Санктус уже давно ничему не удивлялся, но сегодняшний вечер заставил преподнёс сюрпризы уже дважды. Во-первых, варево Грешного Котла раскрасило кожу и волосы в цвет весенней зелени – внезапное разнообразие во внешности двухсотлетнего дракона. Кстати, приятное, цвет листвы ящер любил. Во-вторых, случайно угощённый юноша оценил напиток из полыни и мяты и пожелал научиться варить такой же. Надо признаться, учеников, подмастерьев, жаждущих драконьих знаний, у Санктуса никогда не было. Были девицы на выданье, заботливо украденные. Вот их и пытался вразумить мужчина, вручив набор юной золушки в виде тряпки, ведра с водой, куска мяса и котла. Обучаемые впитывать бесценные знания не желали, наводили больший беспорядок, истошно верещали (в это время ящер радовался, что стекла в пещере не имеется), кусались, дрались, дёргали за хвост – но всё, что происходит в пещера дракона, там и остаётся. Ни одна выпущенная на свободу девушка не рассказывала, что же делал с ней похититель. Потому что точно знала, что найдет и язык вырвет. А вот без этого куска мышц жить очень трудно, пару дней – и мучительная смерть. И послушно молчали.
Кто-то как-то задавал вопрос: а зачем воровать девушек. Тогда ящер не ответил, не поняв самого вопроса. Всё равно что у человека спросить: зачем ты дышишь? Вот природой так заложено: драконы крадут принцесс. Или кого-то, кто красивый. А дальше с добычей нужно что-то делать. Стройные девицы сошли разве что на суповой набор, а пышные – рука не поднималась лишать мир такой красоты. Да и не жаждал человеческой крови и мяса ящер. Он знал, что если избранник и родня действительно любят и ценят девушку, то пришлю рыцаря. Так было почти всегда. И там уже можно биться, требовать выкуп и всячески развлекаться. Зато тот, кто финансово или физически вложился в отбирание дамы сердца у злобного ящер, будет долго ценить вторую половинку. Или вообще не будет заморачиваться на спасение. Такое тоже было в практике Санктуса. Тогда, приняв человеческую форму, мужчина «спас» несчастную и вернул в родные края, снарядив доброй порцией украшений в качестве первого взноса в новую жизнь. Одна из бедных девушек пожелала стать верной женой спасителю, но рыжий смиренно отказался от подобного «щастья» и учесал в закат. Любовь не века не тянула к себе крылатого и беспечного прожигателя своей и чужих жизней, а любовь на пару дней найти не проблема.
И вот юноша просит научить. Что-то новое стало вливаться в размеренную жизнь, что-то неизвестное. И он согласился.
- Да, с удовольствием. Прогуляемся до моего дома? Я живу на окраине леса, рядом как раз полно нужных трав.

Юноша оказался довольно занятным: его терзали собственные мысли, размышления, вопросы мирового бытия и явно много чего более приземлённого. Санктус внимательно слушал и оценивал слова. Так мог думать только человек. Самый обычный, смертный, простой, живой. Кем и являлся новый знакомый, с кем обменяться именами пока не успели. Да и надо ли? Юноша спокойно шагал рядом, измученный настолько, что не реагировал на очевидные угрозы в виде медвежат и мило тварюшки с остренькими зубами, что уже имела счастие испытать на себе отрезвляющий огонь дракона и поспешила скрыться в гуще леса. Как порядочный хищник, ящер брал столько, сколько требовалось для пропитания: слабые, больные, ущербные. Потому что в родном лесу твари и звери должны быть достойные. Чтоб не каждый рыцарь дошёл. Да и вообще, какая разница на вкус, как быстро бегало жаркое? Кстати, есть разница, если ужин бегал мало, то он мягче, все же мягче.
Санктус настолько заслушался размышлениями юноши, что даже не отвечал, пока не прибыли к родной пещере.
- Я немного отшельник, - с извиняющейся улыбкой откатил валун поменьше дракон, чтобы могли войти двуногие. – Будьте как дома, а я пока разожгу камин и заварю что-нибудь согревающего, - скользнул взглядом по убранству, гадая, нет ли чего, что выдаст чешуйчатого с хвостом и рогами – не хотелось пугать необыкновенного собеседника.
