Весенняя Валденская ярмарка в честь праздника тысячи цветов - событие довольно-таки масштабное для этого города, на которое приглашаются все жители, чтобы воспеть красоту весны, свободы и любви. Со всех уголков Сказки сюда стекаются различные купцы и торговцы, художники и музыканты да прочий разношёрстный люд. Центральная площадь пестрит палатками как подсолнух семечками; улочки Валдена украшены цветами, пёстрыми и яркими фонарями, красочными вывесками, а запах готовящейся прямо тут еды заставляет течь слюнки и пустеть кошельки.

Джин не назвал бы себя любителем подобных мероприятий, однако будучи человеком искусства, как он считал, всегда любил тянуться к чему-то прекрасному. Этот фестиваль не стал исключением - смена обстановки могла помочь ему в поисках вдохновения, да и просто отдохнуть и развеяться тоже не помешало бы. Как никак он ведь тоже человек, которому не чужд отдых и желание хорошо провести время. Правда в его понимание "хорошо провести время" несколько… разнилось с пониманием нормальных людей, но это художнику вовсе не мешало. К тому же посещение этой ярмарки - это отличный повод поглядеть на приезжих творцов из других городов и поселений, оценить их работы, возможно даже почерпнуть в них что-то для себя.

Одним словом, всю свою жуткую деятельность мужчина решил на время оставить в сторонке. Один раз в его не очень светлой, но определенно гениальной голове промелькнула мысль о том, как красиво было бы устроить так, чтобы в самый разгар ярмарки все цветы взлетели на воздух, окропленные кровью, словно краской… Джин с трудом отогнал от себя это несомненно заманчивое видение, решив придержать его немного для другого случая. Он был ещё не готов для такого масштабного представления, которое не потерпело бы промашек и ошибок. Поэтому максимум, который Хада себе позволил - ловко и незаметно утащить из какой-то лавчонки мешочек с пыльцой ветролистов. Хозяин палатки даже не хватался пропажи, а Джин, довольно мурлыча себе под нос незатейливый мотивчик, направился дальше.

Чем ближе он подбирался к центральной площади, тем сложнее становилось перемещаться; людей было столько, что яблоку негде упасть. Звуки сливались в неразборчивую какофонию из музыки, криков, смеха и гомона, а человеческие лица смазывались в одно большое серое пятно. Джин ни на ком особо не задерживался взглядом, глаза сами перескакивали с одного человека на другого без особо интереса, пока мужчина ловко лавировал в самой гуще толпы, подбираясь к другому концу улицы.

До тех пор, пока его слух не уловил оклик - кто-то обращался к нему по имени. Хада на мгновение остановился и прислушался, проигнорировав нерасторопного мужичка, который врезался в него со спины и сбивчиво принялся извиняться - ему было не до того. Моментально напрягшись, Джин внимательно скользил взглядом по лицам, пытаясь уловить знакомые черты, но все было тщетно. Оклик повторился и зазвучал ближе, громче.

— Джин!

- Господи, дружище, надеюсь, что ты просто обознался, - себе под нос пробормотал Джин, разумеется в таком шуме таинственный незнакомец не мог его услышать.

Художник нахмурился и прибавил шаг, сомнительные знакомства не входили в его планы, а уж встречи с кем-то, кто откуда-то его знает - и подавно. Не так много людей знали его имя, - вернее, псевдоним, который прочно заменил ему имя, - ещё меньше знали его в лицо, поэтому шансы встретить здесь кого-то из знакомых были крайне малы… И всё-таки они имели место быть. Где-то в душе тлела надежда, что звавший его человек просто-напросто обознался, но когда зов за его спиной повторился в третий раз, надежда эта поблекла, и Хада поспешил оторваться от внезапного настойчивого преследователя, машинально опуская ладонь на рукоять Шепота под светлой накидкой. Прикосновение к прохладной поверхности успокаивало и не давало мыслям в панике разбегаться в разные стороны.

Вот же ж привязался, навязчивый!

