Грег тяжёлой поступью шёл по узкой улочке, то и дело сверяясь с адресом, нацарапанном на клочке бумаги, и табличках на домах. Уже пару часов он бродил по Валдену, силясь найти таверну “Дамочка в беде”. Те редкие прохожие, что соглашались указать монстру путь, то путались в своих показаниях, то просто пускали доверчивого рогача по ложному следу. Вот и бродил Грег, как какой-нибудь турист, по улицам, в которых уже даже не видел различия.
“Мудрёно у вас, фэйри. Как тут до цели без навигатора добраться? Никак не добраться”, — бурсбурк за время поисков уже успел весь запал растерять и искал таверну на голом энтузиазме и упорстве. Должна же, чёрт её куси, она где-то быть?

Началось всё ещё утром, когда Грег обнаружил на центральной доске объявлений заметку о том, что некая капитан Чара Шайн набирает на своё судно экипаж. Заметка сразу же всем понравилась бурсбурку: тут тебе и судно, и в экипаж вступить зовут, и даже капитан уже есть. Что это за капитан такой, Грег не знал. Но явно с не самым крошечным судном, если уж набирала себе в команду на центральной городской площади. Казалось бы, всё складывалось идеально. Грег и мечтать не мог, что получится снова найти работу на каком-нибудь корабле. Уже даже подумывал в шахтёры пойти, там здоровяки всегда к месту. Но в бочонок первоклассного верескового мёда солидно накапали дёгтя. Местом встречи была указана таверна “Дамочка в беде”, а бурсбурк, уже держащий в своих крепких руках новенький штурвал, понятия не имел, где эту самую дамочку искать.

— Простите. Вечер пусть. Добр будет. “Дамочка в беде”. Где?, — ужасно стесняясь, Грег снова обратился к случайному прохожему, надеясь что уж теперь-то ему повезёт.
— “Дамочка”-то? Ох, славное местечко. Вниз по улице, господин Рогатый, а как выйдете к развилке — тут налево, — седой фэйри с изящной тростью неопределенным движением указал направление, которое и считал низовьем улицы.

Уже начинало темнеть, а потом Грег ускорил шаг. Ещё, чего хорошего, укомплектуют всю команду и всё, поминай как звали, всем спасибо, ждите нового прилива. Но седой фэйри оказался парнем не промах и действительно указал бурсбурку путь к нужной таверне. Не прошло и получаса, как рогатый матрос стоял перед двухэтажным деревянным зданием, на переднем фасаде которого была нарисована визжащая девка. Эта вот, наверное, и была той самой безымянной дамочкой в беде.
Не медля, Грег вошёл в таверну. Как и полагается, к вечеру здесь было совсем людно. Но даже среди самой пёстрой публики бурсбурк выделялся хотя бы даже своими роскошными рогами. Стараясь никого не боднуть ненароком, Грег аккуратно протиснулся к барной стойке и хлопнул по ней ладошкой с запиской:
— Чара Шайн. Капитан. Где?

Грег подошёл к дальнему столику в углу, на краю которого стояла небольшая табличка. Вербовка экипажа, судно “Каравелла”. Бурбурк внимательно осмотрел женщину, сидящую за столом. Маленькая, худощавая. А уж разоделась как! Она совсем не была похожа на прежнего капитана, с которым Грег ходил по рекам. Тот был бородат, да пузат. А эта вот, Чара Шайн, совсем не была похожа на того, кто способен бросить вызов самой стихии и вести судно сквозь все её препятствия. Нахмурившись, Грег шумно выдохнул: его, впрочем, какое это дело? Может это вообще ассистент какой-нибудь. В любом случае, коли капитан — значит надо так. Не морякам рассуждать.
— Шайн Чара. Грег, — приземлившись на чересчур маленький стул, великан толстым пальцем несколько раз ударил себя в грудь, — Рулевой. Опыт большой. Рекомендации есть.

Покопавшись под толстым кожаным фартуком, Грег извлёк несколько сложенных пополам бумаг и аккуратно положил их перед женщиной. Устраиваться на корабль он шёл с полной уверенностью, а сейчас — будто оробел. Вот смотрел он неё, думал всякое: и мелкая, и худощавая. А она сейчас как возьмет, да его и не возьмет.
И всё, поминай как звали, всем спасибо, ждите нового прилива.