Просторная пещера, освещаемая светом факелов, довольно большая ниша под костёр, гордом именуемая камином, шикарный ковёр на полу, зачарованный магией от возгорания (стоил безумно много!), крепкий стол и пара стульев. вдоль стен полки с посудой разных времён и народов, часто из драгоценных металлов. В укромном закуточке развешаны травы для просушки – чтобы случайно не спалить. Над костром большой котёл, рядом поменьше. Ящер налил из бочки воды и поставил греться, потом внимательно оглядел юношу ещё раз и согрел магией, чтобы время не терять. Прошёлся по ароматным травам, выбрал что-то и сотворил чай с ароматом пьянящего беззаботного лета, налил две поллитровые кружки и поставил на стол.
- Стул вроде жив, - кивнул на дубовый предмет мебели. – Кажется, что-то от завтрака оставалось, - нырнул в ещё один закуток и вернулся с приличным куском вяленого мяса и позавчерашнем кирпичом хлеба. – Угощайтесь, путь был длинным, - сел напротив, обнявшись с тёплой кружкой.
- Это не болтливость, а размышления, - наконец ответил дракон на мысли юноши. – Вы давно прибыли в Сказку? – тёплый взгляд зеленых глаз, почти отеческий. - Мне кажется, что разумные существа такие были много тысяч лет назад, такие есть и будут. Тут и в других мирах, - мужчина откинулся на спинку стула и посмотрел куда-то вбок, размышляя. – Я не наблюдал, одни и те же это люди, что создают невероятные творения и что сеют кошмарные разрушения, или разные. Маленькие дети любят ломать башенки, заботливо составленные их родителями. Почему? Вероятно потому, что сами ещё не могут построить. А потом? – взгляд зацепился за спелую тыкву приличных размеров, а мозг напомнил, что есть удивительно осеннее вино из солнечного овоща. – Человек везде может выжить, - внезапно наклонился слишком близко Санктус, вонзая взгляд в глаза юноши. – Если есть желание. Человек… удивительнейшее существо! Хрупкое, недолговечное, слабое, но от того невероятно сильное, способное перейти все границы разумного и дозволенного. Люди всегда будут проверять, способны ли они стать богами, - откинулся назад с лёгкой улыбкой. – Кажется, что богам и высшим созданиям дозволено всё. Это так. Но высшие силы не стремятся показать свою мощь, их задача – поддержание баланса, равновесия многократно сложной системы, создание нового и уничтожение обреченного на гибель. Вероятно, - зелёный мужчина внезапно рассмеялся, встал и выложил на одну из полок бутыль с зеленящим раствором, подписав на этикете пару слов.
Он нарезал мясо, налил себе ещё чаю и принёс бутыль тыквенного вина:
- Чарующий напиток: цвет, аромат и эффект. Советую.

Силой дракона новый знакомый впечатлился, но не испугался. Всего четыре месяца в Сказке – всего и не видел. Или видел достаточно, чтобы не особо ценить жизнь? Или устал бороться за нить бытия? Зелёные глаза слишком изучающе прошлись по лицу юноши, что вдруг решил назвать своё имя. Мужчина отвлёкся на танец огня на трупах деревьев, словно забыл о собеседнике, но это было не так – он размышлял. Изначально не планировал представляться. Казалось, они забыли об этой маленькой привычке разумных существ, легко отказались, а теперь – называть выдуманное имя – слишком обманчиво, оскорбительно по отношению искренности Кастиеля. А настоящее имя? Его знают многие рыцари, но для рыцарей Санктус – огнедыщащий дракон. На самом деле имя мало что могло сказать юному жителю Сказки, была велика вероятность, что бледный человек быстрее погибнет, чем успеет хоть кому-то рассказать о Санктусе. Да и поймёт ли, что дракон?
А собеседник размышлял об орудии убийства, о том, каково это – создавать такие великие и кошмарные вещи. От вина отказался. Пока отказался.
