Ротт знал себе цену. И знал цену своему аппетиту. Искушенный бесчисленным множеством ресторанов, пивняков, придорожных трактиров и забегаловок, он не смел пропустить ни единой возможности посетить новое место. Дегустатор и ценитель страж был со стажем, а потому произвести на него впечатление, не испытав на прочность свою психику в качестве продавца, повара или владельца бизнеса оставалось задачей непостижимой смертному уму. Наделенный перманентным желанием есть и получать гастрономические оргазмы, Квадрагинтиллион отворил дверь недавно образованной пекарни и вошел внутрь с видом хозяйским, и нарочито оценивающим. Облаченный в черный спортивный костюм, подчеркнутый обаятельной зубоскальной улыбкой, мужчина осмотрел помещение и, не узрев запрещающих знаков, тут же достал из кармана сигарету.
- Как же у вас ахуенно пахнет, - пищевая религия Ротта не позволяла ему сарказмировать в подобных оценках, а потому озвученное утверждение можно было с уверенностью воспринимать в качестве похвалы. Главное, чтобы та не была преждевременной.

Ротт было собирался уйти, брошенный в омут тесного знакомства со скукой и демонстративным безразличием, как из-за внутренних дверей показался звероподобный силуэт. В воздухе почти сразу же повисли флюиды претенциозного насилия и страстного совокупления. Улыбнувшись в самодовольной улыбке и вытянув руки в стороны, он с надменным призывом во взгляде оценил старого знакомого с ног и до головы. Казалось, что в затянувшейся паузе вербального контакта разлилась вечность, но идиллическое безобразие причинно-следственных связей вершило со стражем порочную непосредственность. Пока лавочник предавался профессиональному словоблудию, опускаясь до низин торгашеского ораторства, Квадрагинтиллион воображал, как небрежно поднимает того за грудки, с собственнической наглостью разрывает мешковатые одежды и с провокационным высокомерием вырывает из обнаженного тела клочья раздражающей шерсти. В желании обрести единую нить настроения с потенциальным единомышленником, мужчина несколькими размашистыми шагами преодолел расстояние, разделяющее его и хозяина булочной. С силой приложив кулаком о прилавок, он едва ли не проломил гладкую деревянную поверхность на две идеально ровные части. Всецело и всеобъемлюще осознавая риск неблагоприятных последствий в виде компенсационных выплат за дебоширство с погромом, страж, тем не менее, куда больше беспокоился о том, чтобы не останавливаться на достигнутом.
— Дааа, — протянул Бешеный Пес в блаженном согласии, — ты — поистине нечто ахуенное, — посетитель едва ли не вплотную касался влажного носа кинолога, — я был уверен, что твоя лихая натура уже давно свела тебя в могилу, — и более он не сказал ни слова. Вместо ожидаемой реакции, навроде попытки плотного знакомства с меню или просьбой помочь определиться с выбором, Ротт развернулся и без тени сомнения поплелся в сторону антропоморфных завсегдатаев облюбованной им пекарни. Не требуя от возможных знакомых ни удостоверяющих документов, ни поведенческой этики, он с бесповоротной прямолинейностью приземлился за один с ними столик.
— Пес, — выкрикнул он немного позже, — хули выбирать-то вообще? Неси мне и этим замечательным маргиналам все позиции, что у вас есть. Посмотрим, чего ты добился в искусстве кулинарии.

Украсть принцессу – не вопрос, другое дело – сдать её кому нужно. Обычно к дракону сами приходили за девками, но тут был другой момент, обмен! Почти равноценный. На подготовку ящер потратил почти неделю: присматривал девушку, крал, промывал мозги на тему «за деньги можно всё». Как ни странно, оказалось, что в человеческом облике дамы соглашаются на дальние прогулки весьма охотнее. И украшения примеряют. И вот под руку с шикарной блондинкой, чьи тонкие пальцы обнизаны изящными кольцами и королевскими перстнями, а шея увита жемчугом, явился на порог пекарни сам дракон. Вероятно, мало кто мог поверить, что стройный рыжий юноша может быть чешуйчатым и кусачим, но так оно и было.
Придержав для дамочки дверь, вошёл и сам, любезно усадил за стол и оставил ненадолго, чтобы вдруг задёргавшийся глаз принцессы либо успокоился, либо второй присоединился к загадочным танцам. Девушка потеряла дар речи и перечить не решилась, постаралась слиться с мебелью, умоляя выйти живой и целой – посетители отличались неординарностью и нелюбовью к порядку. А Санктус отметил королевские яства на столах, вдохнул чарующий аромат и направился прямо к стойке. А там был сам Вейкко, творец, кудесник, что хрупкие зелёные плоды превращает в ароматно-дурманящее произведение искусства… Мозг дракона вяло помахал красным флагом, что кое-то пропал, попал в плен и сам себя продаст в рабство, но его сердце послало далеко и надолго.
- Добрый день! Уютно тут у вас, - с дружелюбной улыбкой сказал рыжий, пытаясь заглянуть за прилавок в поисках скрытых от простых смертных вкусностей. – Зашёл поблагодарить за огурчики – отменные, - тише, подмигивая и с заговорщицкой улыбкой. – Меняю даму за столиком на что-нибудь на ваш вкус. И сто лайнов в придачу, - широкая улыбка поползла по лицу Санктуса, мысленно дракон уже прописался в пекарне, чтобы постепенно перепробовать всё-всё-всё и даже больше.