Джейсона устраивала работа с Закари. Не смотря на заслуги перед Гильдией, Шандар давал себе отчет, что в обычной жизни он довольно бесполезен. Примерно на уровне собаки-компаньона. Вроде, взгляд умный, понимающий, какие-то простые вещи может делать самостоятельно, даже команды выполняет. А какашки после выгула все равно кому-то другому убирать приходится.
(c) Джейсон Шандар

Девчонки, чего, когда подрастают, за сахаром охотятся? Поэтому им на свидании конфеты дарят? И шоколадки? Чтобы тебя не слопали?
(c) Почуй-Ветер

Люди невероятны сами по себе, а вместе они собирались в единое целое, способное справиться почти с любой бедой..
(c) Эмиль

— Вот знавал я одну сестру милосердия , Авдотья звали, девчонка смазливая была, лет восемнадцать только только исполнилось, младше всего нашего брата почти, но ты только проверни чего, приобними или ещё чего, так она тебе потом так уколет, что хоть на стенку лезь, а присесть, неа , и стой весь день.
(c) Алексей Вольский

— Лист капудыни? — усмехнувшись и пожав плечами, тихо проговорил Вейкко. — Лично я считаю, что раз уж этот листик не способен привести к сокровищам или юной заколдованной принцессе, то это скорее лист бесперспективной капудыни. Лист беспердыни, черт возьми.
(c) Вейкко

Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене

— Да завалите вы хлебала, — Квадрагинтиллон говорил в приказном тоне, — на вас Герман смотрит!
(c) К. Д. Ротт

— Зануда? Гм.. Да, говорили и не раз. Мои соратники считают, что одной из моих магических способностей, является атака монотонными витиеватыми речами, пока противник не сходит с ума. Ахахахахахаха… — На сей раз, Эссен раскатисто хохочет, хлопая себя по колену ладонью.
(c) Герман Эссен

В вечернее время в Сказке всегда начинает твориться всякое необъяснимое и жуткое непотребство. То за поворотом тебя тварь какая-то поджидает, то в тенях деревьев оживает что-то странное и не очень материальное, то ещё какая странность произойдёт..
(c) Дарий

Решив, что «убийца» не достоин жизни, люди также постепенно начинали обращаться с ним хуже, чем с диким зверем. Насилие порождало ещё большее насилие, вот только преступникам очень часто отказывали даже в базовых нуждах, что уж говорить о компетентной медицинской помощи. Виктор давно решил для себя, что невзирая на их проступки, не спрашивая и не судя, он будет им её оказывать. Потому что несмотря ни на что, они всё ещё оставались разумными существами.
(c) Виктор

Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене

Нет, они любили лезть в жопу мира. Иначе зачем вообще жить? Вообще от мира со временем достаточно легко устать, особенно если не соваться в его жопы. Но было бы неплохо из этой жопы выбираться с деньгами, да еще и с хорошими деньгами, чтобы там например меч новый можно купить.
(c) Керах

Ему замечательно спалось в канаве, учитывая, что в тот момент он был куда ближе к свинье, нежели единорогу, а то, что храп кому-то мешал — дык зря что ли изобретали такую замечательную вещь как беруши? И вообще это был не храп, а звуки прекрасной живой природы. Скотина он, в конце концов, иль где?
(c) Молот

Ротт не был бы самим собой, если бы так просто и безэмоционально забывал о долге и деле, которое умел и мог делать. А лучше всего ему удавалось то, что многие под прикрытием милосердия и некоего высшего блага не воспринимают всерьез: калечить, рубить, сражаться, умерщвлять и иным способом губительно воздействовать на внешний мир.
(c) К. Д. Ротт

Звали этого маститого мясного голема Дарий и, если Ротту не изменяла память, массивный и практически неподъемный меч за спиной у этого человеческого выброса применялся тем весьма часто. А это значило, что пользоваться он им, как минимум, умеет. И, конечно же, Бешеному Псу хотелось проверить сей тезис на собственной шкуре, а заодно и испытать бывшего сопартийца по гильдии на предмет личностного роста, и степени прогресса боевых навыков.
(c) К. Д. Ротт

Конечно многие посчитают странным то, что двадцатилетняя девушка приглашает детей в гости. Что такого интересного можно было найти в общении с детьми? Но Агнес — это несколько иной случай.
(c) Агнес

Вместо вытекающей крови — клубничное варенье. А вместо меня — каскадер, который сейчас встанет, отряхнется и пойдет дальше по своим делам.
(c) Джун Нин

Есть в этом что-то странное, полагаться на чужое зрение. Хотя оно как бы уже твоё собственное, но все равно это иная перспектива, ведь твои глаза всегда закрыты. Все сложно. Зато никогда не заблудишься. Ведь если смотришь на мир с высоты птичьего полета, всегда знаешь, куда приведет тот или иной поворот.
(c) Стрикс