- Санктус, моё имя Санктус, - внезапно надвинулся мужчина, сообщив будто важную новость. Он бы ещё сказал, что на самом деле крылатый ящер, и посмотрел бы, что на это скажет бесстрашный ходок в гости. Но это было жестоко, напрасно, несправедливо. Разве не понимал Кориги, что новый знакомый может быть крайне опасен? Разве не видел, что силы достаточно, чтобы уничтожить само напоминание о нём? Видел, отмечал, но продолжал беседу. Доверие? Бесстрашие? Ящер снова спился взглядом в светлую, слишком бледную кожу, в признаки жуткой усталости. И мысленно посмеялся над собой: «Хорош же ты! Бедный мальчик измучен, один раз уже умер, новую жизнь не успел начать ценить, а ты думаешь проверить его на прочность! Ну да, что стоит оборвать жизнь хрупкого мотылька невежде-медведю?» Он откинулся на спинку, щедро отпил чай и начал спокойно, размеренно:
- Вот поэтому я и говорю, что люди, именно люди – удивительнейшие существа. Мне доводилось слышать об их истории, когда я бываю у них, то читаю книги. Если есть время, - искренне рассмеялся. – Но поверь, любое самое мирное и безобидное изобретение можно превратить в кошмарное орудие убийства. А уж специально созданное – и подавно. Знаю одного, кто создал великое и ужасное и ненавидел себя за это до конца своих дней. Были и те, кто говорил одно, а их толковали совсем иначе. А религия… посох, как ты говоришь, - в глазах дракона зажглись костры инквизиции, предсмертный визг несчастных, тупая радость толпы, что пойдёт пить хмельную брагу после, холод палача, скрытого ото всех и тихая, бесконечная, тягучая скорбь тех, кто потерял. – Вера может дать новые ноги, крылья, руки, глаза, вернуть к жизни, отправить на великие дела во благо… во чьё-то благо: семьи, самого себя, отдельно взятой части человечества. Может, - мужчина поморщился, будто от боли. – Но вера идёт рядом с религией, с институтом церкви. Посредники между Богом и человеком – кто они? Так ли они искренни? Честны, достойны? Временами они были одни из немногих, кто умеет писать и читать, кто пишет книги и переписывает историю. Порой они лихо вцеплялись во власть или власть брала их на службу по созданию «идеального государства», где все действуют во благо. Во благо отдельно взятых лиц, - злая, слишком злая усмешка. – Нет, Кастиель, я бы не смог жить простым человеком в твой родном мире. И не хочу, - искренность в каждом слове. – Людей слишком много, есть только люди. И они хотят хоть немного отличаться друг от друга, доказать себе, что стоят чего-то, истинных или надуманных ценностей, ищут смысл жизни, ищут достойное занятие и не знают, ошибаются… Так легко ошибиться. Что хорошо? Похвала короля? Радость семьи? Осознание собственного величия? – покачал головой, утих, сросся с кружкой чая, допил, молча налил ещё одну, кивнул гостю, словно спрашивая, надо ли ещё. Наконец, взял себя в лапы. - В Сказке немного иначе. Проще.

Части головоломки сложились: Кастиель понял, что перед ним дракон. Санктус поднял одну бровь, гадая, что будет дальше: бессмысленные попытки отравить чешуйчатого к праотцам, слёзные мольбы пощадить или обещания кошмарной расплаты за гибель. Нет, юноша был более чем в адеквате: сел обратно пить чай.
- Да, дракон, - поморщился ящер. [b]– Таким я родился, таким и умру, [/b]- на самом деле зелёные глаза впивались в собеседника, готовые ко всему.
Но чем может быт опасен бледный юноша? Опасен для дракона? Смешно! Или нет? Он запомнил дорогу? Способен ли привести отряд смелых убийц похитителей прекрасных дев? Он ведь ещё не убивал в целях предупреждения. Никогда. Убивал тварей, что терзают милых людишек. Даже рыцарей не убивал: разве это не глумливо лишать жизни того, кто заведомо мало что может тебе противопоставить? И зачем? Однако мысли Кастиеля шли дальше, он просто прояснил для себя, что собеседник – дракон. Захотелось рассмеяться в голос, но Санктус лишь широко улыбнулся.