От обилия вопросов, казалось, закружилась голова. Грег, хлопая глазами, ставился на капитана. Понимать-то понимал, но чтобы выдавить из себя что-то путное — понадобится время. Ну да ничего.
Потихонечку.
— Я в горах. Жил. Долго очень! Не страшусь, — бурсбурк отрицательно покачал головой, будто подтверждая свои слова — совершенно и ни капельки не боюсь. Грегу в своё время довелось не только смотреть в пропасти самой разной высоты, но иногда и в эти самые пропасти падать. Он не мог знать, какую именно высоту имеет ввиду Чара Шайн, но был уверен: не такую страшную, как Восточное ущелье.

— Привычек. Нет. Дурных. Не враг себе, — не успел Грег начать нахваливать свой до унылого здоровый образ жизни, как к их столу подошла невысокая фэйри с улыбкой поинтересовалась, не желают ли они чего-нибудь заказать. Бурсбурк с сомнением взглянул на Чару. Но потом вспомнил слова старого капитана с парома. Грег, говорил он, не бойся ты всякого этого найма — это всё диалог. Не только ты должен подходить нанимателю, но и наниматель тебе. Тогда монстр особо не вслушивался, но кажется конечной мыслью монолога было что-то вроде: “в крайнем случае, козлопасом станешь”, — Эля. Красного. Кружку. Побольше.
Набрав побольше воздуха в лёгкие, Грег продолжил рассказывать капитану о себе. Ему было непривычно столько молоть языком, но он не хотел, чтобы какой-то из вопросов остался без ответа:
— Сказал уже. Как. Не враг. Себе. И экипажу, — заказанный напиток принесли в огромной глиняной кружке и Грег благодарно кивнул официантке. Сглотнув элю и силясь разбудить в себе настоящего оратора, бурсбурк продолжил, — Питаюсь. Кормят чем. Неприхотлив. В голодные. Годы. Мы в Хаппе. Жевали. Мягкий камень. С маслом. Вкусно.

Эля становилось всё меньше, а Грег становился всё словоохотливее. Особенно сейчас, когда речь зашла о семье и доме. С того момента, как ещё в Льняные Облака бурсбурк покинул клановое поселение, монстр ни разу не возвращался в горы Хап. И делать там было решительно нечего, и с соплеменниками он расстался на не самой лучшей ноте. Сделав ещё один глоток, Грег попытался донести до Чары всю суть загадочной бурсбуркской души:
— Профессионал. Я. Стандарты есть. У профессионалов. Семьей. Не обременен. Дом заменила. Каюта, — не без гордости в голосе сказал разумный монстр, будто отчеканив камень о камень, — Вопрос. Позволю Задать. Что за. У вас. Судно. Капитан?
То ли слегка подхмелев, то ли желая помахать лишний раз своим профессионализмом, Грег перешел в атаку и в свою очередь начал задавать вопросы Чаре. В конце концов, ему ведь было интересно, на каком судне предстоит служить. Где-то в глубине души он надеялся, что не на прогулочной барже какой-нибудь разодетой фифы. Надеялся, но виду не подавал. Потому что, как говорится, честная работа — на то она и честная. Если придётся, то и разодетую фифу прокатит на барже.

— Водоизмещение. Вооружение. Парусное. Такелаж. Важно тоже, — жестом Грег попросил у официантки ещё одну кружку эля и теперь глухо ударял пальцем по столу, перечисляя разные элементы парусного корабля. Хотел уж было спросить про пушки, но вовремя осекся. Чара выглядела, как профессионал. Чара звучала, как профессионал. Но диалог только начался и они не успели дойти до того уровня отношений, когда допустимо спорить о внутреннем диаметре кульверин, — На больших. Не служил. Пока. Судах. Базу знаю. Всю. Паруса. Они о. Количестве. Не качестве.
Уверенно кивнув, Грег принял из рук официантки новую кружку. Уж в мореходстве он кое-что понимал, даром что ходил по одним рекам. К тому же, он был слишком крупным для такелажных работ. А коли так, то и в самом деле: какая там разница, сколько у корабля парусов? Пусть вон юнги этим вопросом себе голову забивают.