путеводитель сюжет нужные гостевая правила о мире роли магия расы FAQ
❖ Гильдия Стражей ожидает беспорядки на фоне приближающегося Дня Зверя.
❖ Где-то в холмах неподалёку от Валдена, по слухам, поднялся из земли древний трон. Говорят, тот, кто просидит на нём всю ночь, утром встанет либо мудрецом, либо сумасшедшим.
❖ В поселении объявился отец Забин, весьма странный тип, который коллекционирует святые символы любых форм, размеров и конфессий. Всем известно — он каждый год начинает поклоняться новому богу. Одни говорят, что он шарлатан, другие же — что он может даровать благословение от любого известного бога. (подробнее...)
Октябрь года Лютых Лун
❖ Свет и жара от двух солнц негативно влияет на все окружение; невыносимая жара, гибель урожаев на фермах. Кое-где в Валдене начали плавиться дома..
❖ 29 сентября года Лютых Лун в парковом районе практически полностью уничтожено четыре дома, девять задеты взрывами и пожарами. Погибло семнадцать человек и фэйри, пострадало около тридцати, в том числе многие ранены не последствиями взрывов и пожаров, на их телах обнаружены колотые раны в жизненно важные органы.
❖ В ходе Совета Гильдий решили временно отказаться от войны с Ягой: в такую жару просто невозможно двигаться и что-то делать.

Dark Tale

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [05.07 ВВ] Радужная рубашка для бедного странника


[05.07 ВВ] Радужная рубашка для бедного странника

Сообщений 1 страница 23 из 23

1

Радужная рубашка для бедного странника

5 июля Ветровых Волн

Маковое поле и окрестности

Георг, Икки

https://images.ru.prom.st/602868535_w500_h500_van-gog-.jpg

ПРЕДИСЛОВИЕ

Каждый рано или поздно оказывается на маковом поле. Но мало кто думает там задержаться. И уж точно никто не думал, что это даже ине поле. Это - золотая жила. Надо просто правильно им пользоваться. Все просто. С миру - по нитке. Лучше, конечно, по две.

Свобода Воли: нет.

0

2

В этот раз трип подтолкнул Георга на создание величественного полотна. В этом он был совершенно точно, на сто процентов уверен. Только для начала следовало сделать набросок. Или нет! Основу, вот.
Почему вдруг основа представляла собой картину Ван Гога, художника совершенно не заботило. Как и ничто иное в его состоянии. Поэтому когда комната вдруг пошла приятными волнами, а с картины сошло солнышко и принялось ходить колесом вокруг, Георг совершенно не удивился. Однако, решил его поймать, ибо место солнышку на картине, а не в комнате.
Погоня среди изгибающихся стен получилась захватывающая. Мало того, что стены и мебель бросались под ноги и все норовили толкнуть, солнышко постоянно пищало. Кажется, толкало какую-то речь, но Георг не вдуплял в язык солнышков. Более того, он вообще в никакие языки на тот момент не двуплял, кроме художественного.
Так что когда отловленное в конце концов солнышко принялось задвигать что-то еще, Георг на радостях только кивнул:
– Ага, пошли.
Имел в виду он, конечно, что сейчас пойдет и водрузит солнышко на положенное ему место на картине. Но солнышко оказалось коварно. Стоило его только приладить на холст, как руки провалились куда-то внутрь холста. А вслед за ними засосало и самого Георга.
Когда он проморгался, то осознал, что стоит посреди собственноручно нарисованной картины.
– Ну ни черта ж себе забрало… – пробормотал Георг, оглядываясь по сторонам.
Крупные алые маки приветливо качали головками и подмигивали. Некоторые даже делали недвусмысленные предложения листьями, но к ним Георг решил на всякий случай не приближаться – дендрофилия его мало интересовала. Задумавшись над тем, как будет звучать термин «дендрофилия» по отношению к цветам, юноша оглянулся по сторонам со смутным ощущением потери.
Голубое небо, написанное грубыми мазками. Белые облака, словно кто-то весьма криво тренировался в гохуа на грунтованном холсте вместо бумаги. Какие-то елоч…
Внезапно Георг хлопнул себя по лбу и завопил:
– Солнышко!
Действительно – солнышко пропало!

Отредактировано Георг Артур (2019-05-06 22:16:33)

+1

3

- Между п'очим, Гео'г Максимилиан Клаудий Ве'енхофф Александ' Никалаус Т'етий, - сухой, тонкий, даже писклявый голос сквозил недовольством и раздражением. Потому что Георгу с утра не дали выспаться. Нет, причина была более чем объективная, это он должен был признать, но спать хотелось просто отчаянно. А тут по полю кто-то прыгает и орет. Непорядок. А Георг порядок очень уважал. Просто очень. До того, как попасть в Сказку, он был счетоводом и заведовал анализом статистики на производстве фаянсовых изделий, считал свою работу очень важной и необходимой. Контракт он подписал, скорее, по привычке подписывать любую попавшую к нему на стол бумажку, поэтому оказавшись на природе - сиречь, посреди поля - растерялся и никуда не пошел. И вот уже несколько лет занимался тем, что встречал всех вновь попавших, вел их учет, собирал статистику и посылал отчеты начальству, которое, кстати сказать, видел всего единожды за все время пребывания в Сказке. Такое равнодушие Георга очень волновало и даже возмущало.
По крайней мере, так было до того, как он встретил своего единомышленника. Хотя, голос в голове был симптомом настораживающим. С другой стороны, оказаться внезапно посреди макового поля - тоже противоречит логике и статистике. Так что если есть поле, то почему бы не быть Икки? Который, кстати, и не дал поспать с утра. И сейчас обиженно молчал. Да, оказалось, что с внутренним голосом вполне можно поругаться.
- П'иветствую в Сказке. Не топчите маки. Извольте ответить на вопросы для статистики, - Георг уже вытащил блокнот, отслюнявил нужную страницу, из-за уха извлек огрызок карандаша и приготовился заполнять анкетный лист. Так он и застыл, с планшеткой на перевес. двухметровый детина квадратной наружности, упакованный в идеально отглаженный костюм. - Какой п'офессией владеете? Какое имущество имеете п'и себе? Имеете ли знакомства в Сказке?