- Лояш? – переспросил мужчина. – А что за плату он просил? - он встал, откупорил вино и, не спрашивая, налил два затейливых кубка. – Ты ищешь сам себя и не можешь найти, - утвердительно начал Санктус. – Спрашиваешь, ищешь границы дозволенного, - по-отечески улыбнулся. – Я понимаю, ты ведь человек, ты большую часть жизни жил в том мире, где люди сами себе всё придумали, - с грустью в голосе, сочувствием. – Ваши боги никогда к вам не приходили так, чтобы можно было это понять. Ваши учёные могут легко доказать, что высших сил нет, что надо поклоняться физике и химии, изучать их непреложные законы. Там не было волшебства, магии, чуда, - покачал головой. – Ничего того, что даст надежду на самый благоприятный исход. У нас такие боги тоже есть. Их придумали люди, - слегка рассмеялся и осушил кубок, налил ещё. – Таковы люди. Но есть истинные, настоящие. Лояш - один из них, - стал довольно серьёзен. – За всё надо платить. Просто плата – не всегда монеты. Рыцари платят за доблесть и отвагу часами, потраченными на тренировку. Зельевары платят за знания днями за книгами, усталостью спины и глаз, ошибками и… - махнул рукой. – Мы просто не думаем, что платим. Наше тело было бы счастливо ходить, бегать, плавать, дышать свежим воздухом, любоваться зеленью листы и разноцветием трав. А мы… мы усаживаем себя над книгами, заставляем глаза смотреть в чёрные завитки на желтой бумаге, лишаем сна, еды, покоя… Ради чего? Разве это не плата за знания? – внезапно замолчал, потом резко сменил тему. – Ты не согласился, верно?

Кастиель всё о людях, милых, смешных и хрупких людях. Санктус тепло улыбается и наливает себе третий кубок вина – в компании же не алкоголизм! Тем в более в компании великолепного собеседника! Дракон подумывает, а не оставить ли юношу в гостях наподольше, чем тот планирует. Впрочем, много сладкого есть тоже не стоит – приестся.
- Нууу, и на рынке за хорошую цену могут подсунуть свинину третьей молодости, а потом сказать: «А вы вами не видели, что брали?» - отставил пустой кубок подальше. – Да если бы каждый сразу знал, что ему на самом деле нужно, куда его тянет, к чему способность есть – не было бы смысла жить. Это же хорошо, что мы можем ошибиться, пойти соседним путём, попытаться начать заново. Надо только понимать, что жизнь – пока она есть – надо жить. Так, как ты себе это представляешь. Чтобы тебе было… - задумался, взъерошил зелёные кудри. – Чтобы было своё внутреннее ощущение правильности что ли. Когда разум и сердце довольны, поют в унисон. Даже если все вокруг крутят пальцем у виска. Им виднее, - дракон опять придвинулся совсем близко и горячо зашептал. – Им виднее, как жить со стороны, со своей колокольни. Но твоя жизнь – только твоя! Никому не позволяй лезть с лишними советами! Даже самый мудрейший мудрец живёт своей жизнью, которая вовсе не такая, как твоя. Береги свою жизнь, свои мысли, мечты, идеи! Гони прочь всех псевдосострадающих! Я могу их даже немного припугнуть, если слишком настойчиво лезут, - ящер-проповедник вдохновенно наставлял юношу, чуть не опрокинув кубок пару раз, а на третий – звон металла по пещерному полу – рассмеялся, уселся на свой стул, толкнул кубок прочь звенеть. – Я дам только один совет: живи своей жизнью, не равняйся на других. Сказка дала тебе возможность жать дальше. И ты знаешь, что очень дорого за это заплатил – своей жизнью. Она точно будет короче, - склонил голову набок, вздохнул. – Цени то, что имеешь. И не отрекайся достать то, чего нет, но тебе нужно.
Встал ящер, прошёлся по пещере, поднял кубок, сполоснул в бочке и налил ещё вина:
- Знатные овощи, эти тыквы: большие, толстокожие, всю зиму лежат, пахнут приятно, жевать хорошо. И для здоровья полезно, говорят, - засмеялся. – А со спиртом – так вообще сказка! – выпил и налил ещё, заглянул в кубок юноши. – Всё, старый дед я, читаю лекции молодёжи. Пора на пенсию, скоро чешуя серебриться будет.