Посмотреть на нестандартное судно хотелось. Грег медленно кивнул и залпом допил остатки эля. Подумав, положил пару монет на стол. А то ведь совсем нехорошо получается. Подойдя к капитану, он протянул ей “лапу”, хоть та была самой настоящей рукой приличного разумного монстра. Но Грег уже успел такого наслушаться, что таки мелочи ни капли не смущали.

С нежным хлопком портал перенёс парочку на Маковое поле. Грег пошатнулся: не ожидал он такого скачка. Мотнув головой, он чихнул так, что с ближайших маков слетели лепестки.
“Ох, что же это меня так. Эль, что ли, дряной”, — шмыгнув носом, бурсбурк взяглнул на Чару. И перевел взгляд следом за её жестом.
— ну вот она… “Каравелла”, — кажется, капитан любила свой корабль. Должна была! Невозможно было не влюбиться в эту красотку. Три мачты, ладный корпус и… Зачем-то воздушный шар, располагаемый в центре всей конструкции. Слегка подхмелевшее сознание Грега напомнило ему, что они не в море. И даже не на какой-нибудь широкой реке. Последняя надежда на здравость ситуации тяжёлым камнем пошла ко дну: поблизости не было ни водоёмов, ни верфей. Определенно точно “Каравелла” стояла посреди Макового поля. Бурсбурк оглянулся на капитана, а та лишь кивнула головой. Да, так и есть. Это дирижабль и ему водоёмы ни к чему.
— Рыбки. Они. Они плавают, — покачиваясь, Грег подошёл в Чаре Шайн и усы раздвинулись в широкой улыбке, — Ходят. Корабли. Дирижабли. Тоже. Думаю я. Можно?
Бурсбурк рукой указал на “Каравеллу”, всем своим видом демонстрируя желание взойти на борт. Кажется, капитан была не против.

Аккуратно забравшись по лестнице, Грег сошёл на палубу. Дирижабль выглядел великолепно: будто только вчера сошёл с верфей лучшей судостроительной компании. Бурсбурк легонько сжал перила, идущие вдоль борта, и звонко цокнув кивнул. Древесина может и не высший сорт, но подобранная с умом, такая прослужит долго. С полчаса монстр потратил на то, чтобы бегать от мачты к мачте и проверить всё-всё: рангоут, ванты, бакштаги и прочие органы, способные сделать любое судно по-настоящему живым. О каких-то узлах Грег имел полное представление, о каких-то — только догадывался по общему виду и канату, тянущемуся в общую паутину такелажа. Будто какой-то ребёнок, которого на ночь оставили в магазине, полном игрушек. “Каравелла” определенно понравилась Грегу. Оставался сущий пустяк. Чтобы он сам понравился капитану в достаточной степени, чтобы принять его на борт.

— “Каравелла”. Красивая. Качество!, — охая и ахая бурсбурк поражался чудесному дирижаблю перед, пожалуй, единственным человеком, который и без того знал, насколько этот самый дирижабль чудесный. Осмотрев основную палубу, Грег со слоновьим топотом кинулся к штурвалу, оставленному, что называется, на сладкое. Штурвал выглядел странно: с одной стороны, он был похож на штурвал-штурвал, который бурсбурку не раз доводилось видеть, по-разному трогать и вообще использовать в полезных для судна манёвров. Но с другой, вокруг него был целый ряд рычагов неизвестного назначения, а на латунной рее — стеклянная трубка с жидкостью и деревянным шариком, выкрашенным синей краской. На трубку были нанесены метки, а сбоку прибор с цифровыми обозначениями, о назначении которого Грег довольно быстро догадался. Едва ли дирижабль плывет в десятке метров от земли. Все эти хитрые устройства явно нужны были для того, чтобы понимать уровень давления на палубе в время полёта.

— По небу Идти должен. Хорошо, — Грег обвел рукой верхнюю палубу, — В порядке. Судно.
Кивнув, монстр сделал шаг назад и вопросительно уставился на Чару. Его всё категорически устраивало, он был бы счастлив ходить на таком судне. Капитан, судя по всему, со счетов его сбрасывать не спешила: стала бы иначе она показывать ему “Каравеллу”? Но предложение пока не было сделано, поэтому Грег пребывал в некотором замешательстве. Что теперь?