[nick]Другой Георг[/nick][icon]http://sd.uploads.ru/t/lXf5w.jpg[/icon][status]Страж макового поля[/status]

0

4

Вместо призываемого солнышка перед Георгом возник странный субъект. Возник напротив солнца, и поначалу показался просто силуэтом, тенью, заслонившей оное.
В разуме Георга совершенно логично сочетались солнце на небе и солнышко, за которым он гонялся, так что появление здоровяка он воспринял с искренним интересом. А уж когда черная тень заговорила, проникся до глубины души. До такой степени, что от избытка чувств облапил, как только смог, и восторженно воскликнул:
– Оно живо!
Смысл речей совершенно не дошел до укуренного Георга, полностью растворившись где-то в укромным уголках тела. Можно даже в селезенке.

0

5

Георг моргнул. Нет, его не так просто было вывести из себя или сбить со следа. В конце концов, он встречал этих отморозков на поле уже не первый год, и среди них были всякие. Этот был еще тихим, спокойным и даже где-то адекватным.
- Ми' жив. Если 'азмышлять абст'актно, то с точки з'ения метафо'ической физики любое п'оявления двуокиси п'отия можно фо'мально считать живым. Я 'ад, что вы это понимаете.
Поговорить об умных вещах он очень любил. Увы, его начальство, что то, старое, что текущее, талантов Георга на этом поприще не ценило совершенно. Но что-то ему подсказывало, что вот этот новичок проникнется. И быть может даже поддержит. Возможно, стоило задержатсья на поле. Это была крайне крамольная мысль, потому что нарушала протокол и сбивала график работы. Поговорить или действовать строго по плану? Георг тоскливо вздохнул. Имеет он право отвести душу или нет? Кажется, не имеет. Браслет, слишком дорогой и вызывающе золотой, как-то мрачно и  многозначительно блеснул из-под правого рукава довольно замызганного пиджака.
- П'ошу п'оследовать в лес. Для п'оведения инспекции на п'едмет наличия у вас несанкциони'ованно п'онесенных в Сказку объектов. Имеете п'и себе на'котические вещества?
Впрочем, последний вопрос был явно риторическим. Это Георг понял и так, поэтом поспешил, скрывая неловкость, махнуть рукой в сторону темнеющего на краю макового поля леска. Он лично предпочитал работать именно там. Да и Икки такой подход к делу одобрял.
[nick]Другой Георг[/nick][icon]http://sd.uploads.ru/t/lXf5w.jpg[/icon][status]Страж макового поля[/status]

0

6

Умиляясь, Георг внимал. Нет, не так. ВНИМАЛ. Не каждый день ты бываешь на маковом поле с совершенно недвусмысленно подмигивающими и вытягивающими листья в недвусмысленных же фигурах, где тебе объясняет смысл бытия самый настоящий, живой и говорящий Франкенштейн!
Ну как тут не умиляться и не внимать? Разве можно устоять? Решительно невозможно!
Вот и Георг не устоял. Разлапив, то есть отпустив здоровяка, внимал, восторженно кивал и умилялся. Предложение проследовать куда-то туда было воспринято в контексте состояния, то бишь – радостно и задорно.
– Да полно! – Георг принялся лавировать между маками, тщательно шарахаясь от поцелуев. Особенно от тех цветочков, где искристо посверкивали зубы. Несмотря на извилистость тропинки, до края поля Георг добрался первым и тут же радостно обрадовался:
– О! Грибочки!
Грибочки действительно были заглядение – высотой по колено, фиолетовые, в белую крапинку. Да еще и росли кучно почти под каждым деревом, полянками штук по пять-шесть.
Переполненный радостью от неожиданной находки, Георг, раскинув руки, словно собирался приветствовать грибочки (если бы они были с него ростом), со всех ног припустил к ближайшим грибам. От прочих они еще отличались очень красивыми, чуть ли не кокетливыми лиловенькими «воротничками», дивно напоминающими кружевные воротники каких-то там древних веков. Кажется семнадцатых. Или восемнадцатых? Или вообще жабо?