Собеседник видел в людях слабости, желание оправдать собственную никчёмность, но дракон полагал, что временами всё немного иначе:
- Думаешь так? А мне казалось, что люди пытаются самим себе доказать, что могут всё, что сами себе боги, сами могут создавать жизнь и отнимать ей. Это, по их мнению, эксклюзивное право богов, - раскатисто засмеялся, откусил крупный кусок мяса, с аппетитом прожевал и вновь отпил оранжевую жижу. – На самом деле боги кропотливо создавали мир во всех его деталях, нюансах и разнообразии. Есть законы физики, есть законы химии – они не преложны. А есть скромный закон биологии – система устойчива, когда её компоненты разнообразны. На самом деле в настоящей физике и химии тоже так. Чем больше компонентов, чем больше пересекающихся, дублирующих друг друга, завязанных друг на друге и слишком отдалённых, чтобы замечать друг друга – тем устойчивее система. Хаос, великий и могучий хаос в тонком порядке, - взгляд дракона прошёлся по пещере в поисках нужной книги.
А юноша рисовал на тыквах. Санктус с удивлением посмотрел, встал, взял одну в руки, показал Кастиелю, покрутил, начертил когтём странный рисунок, где девица в пышном платье машет кочергой, а крылатый ящер притаился за камнем, и усмехнулся:
- Вот так метод! А куда же девали порченные тыквы? – положил плод в подобие глубокой сковороды и засунул запеваться в камин. – Поэзия? – вопросительно покачал головой. – Жизнь – поэзия? – почесал в затылке, уселся обратно, поглядывая и понюхивая тыкву. – Вероятно, у кого-то да. Кому что нравится – краткий стих, загадочное хокку, баллада, сонет, ода. Впрочем, для кого-то и проза. Сказка, - засмеялся сам себе. – Старая сказка. Как себе придумаешь – так и будет. Один господин из ваших краёв очень хотел быть рыцарем, отважным разносчиком добра. И даже соперников нашёл достойных – ветряные мельницы. И был счастлив, я полагаю, - выпил ещё вина, отставил кубок, сложил руки под подбородком и внимательно уставился на юношу. – А тебе какая поэзия ближе?

Кастиель ещё пытался читать стихи о лете и потехе, правда, он совсем не производил впечатление тех, кто делает дела за час и всю жизнь развлекается. Скорее наоборот. Дракон слушал с тёплой улыбкой.
- А я люблю про дальние страны, чудные чуда и прочее, сказки с стихах, - признался ящер. – Или про неотвратимую реальность. Меня всегда удивляло: вот плохо человеку, а он рифмы подбирает, - вроде бы усмехнулся, но как-то грустно. – Потому что больше ничего не осталось.
Тем временем юноша почувствовал, что пить на сегодня хватит и обеспокоился местом ночлега. Как оказалось, дома у него толком не имелось и так пить хотелось, что аж переночевать негде было. Санктус пожал плечами:
- Я мог бы тебя подкинуть до дома, но там так темно и скучно, что давай потом, в другой раз. У меня тут гостевой закуток имеется, правда, на принцесс рассчитано, но ты располагайся, как удобно, - вспомнил-таки о несчастной тыкве, извлёк карамельную жижу, поставил на стол и проводил Кастиель в гостевой закуток за ковром на стене.
Вполне приличная внушительная кровать, избыток подушек, перинки-простынки, тумбочка, шкафчик и прочие атрибуты нелёгкой девичьей жизни, без которых и свет не мил. Предусмотрительно вручил бутыль чистой воды:
- Располагайся, я пока тыкву принесу в жертву кровавому и кошмарному чудищу. Утром планов у меня нет, потому не торопись вставать рано. Да и тяжко утром существовать после чуть лишне выпитого.
Показал всё, что нужно для счастья, вернулся за стол, с аппетитом сгрыз тыкву с кожурой и задумался, а куда завтра-то парнишку выгонит? Впрочем, завтра будет новый день, вот как раз и подумает.

Пока дракон с аппетитом уничтожал мягкую ароматную, сочную и нереально сладкую тыквенную мякоть в окружении хрустящей кожицы, Кастиель запел. Санктус вопросительно поднял бровь, вслушиваясь в слова, и предположил, что юноша просто под влиянием тыквенного вина. Или нет? Что он там пел? Про смерть? Просил отсрочки до следующего года? И требовал её душу? А потом вовсе вернулся на «кухню», чтобы сделать массаж ящеру. Не имея опыта обращения с нетрезвыми людьми, не знал, что следует делать: поддержать песнопения, уложить спать, окатить холодной водой. Вот, кстати, не выглядел сейчас юноша так, будто ему очень плохо, так что пусть поёт, вполне прилично.