Джин хмурился, прибавляя шагу, чтобы избавиться от своего внезапного преследователя, который откуда-то знал его имя и продолжал выкрикивать его в толпе. Смутное ощущение тревоги, взявшееся из ниоткуда, пробралось между внутренностей и поселилось там маленькой серебристой змейкой, холодком прошлось вдоль спины под одеждой. Лучший способ спрятаться - быть в самой гуще толпы, у всех на виду, но конкретно сейчас Хада испытывал желание скрыться. Оказаться как можно дальше от этого места.

Он не успел толком пройти и десятка метров, выскользнув наконец из скопища людей, как его внезапно ухватили за руку. Джин, будучи человеком, который терпеть не мог, когда к нему прикасаются без его на то разрешения, моментально отдернул руку и обернулся. Тут же встретившись с ясными синими глазами, в которых плескалась затаенная печаль и боль. Взгляд настороженно прошелся по лицу незнакомого мужчины. Его черты лица не казались художнику знакомыми, однако имели некий шарм и привлекательность: широкий лоб, высокие скулы, прямой волевой подбородок. Высокий - но не выше него - ладно и крепко сложенный, широкоплечий. И главная отличительная черта - длиннющие волосы, каштановым водопадом стекающие по плечами и спине. Хада торопливо перебирал в голове всех знакомых и тех, с кем так или иначе имел возможность пересекаться, но его память на это лишь виновато пожимала плечами. Уж мужчину с такими волосами он обязательно запомнил бы!

— Джин..

Художник ощутимо вздрогнул от этого тихого глубокого голоса, который не перекрывал даже шум толпы; Джин сглотнул, нахмурился пуще прежнего и ухватил незнакомца за отворот его рубахи, а затем с силой, которой не ждешь от такого худощавого человека, затащил его в небольшой проулок. Толкнул к стене и замер напротив, скрестив руки на груди. Шепот ластился к бедру, подобно домашнему зверю, просился в руку и жалобно скулил. Джину стоило больших усилий не повиноваться его зову.

Как красиво смотрелось бы красное на синем.

Но привлекать внимание было чревато, центральная площадь сплошь и рядом кишит Стражей - громкий выстрел даже посреди шумной толпы не останется без внимания. Да и сам Джин не горел желанием убивать ради убийства - он был выше этого, он был творцом, человеком искусства, а не каким-то жалким головорезом, которого интересует лишь устранение цели любой ценой. К тому же, проснувшееся любопытство тоже не давало покоя.

- Кто ты? - хмуро потребовал ответа, внимательно глядя в синие глаза перед собой. - Откуда знаешь мое... имя?

Сомнений больше не возникало - этот парень не обознался. Он смотрел на Хаду так, словно очень хорошо его знал, только вот... почему же эти глаза такие печальные?..

Отредактировано Джин (2021-03-24 14:36:46)

- Джин.. Ты что, не узнаёшь меня? Мы же..

Джин хочет грубо оборвать незнакомца. Хочет попросить перестать звать по имени, потому что... Потому что чужие слова звучат с такой затаенной печалью и болью, что в груди что-то невольно сжимается. Что-то, что, казалось бы, давно зачерствело и покрылось ледяной корочкой.

Джин хочет уйти прочь, чтобы не видеть этих странных глаз, похожих на далекое звездное небо над самой высокой горной вершиной. На которое взглянешь однажды и пропадешь навсегда, и не сможешь вернуться обратно, потому что затягивает похлеще глубокого омута. Того самого, в котором всякие черти водятся.

Джин много чего хочет, но больше всего - знать правду.

- А должен? - он смотрел все так же исподлобья своими разными глазами - зрячим и незрячим. Голос звучал обманчиво тихо, насквозь пронизанный ледяным спокойствием, не выдавая волнения его обладателя. Смутное чувство тревоги поднималось от кончиков пальцев и растекалось в груди, покрывало внутренности липкой паутиной сомнений. А стоило шатену договорить, как дыхание и вовсе перехватило.

— Это же я.. Я думал, ты умер..

- Умер?.. - переспросил убийца, подливая в голос побольше скептицизма и недоверия, стараясь игнорировать ползающие по спине холодные колючие мурашки.