0

7

Нет, ну, то есть в принципе нормальный человек попасть на маковое поле не мог. Представьте себе среднестатистического человека, к которому вдруг подкатывает некто, называемый фейри, и начинает ездить по ушам на манер заправского джинна о чудесах, исполнении желаний и прочей фигне. Нормальный человек решит, что перед ним либо псих, либо страховой агент, либо коммивояжер. Что в определенном смысле - одно и тоже. Не то, чтобы Георг задумывался о таких вещах. Скорее, у его такие мысли появились где-то год назад, вместе с подселением. Тот, кстати, был еще одним подтверждением проблем с психикой. Голос в голове, на секундочку, аллллё! Голоса в голове - к проблемам даже в сказках.
Но конкретно этот пришелец на общем фоне странных гостей все же выделялся. А вот в какую сторону, этого Георг еще не решил. А Икки так не вовремя замолчал. Кстати, с чего вдруг. Георг нервно поправил манжету. И пока он нервничал, его визави рванул в лес совершенно самостоятельно.
- Че стоишь, уйдет же!
Вот стоило подумать об Икки, и вот он уже, тут как тут, проснулся, командует. Впрочем, артефакт был прав. Георг уже давно смирился с тем, что нужно слушаться. А то по любому хуже будет. Вздохнул, все же он был уже не мальчик, по лугам скакать, и побрел следом.
- П'едъявите для п'ове'ки и составления описи, - Иногда попадались буйные пришельцы, но комплекция Георга обычно выручала. Впрочем, он уже настолько освоился, что чувствовал себя совершенно уверенно. К тому же, знал, с кем стоит иметь дело, а с кем нет. Потому шел следом, уткнувшись в планшет, и нудно перечислял пункты им же самим придуманных правил досмотра. - Деньги, документы, личные вещи? На'котики п'ошу п'едъявить отдел... Туда нельзя! Надо туда!
Последнее прозвучало явно неожиданно, но резко и практически с отчаянием. Георг, на секунду отвлекшийся от своих заметок и понявший, куда несется его нынешний источник доходов, вскинулся и бездумно рванул следом.
- Ты куда, дубина?! Стой!
В этом вопле было не меньше отчаяния. Может, где-то даже поболее. Правда, его тоже никто не слышал.
[nick]Другой Георг[/nick][icon]http://sd.uploads.ru/t/lXf5w.jpg[/icon][status]Страж макового поля[/status]

0

8

Затормозив около самых грибов, Георг с умилением уставился на фиолетовые шляпки. Словно именно этого и ожидая, грибы внезапно запрокинули головы и дружно затянули песнь, раскачиваясь в такт и взмахивая своими «воротничками».
С каждой секундой песня становилась все более снотворной колыбельной, так что секунд через пять Георг душераздирающе зевнул и пробормотал, обиженный в самых лучших, можно сказать чистых и светлых чувствах:
– Нет, это не Ван Гог!
Грибы дружно взяли верхнюю ноту, словно стараясь еще больше убедить, что таки да – не Ван Гог, и расстроенный Георг наподдал ближайшему грибу по шляпке. Ногой. Изо всех сил.
Гриб взорвался, словно наполненный сухим порохом бумажный пакет. Фиолетовое облако спор (или какой иной дур… дряни) тут же заполонило все пространство вокруг аки дымовая шашка, имитирующая облако.
Через пару секунд из этого облака вывалился Георг – чихая, кашляя и пытаясь протереть слезящиеся глаза.

0

9

Справедливости ради стоило отметить, что переживал Икки вовсе не за Георга. Не за того, Георга. Про того он вообще не знал, что тот - Георг. Впрочем, не факт, что он и про этого знал. Короче, не важно! Важно было то, то сейчас его носитель ломился не просто в лес, а в кусты бобыльника. И это было плохо. Очень-очень плохо. Прям ваще кошмар.
текущий носитель был не самым худшим вариантом, хотя повозиться с ним пришлось изрядно. Икки так и не разобрался, чем там занималось это тело до, но считать оно умело, а еще было крайне педантичным и аккуратным. Если не сказать - экономным. Экономически выгодным. А как он умел делать заначки. Песня же. Дело шло в гору, доходы росли, хоть и не отличались стабильностью. А крепкий организм носителя обещал долгое и плодотворное сотрудничество. И вот сейчас, из-за одного неловкого шага все могло накрыться.
- Стой!
То, что в заросли ломился новенький, было не так критично. В кустах бобыльника частенько росли грибы пурум, прикосновение к которым было чревато мучительной, но быстрой смертью. И пусть эти грибы встречались крайне резко, но зачем же так глупо рисковать? Если жертва напорется на такой гриб и помрет, то в этом проблемы не было. Нужно было бы просто аккуратно вытащить тело из зарослей. Если подумать, то вновь прибывший им живым был вовсе не нужен. Мало ли кто там удобрил собой почву в леске у Макового поля. Так что порыв своего носителя Икки не понимал и не одобрял.
- Стой!
То ли последний рык был слишком громким, то ли Грег в этот момент действительно решил остановиться, то ли просто так вот Раком встали звезды, но он вдруг взмахнул руками, тихо и как-то по-девчачьи пискнул. И рухнул на землю.
- Ооооотыжтвоюподногу!!!! Ты меня испачкал!
Возмущение артефакта было тем искреннее, что его при падении впечатали в какую-то слизь, повозили по земле, и почти сразу же начали чем-то заливать.
- Ты что делаешь?! Ты!... Ты! А ну вставай, ты! Чисть меня давай! Ты меня испачкал! Георг?!

