плотно ладонями уши. Тело теряет вес. Всё теряет значение. Лес. Ночь. Зима. Лилит.

Резко вздёрнувшаяся вверх губа лопается, окропляя зубы кровью, словно выталкивается чья-то чужая пасть, и страж уходит вниз, рывком сближается с огромным чудовищем и выныривает под его головой, кулак бьёт точно в подбородочный выступ.

Кости трещат от крепости и тяжести отродья, но ей плевать, плевать, слышишь, мне ПЛЕВАТЬ ЧЁРТ ВОЗЬМИ. Она проглатывает боль, как самое лакомое пойло, и входит в раж. Пошатнувшаяся тварь поднимается с пола. Меч вынимается из ножен. Поёт стрекотом стрекоз. Тонко и голодно.

Отредактировано Ярогора (2019-05-23 11:33:14)

Темная комната, облепленная грубыми алыми тканями, словно шалаш или юрта, пропитанная дымом костра и какой-то странной горечью. Здесь восприятие перестает работать в полной мере, во всяком случае зрение — слишком мало света.
Это место приходило ему во сне прошлой ночью, пришло опять. Он помнил. Знал, что тень, мягким пятном окрасившая занавеску впереди, — тень монстра. Сфинкса. Существа, полного странной, сухой и холодной ярости, жажды мести. Брошенный в ледяную воду раскаленный чугун.
Что-то именилось. Это был тот же грубый металл.
Но пятно изображало серебряную Тину Шейли.

Тайб чувствовал сквозь сон головную боль, мигрень связывала его с реальностью, красная нить. Он слышал грохот — тени плясали в его сне, и он смотрел их странные танцы на алых тканях, не то медные узоры, не то хищные птицы. Что-то прервало его, концентрация тени плавно ослабла, шалаш залило светом.

Светлые своды его дома.
То был страшный сон, нить которого выходила из головы тивада куда-то, неведомо куда. Пара секунд на осознание своего положения; Тайб лежал на кушетке в соседней комнате. Грохот за стеной. Последнее, что он видел, это артефакт, и он там, где грохот. Мужчина подскочил, на что голова отозвалась ломающе-головокружительным виражом, упал на стену, но с упорством вышел в коридор, к комнате, где слышался шум драки.
Он увидел лицо, грубое, нескладное, очерченное львиной гривой. Груду мышц, перьев вперемежку с броней, что вонзалась в плоть, туловище зверя, атакованное безумием Стража.
Это должен был быть мстительный чугун.
Но в мокрых глазах сфинкса — серебро.

Тайб сам еще не понял, что произошло, но мозг решил все за него.
— СТОЙ! ЯРОГОРА, ЭТО ШЕФ ШЕЙЛИ!
Броситься в драку он не смог; он лишь с волевым усилием кричал, превозмогая боль в висках, опирался на арку прохода.
Надеялся, что человек в доспехах отзовется, и не знал, как всё это остановить.

Отредактировано Тайб (2019-06-01 19:31:18)