- Ты думаешь, я несу смерть? – с лёгкой улыбкой спросил, оборачиваясь и оценивая ситуацию. – Поверь, смерть безразлично машет косой, собирает жатву из случайных душ. И полагаю, что самой души у неё нет, - усмехнулся. – Я убивал только тварей, что несут разрушения и страдания безо всякой цели, что нападают на хрупких людей. Знаешь, это как-то трусливо и низко – нападать на тех, кто заведомо слабее тебя. Когда у меня чешутся когти – я лечу в Предместье. Там всегда есть с кем развлечься.
Потом встал и быстро огляделся, что-то ища, прошёлся по пещере, пошурудил в тёмных уголках и нашёл-таки струнный инструмент, именуемый гитарой.
- Умеешь играть? – и, не дожидаясь ответа, уселся бренчать по струнам, вспоминая обрывки песен:
Kein Geld der Welt kann meine Stimme jemals kaufen
Kein Geld der Welt wird mein Gewissen jemals lцschen
Kein Geld der Welt kann mir je geben was ich tief in mir –
So tief und kraftvoll in mir spьren kann
Hoffnung ist das Schwert –
Das dich befreit –
Von aller Sinnlosigkeit!
Hoffnung ist das Schild –
Das dich bewahrt –
Vor aller Zukunftsangst!
Noch bist du
Bist du zu stolz dir zuzugeben
Dass du einsam bist
Bist du zu feige zuzugeben
Dass du langsam stirbst
Drehst dich zu schnell und schnell und immer schneller
Um dich selbst herum
Rennst wie ein Hamster und glaubst weit zu sein
Hoffnung ist die Kraft –
Die das erschafft –
Was deine Seele will!
Hoffnung ist die Macht –
Die Licht entfacht –
Wenn es zu dunkel wird!
Hoffnung ist das Schwert –
Das dich befreit –
Von Angst und Herzensleid

Отредактировано Санктус (2020-10-29 08:53:39)

Дракон спокойно наблюдает за ходьбой по пещере и уничтожением струнного инструмента, а при напоминании начальной цели визита – громко рассмеялся.
- Точно! Я и забыл, что ты по делу вообще-то пришёл, - хлопает по плечу. – Прости, у меня так редко бывают адекватные гости, что я совсем разучился их принимать. Обычно это истеричные дамочки, что громят мой скромный дом, требуют вернуть, где взял, и совсем не желают помогать мне вести одинокое хозяйство, - слишком громко рассмеялся – сам-то тоже уже прилично выпил. – На самом деле, - вдруг перешёл на шёпот заговорщиков. – Они ни черта не умеют! И учиться не хотят! Бестолковые бабы! А ведь за вкусный ужин я могу отблагодарить золотом в любом виде: серьги, монеты, мечи – есть всё! – кажется, уже хвалится. – Пойдём, я покажу тебе свою коллекцию, ведь ты мужчина, ты поймёшь! – приобнял Кастиеля за плечи и уводит с «кухни» вне зависимости от желания гостя.
Если бы дракон был чуть трезвее, то он бы тоже честно признался, что уже несёт херню, но Санктус слишком долго куковал в одиночестве, чтобы не выжать все соки из несчастного пьяного и сонного собеседника. Тому остаётся лишь надеяться, что крепкий сон выхватил из цепких лап дракона.
Они спустились по каменной лестнице вниз на пару пролётов, даже не навернулись. За тяжёлой дубовой дверью с магическим замком скрывались горы злата и серебра в самых разнообразных видах. Мужчина почти уверенным шагом провёл юношу к какому-то мечу в потрёпанных ножнах.
- Смотри! – с восхищением, с замиранием сердца призвал дракон. – Это лезвие знало годы побед, верно разило врага, пока одна безмозглая тварь не откусила полтуловища хозяину, - с тихой грустью, даже скорбью в голосе закончил дракон. – Я похоронил его как принято у людей. А меч забрал себе. Я немного не успел, пара других тварей меня отвлекли, - покачал головой. – Но я дал мертвецу другой меч, ведь мало ли, вдруг и там, после смерти, где должна быть тишина и покой, ему придётся сражаться. Боюсь даже представить за что, - вдруг погрузился в мрачные размышления.