0

10

– Апхчи! – Георг чихнул еще раз, окончательно протер глаза и остановился, восхищенный на всю голову. Расстилающийся перед ним пейзаж оказался прекрасен, в отличии от плебейских, дурацких грибов, распевающих всякую банальщину.
Это… Это было восхитительно!
Маковое поле облачилось в нежно-золотистую звездчатую дымку, переливающуюся волнами, словно трава под сильным ветром. Небо обрело лимонный оттенок домашней пастилы, а облака – яркую белизну и пушистость ангельских крыльев. Но не это главное. Оттенки. Яркость превращалась в пастельную дымку, расплывалась, собиралась, пульсировала, переходя от поля к небу, и возвращалась обратно обновленной.
Георг бы не удивился, увидев Святого Петра с ключами и райские ворота и услышав песнопения, кои никто и никогда не слышал на земле, подчеркивающие эту золотисто-бело-желтую красоту.
Это срочно требовалось зарисовать! Но… Георг похлопал себя по карманам, но ничего не обнаружил, только еще влажную кисточку, испачканную желтой краской. Он на минуту подвис. Раздумывая, почему желтой, а потом вспомнил. Солнышко! Куда-то сгинувшее. Надо найти. Но сначала – зарисовать!
– Эй! – он потряс Франкенштейна, прилегшего отдохнуть. – Слышишь! У тебя где бумага и карандаш, а? Дай!
Если этот Франкенштейн чего-то там спрашивал, значит, и бумага должна быть. Логика – железная, не подкопаешься.

0

11

Увы, Георг уже ничего ответить не мог. А Икки был еще не готов разговаривать с незнакомцами лично, потому что не мог поверить в произошедшее. Новопокойный был одним из его самых удачливых носителей, он протянул несколько лет, хотя бывал туповат,м елочен и вообще тормоз. Но Икки был артефактом привычки. В смысле, он терпеть не мог начинать искать новых носителей. Когда-то ему казалось, что это проблемой не станет, но практика показала, что она сурова.
- Нннннннеееееееетттттт............
Он даже все-все точечки до последней отблестел каменьями, потому что это вообще был крах, разрыв, пролом, финал, трагедия, окончание периода, - Твои коронки!!! Как ты мог сдохнуть?! Чтоб тебе все посмертие икалось!
У Икки был траур и панихида одномоментно. Ладно, его предыдущий носитель был психом, и потому, убегая от голоса в голове, рухнул с обрыва. И артефакт полагал, что ничего более идиотского совершить просто невозможно. Влететь на полном ходу в кусты, которые просто нельзя не увидеть.
- Кретиииииин!!!! О, Мистрэ, дай мне сил!
Обращался Икки к этой богине не просто так. Как бы он не убивался, как бы не негодовал, но прекрасно понимал, что вот прям сейчас ему нужно будет собраться и поработать. Потому что в ближайшем доступе был только один потенциальный будущей носитель, а валяться в лесу ближайшую сотню лет было вовсе ни разу не весело. Так что покровительство профессиональной соблазнительницы сейчас было вовсе не лишним.
- Ниспошли мне нормального носителя. Слыш? Нор-маль-но-го!
Тем временем чары, скрывавшие браслет и делавшие его невидимым спали. И золотая массивная побрякушка на руке почившего Георга ярко выделялась на траве, заманчиво поблескивая начищенным золотом и каменьями.

0

12

– Э-эй! – Георг вновь потряс Франкенштейна и нахмурился. Что-то было не так. Определенно не так. Как-то он был… неживой, что ли? – Эй!
Георг на всякий случай потыкал мужика пальцем, попытался найти пульс на шее. Не нашел. У себя пульс тоже откровенно так не желался находиться, спрятался. И наверняка мерзко ржал, скотина. Как пульс может ржать – это Георга не волновало.
Полюбовавшись на лимонное небо и перистые золотистые облака для успокоения нервов, Георг попытался предпринять вторую попытку определить степень мертвости мужика.
Странный трип не отпускал, так что он не был уверен, что мужик потом не окажется каким-нибудь э… диваном, например. Или холодильником. Мысли о холодильнике пробудили образ запотевшей бутылочки «Швепса», с которой медленно и со вкусом стекает капелька воды, оставляя прозрачный след. Одна, вторая…
Георг сглотнул, машинально отметив, что начинается сушняк. А значит скоро и отходняк привалит! Нужно торопиться! Значит – быстро-быстро-быстро!
Пощупав у себя запястья и примерно определив место жительства пульса, Георг подзавис над мужиком. Широченный браслет однозначно мешал проверить жизнедеятельность Франкенштейна, так что, ни мало ни думая, юноша просто стащил это мешающее украшение с руки Франика. Браслет слез на диво легко, словно бы даже сам соскользнул в ладони, и Георг машинально надел цацку на себя.
Щупанье запястий ничего не дало, и Георг с отчаянием потряс Франкенштейна – а вдруг таки отзовется?
– Эй, мужик, где у тебя бумага и карандаш, а?
Самому обыскать это обидно обездвиженно-валяющееся порождение бреда, что ли?