Судьба и боги этого мира были непозволительно благосклонны к тому, чьи руки по локоть заляпаны кровью. К тому, на чьем счету жизни сотни человек - по меньшей мере. Возможно именно поэтому Хада все еще ходил по земле, относительно целый и здоровый, а не кормил червей в земле. Будучи много раз на волоске от гибели, он каждый раз с завораживающей грацией уклонялся от смертоносной косы, которую заносила над ним Костлявая. Жутко и странно слышать от кого-то "Я думал, ты умер".

- Как видишь, я на тот свет еще не собираюсь, - качнул головой и снова уставился на мужчину, разглядывая незнакомое лицо и хмурясь пуще прежнего. - Полагаю, тут имеет место быть какое-то недоразумение. К тому же ты... - договорить Хада не успевает, замечает краем глаза бравых ребят в доспехах из Стражи, решительно направляющихся в сторону этого переулка. Видимо, что-то им показалось подозрительным, и те решили убедиться, что двое мужчин не замышляют ничего противозаконного в этот праздник. Джин засуетился, машинально опустив ладонь на Шепот под накидкой. - В полночь у таверны "Хромой пони". Приходи один.

После чего не дал шатену вставить и слова, быстро юркнул в проем и был таков, не испытывая ни малейшего желания общаться со Стражей.

Отредактировано Джин (2021-04-02 16:43:34)

Джину нужно было время, чтобы как следует обдумать все произошедшее. Прокрутить в голове, рассмотреть со всех сторон, будто причудливую статуэтку, что долгое время стояла на дальней полке, позабытая и никому ненужная. Хада был уверен на сто процентов, что этого странного мужчину он никогда прежде не встречал. Не смотря на свой... недуг, он определенно смог бы запомнить такую личность! Поэтому мысли о том, что это собственное подсознание играет с ним в злую шутку мужчина отмел практически сразу.

Оставалось теперь выяснить, какого черта происходит и откуда этот здоровяк его знает.

И, собственно, что ему от него, Джина, было нужно.

К месту встречи убийца добрался задолго до назначенного времени. Заранее разведал местность, переговорил с хозяйкой "Хромого пони" -  подслеповатой дамой за пятьдесят, которую интересовали скорее деньги, чем то, чем занимаются ее постояльцы.

- Только не вздумайте разводить балаган, - постоянно ворчала она, протирая пыль со стойки. - Иначе я позову Фредерика.

Фредерик был ее единственным сыном и по совместительству работал кем-то навроде охранника этого трактира. Джин пересекался с ним всего раз - здоровяк был на голову его выше, намного шире в плечах, а в маленьких свинячьих глазках читалось почти полное отсутствие интеллекта. Такой сначала будет бить, а потом разбираться, кого и за что.

Время близилось к полуночи. Джин, надежно спрятавшись в тенях неподалеку от входа, терпеливо ждал, гадал, придет ли тот незнакомец. Или предпочтет сбежать куда подальше. На его месте любой нормальный человек, не лишенный инстинкта самосохранения, поступил бы точно так же. Но вот неровный свет фонарей выхватил фигуру. Взгляд зацепился за длинные волосы, собранные в хвост, соскользнул на лицо, которое отсюда сложно было рассмотреть. Затем внимательно осмотрел улицу - всегда есть риск того, что к нему приведут Стражу. Затем, словно ища ободрения, Хада коснулся кончиками пальцев Шепота, висевшего на бедре под бежевой накидкой, и бесшумно вышел к ожидающему его мужчине.

- Идем, - сухо бросил он и кивнул в сторону узкого переулка, ведущего к заднему входу в таверну. Лишний раз светиться ему не хотелось, Джин предпочитал перестраховаться лишний раз. И только когда они оба оказались в достаточно тесной каморке, которую язык не поворачивался назвать комнатой, Хада закрыл за ними дверь, подтащил ногой стул поближе и плюхнулся поверх, сложив руки на спинке.  Маленький тусклый огонек выхватил его суховатое резкое лицо, когда мужчина закурил. - А теперь рассказывай. От и до.