Юноша не слишком впечатлился драгоценными металлами с историей. Или был довольно пьян и тяжело держался на ногах. Или мяско, сочное мяско с кровью и крепкими прожилками камнем тянуло вниз. Дракон согласно кивнул и вывел на свет пещеры Кастиеля. На кухне усадил на стул и принялся что-то искать.
- Старый дурень! Ты ж обычный человек! С девками всегда помню, что мясо надо переваренное, а тебя чуть не угробил, - ящер шурудил по шкафам, доставал склянки, открывал, нюхал, облизывал и искал, что-то искал. – У меня есть штука, которая поможет. Там пищеварительный сок синеглазой гидры и вытяжка из васильков – получается вкусно и полезно, точно не будешь завтра животом мучиться, - наконец Санктус нашёл нужный пузырек с тёмно-синей тягучей жидкостью, налил мерную ложку и протянул юноше. – Подлечись пока, а я поищу от похмелья. Как-то попадалось у одного рыцаря. Или не рыцаря, - второй и третий круг по шкафам. – О, коврижка! А я её искал! – радостный дракон извлёк приличных размеров сухарь с ароматом корицы. – Будешь? – с громким хрустом разломил и половину вручил Кастиелю. – Она немного подсохла, совсем немного, но очень вкусная. Там в Валдене есть лавка, где такие вкусности продаются. Даже принцессы обычно едят, - и с аппетитом загрыз свою половину.

Тяжело жить драконам в обществе, но ещё тяжелее, когда общество внезапно оказывается рядом с тобой. Вот прям хоть свод правил пиши: не издеваться над людьми, не кормить сырым мясом, не поить до полусмерти, давать лечь спать вовремя. Санктус действительно озаботился состоянием Кастиеля и помог добрать до кровати, не обращая внимания на указанное юношей направление. Одеяло подоткнуто, лишние свечи погашены. Тишина мягким пологом упала на плечи.
Дракон прошёлся по пещере, подкинул дров в камин и заглянул в шкаф, там вроде было что-то нужное. Или не было. Ящер вышел из дома в ночь и уселся под одной из ёлок, чтобы подумать. Рогатая громадина, изрыгающая огонь и готовая рвать на клочки тварей, умела думать. Особенно в обличье рыжеволосого юноши. Много было вопросов к самому себе: как так получилось, что привёл гостя, зачем? Ведь было весело, интересно, Кастиель беседовал, а не кидался кухонной утварью. А сколько всего хотелось рассказать! Сотни историй роились в голове, готовые сорваться с языка. Но надо ли? Юноша сказал, что идти некуда. Несчастный человек. Или относительно счастный? Он ведь в своём мире почти умер и теперь тут играет вторую жизнь. Хороша ли она? Пошёл за драконом по собственной воле – явно терять нечего. Был ли смысл платить длиной жизни за сомнительное счастье? Ящер покачал головой и уронил её на сложенные руки. Люди с давних времён получали второй шанс и платили старостью, а фейри жили, долго жили. Договоры, подписанные кровью. Почему-то в случае Кастиеля казалось обманом, надувательством. Может, так и было не только с ним.
Луна молчала на тёмном небосводе, твари не рыпались, а рыжая лисичка юркнула под руку. Мужчина погладил зверушку, понимающе кивнул и поднялся на ноги. Лесная охотница за ушастыми поспешила следом. Ароматное мяско цепко зацеплено зубами – рыжая молния растворилась в ночи. Санктус знал, что совсем скоро гостья будет не одна, а с лисятами.  А пока – ночь, а ночью принято спать. Дракон вернулся в пещеру и уснул прямо на покрывале в обуви.

Что снится драконам после приятного сытого вечера? Может, сочные куски ароматного мяса? Или прекрасные нагие принцессы, танцующие на ледяном каменном полу и не смеющие оторвать заплаканный взгляд от серых камней? Или полёт над бескрайним лесом, наперегонки с ветром, когда солнце крепко обнимает за спину? Спросите сами у драконов, если будет удобный случай.