0

13

Новый носитель - новая аура. Икки не любил смену носителей не только потому, что потом приходилось долго и упорно трудиться, подстрагиваясь по новые мозги и новые заскоки. Это, как раз, выходило у него инстинктивно, само собой, было частью натуры и естественных потребностей, так сказать. Но вот первый контакт всегда был сродни удару молнии. Он вышибал дух, слепил, отзывался фантомными болями в несуществующих частях тела. Вот сейчас если бы кто-то догадался спросить у Икки, что именно у него не так, он бы сказал, что ноют зубы и ломит хвост. При том если зубы еще как-то можно было бы объяснить, то хвоста у него отродясь не бывало. И все же, ломило. Мерзкое ощущение.
Впрочем, это не имело значения, потому что сейчас на первое место выходило заклинание, заменявшее инстинкты выживания и выливавшиеся во вкрадчивых нотках и проникновенности в голосе.
- У него есть блокнотик и ручка. Бери, скорее. Блокнотик тебе понравится...

0

14

– Блокнотик и ручка, угу, – Георг прекратил трясти Франика и принялся копаться у него по карманам. Точно говоря – попытался копаться. Франик оказался одет в странноватую, древнюю одежду, что носят только на приемах да долбанутые. Но в какую одежу быть одету Франкенштейну? Именно в такую!
Голос в голове Георга вообще не смутил – в его голове творился временами такой бардак, что даже бывалому психиатру следовало заглядывать осторожно. А уж когда Георг пытался взбодриться какими-либо средствами – и подавно. К тому же именно в этом состоянии как «все идет по плану» воспринималось все, что угодно. Даже если плана никакого и не было.
Пошарив во внутреннем кармане, Георг вдруг застыл. Подумав минуту-другую, выдал настолько радостно, словно совершил величайшее открытие:
– О, еще дворецкие так ходят!
А тут и блокнотик под руку подвернулся.
Вдохновение – оно такое! Захватывает целиком и полностью, а потом отпускает, иногда –весьма пожеванным. Или даже перемолотым.
Георг рисовал. Вдохновенно. Погрузившись в зарисовку с головой. Пытался поймать оттенки золотисто-перых облаков, нежного муара солнца и поле.
Отпустило его в один миг. Как отрезало. Душеразирающе зевнув, Георг захлопнул блокнот и проронил задумчиво:
– Водички бы.
И поспать, ага.

+1

15

Это тело не орало, не бегало кругами, не истерило и даже не начало подозрительно оглядываться по сторонам, заслышав голос в голове, как это обычно делали другие. Потому что как не крути, но даже в мире, полном волшебства, голоса в голове все еще очень, очень, просто очень плохой признак. Впрочем, все еще было впереди, так что Икки не слишком обнадеживал сам себя.
- Там еще есть мноооого блокнотиков...
Пристрастия нового носителя артефакт как раз не удивили совершенно. Мало ли кому что нужно, и кто к чему страстью пылает. А сейчас Икки срочно нужно было заинтересовать это тело хоть чем-то. О цене за блокнотики они поговорят потом. Как и о том, что в итоге прикольнее всего владеть всеми блокнотиками. То есть, подмять под себя сразу отрасль. Начать можно с лесопилки. Нет, с лесничества. Нет... Икки спохватился. Так, бизнес-план - это потом. Вон, его носитель уже мечтает о дворецких. Это воодушевляло.
- Да-да, блокнотики. И карандашики. Разные. Разноцветные. И краски. И кисточки всех размеров. И специальный человечек все это мыть. хранить, раскладывать по баночкам...
Казалось, что Икки говорит с пустотой. По крайней мере. Носитель никак не реагировал ни на карандашики, ни на красочки. Да вообще ни на что!
- И водичку налив.... Оуууууэтааашиидеееефр!
Не сказать, чтобы артефакт разглядел, что там накалякал его носитель, но для того, чтобы петь дифирамбы этого и не требовалось.
- И стена, чтобы это повесить! И в рамочку! И напротив двери! Тебе нужен дом! Ты же хочешь дом? Свой дом? Для своих... ка... картин?
Хорошо, что слова "каляки" и "картины" начинались с одного слога. Лично Икки считал это симптоматичным, но держал свое мнение при себе.

+1

16

– Дом? – задумчиво повторил Георг, прекратив оглядываться в поисках "шиидеееефр". Раз внутренний голос так стонал, то наверняка где-то есть совершенно офигенное, что он упустил каким-то образом. Видимо, пока рисовал. Не заметил. А вот подсознание (или что другое) обратило внимание и просигнализировало. Пусть и весьма странным образом. "Шиидеееефр" следовало найти! Но – дом…
– Дом – это кровать, – с таким же заторможенным видом сообщил Георг пространству. – А кровать – это хорошо!
И добавил через секунду.
– Хочу дом.
Еще через секунду дополнил, для верности, так сказать, нельзя же упускать возможность!
– И шедевр. А гдееее он?
Душераздирающий зевок смазал середину фразы и окончание фразы. Георг на всякий случай потрогал челюсть (убедиться, на месте ли она) и сонно моргнул.