— Грег. Это, — бурсбурк довольно тыкнул себя пальцем в грудь. Улыбнулся одними усами: капитан говорила так, будто он уже приписан к “Каравелле” и является полноправным рулевым. Некоторое время монстр следил за буйным обсуждением Чары и её подруги. Может, старпома? Кажется, она любила разные наряды. И была хорошенькая. По меркам фэйри, во всяком случае. Откуда ему, гордому представителю народа бурсбурков, было знать, что там фэйри и человеки почитают привлекательным. Однако, вот с другой стороны посмотреть: зачем она носит расшитую и цветастую одёжку, если сама по себе красивая?
От вереницы мыслей о загадочной душе фэйри Грега отвлекла вот эта вот девица, выбравшаяся из недр летающего судна.

— Сильный. Я. Не жалуюсь, — Грег важно оттопырил нижнюю губу, будто бы показывая, что такой вопрос нелеп до крайности. Но почти тут же добродушно развёл руками, — Понял. С разговора. Беда какая. Помогу. Ведите.
Несмотря на вообще добродушный нрав и тягу к альтруизму в умеренном размере, бурсбурк преследовал и вполне конкретную цель: ему было было интересно, как корабль выглядит изнутри. На верхней палубы не было никаких повреждений, а потому было правильным предположить, что поломка произошла где-то внизу. Коридоры петляли и были чертовски узкими. Сначала Грег пытался как-то протиснуться, да всё рога мешали. Плюнув на всю важность походки, которой он немного гордился, монстр приноровился ходить бочком. Выглядело до ужаса глупо, но зато эффективно: он смог без труда поспевать за капитаном и её бранящейся подругой. Или, наверное, все же старпомом. Что ни говори, а “Каравелла” очень сильно отличалась от паромов.

Машинное отделение встретило троицу приветливым гулом. Обилие механизмов, хитросплетений труб и устройств, о назначении которых даже догадываться было боязно, смутило бурсбурка. Такого прежде он никогда не видал и потому только и делал, что водил головой то туда, то сюда, силясь вообразить схему работы летающей “Каравеллы”. Может его внуки и смогут справиться с этой задачей, но сам он оказался бессилен. Зато сразу смог заприметить лом, который выбивался из общей стройной картины.
Жестом попросил разрешения и получив его, Грег аккуратно, будто боясь гулкими шагами нарушить работу тонких механизмов, подошёл к лому и оглядел то, что девушки называли Сердцем. С виду оно напоминало огромный стеклянный сосуд, внутри которого блуждающие потоки воздуха переливались и причудливым образом сливались в форму, напоминающую сердце.
“Ветер приручили. Очень интересно! Так вот как “Каравелла” летает. Интересно будет глянуть, как оно в работе. Пока ничегошеньки не ясно”, — лом был воткнут в воздуховодное отверстие, находящееся в платформе-постаменте Сердца. Судя по всему, механик решил особо не запариваться и зафиксировать контролирующую створку. Грег обернулся к Чаре и Мадеске:
— Смотрю. Механика. Поломать. Не хочу. Деликатно, — бурсбурк виновато улыбнулся и снова уставился на лом. Ему было понятно, что он тут не к месту. Но совершенно был непонятен замысел механика, который его туда воткнул. Положив огромную ладонь на лом, Грег легонько его подвигал. Фэйри была права — заело. Можно было бы попробовать его расшатать и аккуратно вынуть, но опасно. Чёрт его знает, какие секреты таит в себе эта платформа. И что-то ему подсказывало, что сломать драгоценную “Каравеллу” — верный способ оказаться последним в списке кандидатов.
Встав позади лома, Грег схватил его обеими руками. Потянул — лом не поддался. Заворчав, кандидат в рулевые сплюнул на ладони и вытер их об кожаный фартук. Схватился снова, да и потянул со всей силы. В этот раз железка, пусть и не без труда, выскочила, а воздуховодное отверстие с латунным лязгом закрылось. Сердце сверкнуло своим воздушным потоком и нормализовалось. Оперевшись на лом, будто на какое боевое копьё, Грег взглянул на капитана:
— Кажется. Хорошо. Так.