Санктус крепко спал в одежде и обуви поверх кровати, чуть похрапывал, как и положено ящеру. Посторонние шорохи и вопросы не долетали до нечуткого уха, а вот луч солнца, прокравшийся через щель в стене, гордо, именуемой окном и даже чуть занавешенной подобием занавески, совести не имел вовсе. Отважный поток фотонов бил в левый плотно сомкнутый глаз, заковыривался под ресницы и был твёрд в намерении поднять на ноги чешуйчатого.
- Ах ты ж блудливая шельма! – рявкнул Санктус как раз после вопроса Каса. – Какого лешего-перелешего ты тут по мне шастаешь! – встал резким движением, подошёл к окну и сдёрнул подобие занавески. – Толку от тебя, что от котенка при вечерней дойке!
На самом деле рыжий выспался, но побудку лучиками огненного светила не любил. Зачерпнул приличным ковшом воды и выпил махом. И заметил Кастиеля. Замер даже, моргнул, зачерпнул ещё воды и выпил. Парень выглядел знакомым, но почему юноша-то? Он что, попутал бабу с мужиком, когда тащил очередную принцессу? Стыдоба! Пора на пенсию!
Или юноша тут по другой причине? Хозяин огляделся, увидел пустые бутыли из-под вина и остатки ужина на двоих.
- Так ты мой гость что ли? – почесал в затылке Санктус и побрёл наводить завтрак. – Ты вообще как? Тыквенная бражка коварная, идёт легко, а утром – я обычно не помню, что там было вечером, - честно признался дракон и растопил очаг, чтобы разогреть воду для бодрящего чая. – Выглядишь неплохо, надо сказать, - «Значит, точно гость».

Юноша оказался гостем. Дракон сам его позвал и привёл – рассказать рецепт чая. И вместо этого споил мальчика! Да ещё и обещание не выполнил! Рассердился на самого себя и хмыкнул:
- Неа, ты первый гость. Которого я сам привёл, а не притащился на породистой кобыле за очередной бабой, что я украл, - поморщился. – Ну, знаешь же, драконы тащат в пещеру принцесс, потом рыцари пафосно приходят отбирать, типа жестокий бой – и справедливость на месте. Прекрасная дама счастливо отъезжает в компании отважного бойца за девичью честь, - махнул рукой. – А я, старый дед, незаметно тащусь следом, потому что некоторые любят пробы ставить под ближайшей ёлкой. Но редко всё же.
Прошёлся по пещере, нашёл книгу, положил на стол и раскрыл.
- Я могу не помнить, как зовут ту или иную травушку-муравушку, поэтому зарисовываю, что выкорчевал и заварил в котле. Я тебе дам бумагу, запишешь или зарисуешь. Или ка удобно будет. Я ж не думал, что буду однажды рецептами делиться, - вдруг хитро посмотрел прямо в глаза Касу. – А рецепт тыквенной бражки надо? Могу научить варить, - обещание, что они сопьются, прежде чем освоят процесс до конца.
Ящер вдруг отлип от стол и гостя, прошёлся по пещере, стащил на стол травы и начал их потрошить в котёл с кипящей водой:
- У этого туёпсиса бери самые нижние листья и кидай первыми, тут обрывай лепестки, а серединку не надо, лишняя горечь будет, - говорил и показывал, заботливо деребанил аккуратные пучки на запчасти для чая. – Это мятной травки можно много класть, чем жарче на улице, тем больше – холодить будет. Эти коробочки больше трёх на котёл не кидай, - дракон тыкал пальцем в раскрытую книгу с жёлтыми листами, потом прикладывал рядом травки и только после этого отправлял нужную часть в кипящую воду.
Рисунки в книге достаточно чёткие, подробные и узнаваемые, остатки растений Санктус заботливо припрятал:
- С этих цветков можно ещё успокаивающее зелье сварить, а из стеблей вон тех длинных – прекрасную вещь для опохмела. Так, теперь кипит пару минут всё, потом стоит под крышкой и настаивается. Пить можно через полчаса, а к концу дня – просто императорский чай, - с аппетитом вдохнул просачивающийся по пещере аромат. – Пока готовится – перепиши, перерисуй, как удобно, - достал ещё пару предметов для письма и чистые листы. - Так что насчёт тыквенного вина? У меня как раз есть тыква и пустые бутылки, - дьявольские драконята заплясали джигу-дрыгу в глаза ящера.