+1

17

Самым сложным было понять, чем же заняты мозги вновь обретенного носителя. Обычно все страсти людские были для Икки вполне себе очевидны. Ну там, пожрать, поспать, грабануть. Вот и это тельце гениальностью и внезапностью не отличалось. И если изначально оно сумело поставить Икки в тупик, требую бумагу и карандаш, то сейчас все наконец стало совершенно нормальным.
- Да-да, домик. И шедевры. В домике. Ты же хочешь посмотреть на домик с шедеврами? Ты же хочешь иметь свой домик, полный шедевров?
До полного понимания и согласия было, разумеется, далече, но начало уже было положено. Формальное согласие в этом деле многое значило. Это Икки точно знал. Почему-то сказав "да" единожды, люди в большинстве своем потом уже не могли дать заднюю.
- Хочешь?

+1

18

– Хочу.
Георг прижал к себе блокнот, обнимая его двумя руками, словно мать младенца. Или ребенок своего первого плюшевого мишку. Мир покачивался и всячески резвился, очень-очень мешая встать, но Георг сумел преодолеть его, мира, сопротивление. Для этого пришлось сначала встать на колени, а потом уже подняться.
Мир не пожелал остановиться, продолжал покачиваться и кружиться, а вместе с ним колебательные движения совершал и юноша. Оставалось дополнить их поступательными, желательно в сторону постели. И воды!
– Куда? – коротко и ясно спросил Георг.
Если голос внутренний, то он должен понимать его с полуслова, так что нечего разводить политесы и воспроизводить вслух распространенные предложения.
Силы беречь надо, вот!

+1

19

- Тогда шагай... Шагай... Шагай ножками... Топ-топ... Топ-топ... Топ-топ...
Тихий проникновенный голос манил и обещал что-то неведомое. И от того во много раз более сладкое, заманчивое и желанное. Уж что-что, а вещать проникновенно Икки умел. Научился. Ага. Впрочем, в этом не было ничего особо сложного, особливо если пациент... Тьфу. В смысле, если потенциальный носитель прям таки засыпает на ходу, наркоша проклятый. И с этим тоже надо было что-то делать. В мозгах носителя должен был царить артефакт, а не какой-нибудь дешевый дурман мерзкого качества. Нет. Вынос мозга должен быть один! Но это все потом. сейчас Икки тихо, ласково, но настойчиво направлял пока что неведомого носителя в сторону домика, в котором обитал до этого ныне покойный Георг.
- Вот дверка... Видишь дверку? Домик. Это будет теплый домик. Где много-много красивых картин...
Сейчас было не важно, что домик был не особо комфортным или даже симпатичным. Что на стенах было больше паутины, чем картин. Собственно, из всех картин тут был только календарь с аккуратно отмеченными рабочими днями. Все равно носитель сейчас был не в том состоянии, чтобы критически оценивать обстановку.
- И мягкая кроватка. Вот тут. Ма-ла-дец. А теперь, ложись баиньки...
Да-да, и Икки наконец сможет покопаться в твоих мозгах.

+1

20

Так. Шагать. Топать. Да. Это можно. Без проблем. Проблему составило только встать, но с ней Георг быстро справился. Относительно. Очень относительно. Хорошо, что внутренний голос не бурчал и не высмеивал, а то с ним и такое случалось. И вообще был какой-то подозрительно ласковый и мирный.
Вот примерно с такими мыслями Георг и дотопал до домика. Пожилого, скрипучего, почти достигшего пенсионного возраста, когда едет крыша, но все еще держащегося бодрячком. Возможно, на честном слове. Этакий бодрый дедок-пенсионер, который может проскрипеть еще не одно десятилетие, но может и развалиться прямо завтра. Однако на данный момент этот факт интересовал Георга преотменно мало. Его манило и звало одно – кровать!
Кровать была, да. Аккуратно застеленная покрывалом благородного зеленого цвета, с рисунком вида «турецкий огурец». Это Георг отметил машинально, когда пытался стащить с кровати покрывало, что крайне затруднительно сделать, если обеими руками нежно сжимаешь блокнот.
Но он мордо… морло… моло… молодец, во! Он справился!
И гордясь собой, Георг провалился в сон, продолжая баюкать свое творчество, спрятанное под черной кожаной обложкой блокнота.

Утро встретило жесткой головой болью и похмельем. Зараза-солнце умудрялось светить так, что глазам было больно (хотя на самом-то деле в домике царил полумрак), так что Георг наощупь добрался до чего-то, напоминающего стол, там нащупал что-то, напоминающее кувшин, судя по тяжести – полный, и вылакал это что-то из чего-то. И только после этого посмел приоткрыть глаз. Один. Потом второй.
– Э… Ну и где я? – растерянно поинтересовался Георг у мироздания.
Имея богатый опыт пьянок и разгульного образа жизни, Георг имел и соответствующий опыт просыпания непонятно где. У чопорной Англии имелась и обратная сторона, этакая нелюбимая, и оттого откровенно неформальная «дочурка», щеголяющая странной модой (иногда прорывающейся на подиумы), не менее странными картинами, музыкой и так далее. И конечно же существовали полулегальные места, где все эти неформалы проводили свободное время, расслабляясь кто как может.
Так что да, Георг имел богатый опыт восстания из «мертвых» после попоек. Но тут его подсознание упорно твердило, что что-то не совсем так, туманно выражаясь про пропорции.
– Кхм… – Георг откашлялся и огляделся. – Ты, это… Я где?
Вдруг внутренний голос проснется и объяснит то, что пытается сказать подсознание?

0

21

С новым носителем всегда было не просто. Начать надо было с того, что сами носители о браслете банально забывали и каждый раз пугались, заслышав чужой голос. Один, помниться, пытался руку отпилить. И это было бы смешно, если бы не было так грустно. Чувак отводил взгляд от браслета, чтобы схватиться за пилу, и тут же забывал об артефакте. Удивлялся, смотре на руки, видел браслет и... И так почти час. Икки сначала ржал, потом любопытствовал, потом заскучал, в конце начал строить планы на тему того, как бы помочь бедолаге. Возиться с таким идиотом было бессмысленно, так хоть носителя сменит. Текущий носитель был внезапно неожиданным. Во-первых, он не орал, не истерил и не пугался голосов в голове, он их приветствовал. Во-вторых, у него у самого по ходу в баше была такая конопляная каша с заправкой маковой, что даже повидавший на своем веку многое Икки терялся. Но дареному коню в зубы не дашь. А в их случае - буквально. Так что оставалось только ждать, уж это-то артефакт умел виртуозно. Кто бы мог подумать из ранее его знавших, что он может ничего не делать, а просто ждать. И дождался. Суда по всему,е го нынешний носитель не только помнил о внутреннем голосе, но и ни разу этого не смущался. Другой бы на месте Икки занервничал, но нет, не таков был металлический в камешках герой.
- Проснулась наша дитятка, проснулась наша золотка - голос был максимально противным, тонким, чуть визгливым. Как раз таким, чтобы с утра приветствовать очухавшегося с бодуна. - Добро пожаловать в Сказочку, добро пожаловать... - Икки выдержал секундную паузу и вдруг гаркнул, - В твой новый дом! Та-да!
И блеснул камешками, обновившись на лету. А что, кто-то тут чистюля и по утрам умывается.

0

22

– Та! …! Ы!.. – примерно такой набор звуков, изданных Георгом, послужил ответом на «доброе» приветствие, озвученное прямо в мозг внутренним голосом.
И, конечно же, эти восклицания никак нельзя издавать, иначе как держась обеими руками за больную головушку – чтобы она не развалилась к гогеновым ушам нафих или что покруче.
И, конечно же, пустой кувшин (из которого что-то уже было вылакано) не мог не упасть на пол и не разбиться вдребезги. А как же иначе, если он прижимался к мятой рубахе именно теми руками, какими сейчас Георг сжимал голову (как будто у него имелись какие-то другие руки!).
Все вместе слилось с одной стороны в совершенно ужасную, с другой – в совершенно прекрасную какофонию (именно своей какофоничностью и необычностью). Да еще остатки что-то вылаканного брызнули из осколков кувшина (в момент его разбивания об пол) и радостно уляпали джинсы Георга темными, сладковато пахнущими пятнами.
– Скотина! – промычал нечленораздельно Георг. – Нахрен так орать!

0

23

- А ты еще попробуй ушки заткнуть! - голос был просто в высшей степени слащавым. Если бы Икки мог, он бы сейчас поерзал и уселся удобнее. Первое знакомство всегда было процессом своеобразным и неповторимым. Хотя, можно было сказать, что их первое знакомство состоялось еще вчера и было в высшей степени неповторимым. А раз они были знакомы второй день, то это была уже почти вечность. Так что Икки считал себя в праве на некую толику панибратства. Ну, типа, они уже дружбаны на век. А раз так, то кто кроме лучшего друга скажет тебе, что ты был неправ? И рявкнет на тебя радостно.
- Нехрен нажираться!
Впрочем, это была все лирика и пустой треп. Следовало быстренько закрепиться на месте,п ока из города не подвалили какие-нибудь проверяющие разбираться, что тут твориться. Не сказать, чтобы Икки помнил по жизни предыдущего носителя, чтобы хоть кто-то тут появлялся с целью проверки или хотя бы из чистого любопытства, но все же могло однажды случиться. Опять же, было бы печально, если бы его новый носитель подох от обезвоживания прямо тут и прямо щас.
- На кухню иди, тупица! На кухню! Чего замер? Шагай давай! Ножками топ-топ. Там вода. Холодная... - голос сам собой стал ласковым, манящим. Привычка, что поделать. Уговаривать так всегда было проще. Не то, чтобы Икки сильно старался.
- Шуруй на кухню, и вся вода мира станет твоей!

0


Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [05.07 ВВ] Радужная рубашка для бедного странника


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно