Плохие истории — ваши любимые. Когда вы проваливаетесь внутрь чужого сознания, вы чувствуете себя человеком, застрявшим в трясине. Ноги вязнут в чёрной жиже, а трепыхаться уже нет никакого смысла. Жижа принимает вас таким, какой вы есть: сковывает руки, заполняет лёгкие. Вы знаете — вы очень медленно падаете вверх, пока наконец ваши барабанные перепонки едва не лопаются от шума. Шум — как облегчение после вязкой тишины.

Вы словно рождаетесь заново, впервые открывая глаза.

Машина, которая проносится мимо вас, обдаёт вас грязью из лужи у обочины. Лужа — серая, грязь — серая. Весь мир как на чёрно-белой фотоплёнке, но чем больше вы оглядываетесь, тем сочнее становятся цвета.

Вы адаптируетесь. Это — важно.

В конечном счёте вы понимаете, что предчувствие ведёт вас туда, где прямо на тротуаре припаркована патрульная машина: сирена надрывается и судя по звукам, в ближайшем переулке происходит какая-то возня. Спустя несколько минут подъезжают и другие. Люди в тёмно-серой одежде не обращают на вас никакого внимания.

Когда вы видите Моргана Монтгомери, он сам на себя не похож. И вы смутно осознаёте, что именно вам предстоит вернуть его в прежнее состояние. Больше некому, Теодор Нокс. И вы это знаете.

— Джерард Виндебальд, подними руки так, чтобы я их видел!
Морган берёт его на мушку не для того, чтобы отпускать. Он-то знает, в чём соль: охотишься за этими скользкими ублюдками, ищешь их по подвалам, собирая для расследования ещё пару свежих трупов, которые потом можно навешать на подозреваемого, даже если он их и не убивал, а потом суд выносит не пожизненное, а какой-то жалкий десяток лет. И эти ребята, которые ещё вчера резали маленьких девочек, примерно отсиживают своё.

Морган думает, что за такое положено пускать пулю в лоб. Когда он захотел стать одним из стражей, мог ли он предположить, что вершить правосудие будет мешать само правосудие? Бред ведь, как ни взгляни.

Джерарду за решётку не хочется — ну, в этом его можно понять. Он визгливо вскрикивает, отходя в сторону и лепечет, роняя нож на грязный асфальт. Под ноги Джерарда попадаются мусорные мешки, какие-то банки и скомканный полиэтилен — пытается ли он убежать или просто испуганно пятится, значения не имеет — ноги его заплетаются, когда он цепляется за один из мешков и он падает, роняя свою задницу прямо в лужу.

— Нет, нет, подождите, вы не можете...не стреляйте! — надрывается Джерард, поднимая в воздух обе руки. На ладонях следы крови, под ногтями — грязь. Морган сплёвывает, подбираясь ближе и бросая беглый взгляд на труп девочки у стены «Лемойн Плаза». Третье убийство в окрестностях этого отеля, даром что почти каждый сайт норовит дать ему не меньше трёх звёзд.

Все увечья как по инструкции: точно такие же, как у предыдущего трупа и трупа до него. Разве что на запястьях какие-то царапины — глядя на это Морган вдруг испытывает неприятную гордость. Пыталась сопротивляться, всё-таки. А потом злость забивает гвоздь в крышку этого деревянного гроба.

— А её ты послушал? — сквозь зубы рычит Морган и бьёт наотмашь, чтобы побольнее приложить ублюдка прикладом пистолета. Удар выходит смазанным и тупым, Джерард корчится и пытается встать, пока его ноги всё ещё разъезжаются в луже. Но идея, вообще-то, хорошая — Морган поднимает его сам, заправляя табельное оружие в кобуру и бросает о стену, брезгливо придержав за грудки.

Первый раз он бьёт в челюсть, чуть ниже скулы. Потом — под дых, выбивая из лёгких Джерарда оставшийся воздух. Только вопреки сладкому чувству превосходства, приходит разочарование: Джерард не скулит от боли, а вдруг расплывается в счастливой улыбке и что-то мычит, глядя куда-то сквозь Моргана, сквозь труп за его спиной. Он как в вечность смотрит и это выводит Моргана из себя. У него уходит не больше нескольких секунд, чтобы отойти на шаг и приставить дуло пистолета ко лбу этого ублюдка.

Давай же, Морган. Давай же, решайся.

Он говорит это сам себе, хотя знает, что не выстрелит. В гильдии запрещено убивать подозреваемых: по крайней мере тогда, когда нельзя выдать это за самозащиту.

Поэтому они стоят так ещё какое-то время: Джерард — глупо улыбаясь, а Морган — пытаясь подавить в себе жгучий гнев. Ноздри Моргана широко раздуваются, когда Карвер из отдела аналитики трогает его за плечо.

— Молодец, Монтгомери. — устало, но всё ещё улыбчиво заявляет Карвер и убирает руку только тогда, когда Морган успокаивается и отходит, приводя себя в порядок. Ещё двое стражей связывают Джерарду руки и заставляют сесть на землю. Обратно в лужу, да? Странно то, что Джерард всё ещё выглядит счастливым — Морган не удерживается от прощального плевка в макушку.

— Что, этого тоже по стандартной процедуре? — неохотно отзывается Морган, направляясь к машине, оставленной в конце переулка. Переулок длинный, серый и грязный и моросящий дождь вызывает скорее раздражение, чем успокаивает нервы.

— Допросим на месте, а потом отправим в камеру. До вынесения приговора. — Карвер далеко от места преступления не отходит. В какой-то момент он останавливается, махнув своим коллегам рукой и прощается с Морганом длинным кивком:
— Знаешь, у нас вообще никто не был уверен в том, что ты его поймаешь. Так что...ну, мои поздравления? И с новым напарником тоже, кстати.

Морган не отвечает. Он закуривает по привычке, задумчиво щёлкнув зажигалкой и мыслями находится уже не в этом месте, когда наконец замечает человека возле своей патрульной машины. Выглядит он одновременно как-то знакомо и потерянно, но Морган всё равно не спешит протягивать ему руку.

Блаженное лицо Джерарда всё ещё стоит перед глазами, как член перед самой дешёвой шлюхой Предместья.

— Так это ты мой новый напарник? — нехотя спрашивает Морган и затягивается. Он не понимает, почему у него вдруг возникает желание затушить сигарету о чужое лицо — так, словно он всю жизнь собирался сделать это.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/M29.1551896578.png[/icon]

Теодор Нокс. Теодор. Нокс. Морган пробует это имя на вкус, довольно скоро приходя к выводу, что оно ему знакомо. Он заставляет себя взглянуть иначе — глубже, задерживаясь на улыбке и ямочках на щеках, прочно ассоциирующихся с ехидством. Теодор Нокс ведёт себя достаточно резко, чтобы Морган захотел швырнуть его в мусорный бак.

Он этого не делает. И уже заранее знает, что зря.

— Значит, теперь моя очередь работать с Тенью? — хмуро заявляет Морган, сжигая сигарету до самого фильтра и выкидывает её в урну не глядя. Промахивается, кстати, но искусно делает вид, что не замечает этого маленького промаха. Очень удобно — не замечать. С дисциплинарными взысканиями тоже работает на «ура». — Морган Монтгомери.

— Постарайся меня не бесить, будь добр.

Вот и всё, что говорит Морган Ноксу. Он почти рычит, когда падает на водительское сиденье и нервно стучит по краю руля пальцами, дожидаясь, пока новоиспечённый напарник догадается сесть рядом. Нокс словно бы и не торопится: оглядывается по сторонам, вертит головой так, будто он впервые в своей жизни увидел место преступления. Или улицу. Весь этот грёбанный мир: уж Морган отдал бы многое, чтобы его забыть.

Он ощущает тошноту раньше, чем это происходит. А когда оно происходит всё равно, Морган замирает и очень медленно расслабляется.

Ну же, Морган. Просто не смотри и всё будет в порядке. Не смотри.

И Морган не смотрит. Он, как беговая лошадь, глядит вперёд себя и старается не то что не шевелиться, а даже не глотать. Даже дыхание становится медленным — почти прекращается. И в третий раз в своей жизни Морган готов возненавидеть своё отличное боковое зрение.

Он знает, нет, правда знает, что на другом конце дороги, у самой обочины стоит девочка. Серая кожа, мёртвые глаза, лицо так искажено, что её попросту невозможно узнать. Морган видит её уже не первый раз: за день, за сутки и за неделю. И в кошмарах она продолжает ему сниться. Потерянная девочка на той стороне дороги.

Каждый раз она становится ближе. На миллиметр, сантиметр, чёрт его знает, но, блять, у Моргана отличный глазомер. И ему чертовски это не нравится. Он знает, что для стражей это нормально: видеть трупы людей, которых не удалось спасти или пришлось убить. Но эта девочка не относится ни к тем, ни к другим.

Считая про себя, Морган старается убедить себя в том, что эта стерва — плод его воображения.

Ничего у него, естественно, не выходит.

— Закрой окно. — хрипло просит Морган, словно надеясь, что стекло защитит от неумолимого сближения с этой странной галлюцинацией и наконец трогается с места. Звук работающего мотора его успокаивает.
— — —
Вы едете по серым улицам и дождь очень мелко барабанит по лобовому стеклу. В какой-то момент вы замечаете, как Морган нервно дёргается — тогда, когда вы останавливаетесь на светофоре: он отводит взгляд в сторону, а потом резко поворачивает голову. Морган смотрит на вас и вы явно догадываетесь, что это как сделка с Дьяволом: на вас ему смотреть приятнее, чем на то, что он увидел ранее. Понять, на что именно Морган смотрел, вы не успеваете, машина слишком быстро трогается с места, едва загорается зелёный.
Вам следует выбрать линию поведения. Кроме этого, вы можете заговорить с Морганом по дороге в главное здание стражей или попросить его остановиться у небольшого магазинчика под названием «Грань», где подрабатывает ваша знакомая гадалка.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/M29.1551896578.png[/icon]

Мотор гудит ровно: отзывается как ласковая кошка, которой приспичило лечь хозяину на голову прямо посреди ночи. Морган воспринимает это звук как...благодарный. В конце концов, он сам ковыряется во внутренностях этой машины каждый свой выходной — даром что патрульные машины достаточно часто проходят техобслуживание. Морган уверен, что к каждой машине нужен свой подход.

Ещё он уверен, что уже ковырялся с машинами раньше. Или с чем-то вроде машин, но почему-то не помнит, чтобы когда-то покупал себе тачку. Уж он-то, наверное, заметил бы? Морган списывает фантомные ощущения на дни, когда он был беспробудно пьян. Может, помогал Дэнни с его колымагой. Может, ещё кому-то.

Не то чтобы его когда-то считали мировым мужиком, готовым помочь каждому. Сейчас-то точно не считают и Моргана это вполне устраивает.

— Что-то вроде. — отвечает Морган рассеянно и явно на автомате, а потом как просыпается. Этот Нокс вываливает на него какую-то чепуху, до того забористую, что Моргану приходит в голову проверить его на вещества. Он даже не реагирует на то, как Нокс, закончив со своими карманами, начинает вытряхивать содержимое бардачка.

Нокс смотрит в револьвер — это, блять, как издевательство. Последние несколько месяцев дуло этого револьвера смотрело только ему в рот. А этому дегенерату хоть бы хны. Ему ве-се-ло, понимает Морган и возвращает своё внимание дороге, время от времени поглядывая в сторону Нокса.

— Ты всегда такой любопытный или лезешь только в мою личную жизнь? Не знаю я ничего. Как мать назвала Морганом, так, знаешь ли, и остался. А тебя... Я помню. Ещё не понял, откуда, может я тогда совсем в говно был. Но точно помню, что ты мне понравился поначалу, а потом я понял, что проще начистить тебе рыло, чем пытаться быть дружелюбным. Чувство у меня такое, будто мы ещё с песочницы вместе играли. Может так и было. С воспоминаниями детства у меня не очень. — огрызается Морган, на очередном светофоре прикрывая глаза. Он даже так чувствует, как на него смотрят. Радует только, что ощущение это быстро проходит и червячок страха отпускает: остаются серые улицы, дождь, мотор и придурок-напарник, которого на должность взяли из лечебницы для душевнобольных. Из койки прямо в детективы.

В следующий раз Морган смотрит на Нокса дольше и мысленно пожимает плечами: может и из койки. По крайней мере, выглядит он достаточно занятно, чтобы понравиться главе.

— Если тебе приспичило, то мог бы и потерпеть. — отзывается он и всё-таки сворачивает туда, куда просит Нокс. О да, «Грань» он знает. Место, которого Нокс явно достоин.

Машина пересекает ещё один перекрёсток, а потом Морган небрежно паркуется, занимая сразу два места. Это не критично — у этого магазина оккультных товаров почти никогда не бывает посетителей.

Когда мотор перестаёт урчать, Морган разворачивается к Ноксу всем телом и старается быть максимально ласковым. С душевнобольными действительно лучше быть поласковее — кто знает, не решит ли этот застрелиться с горя прямо в салоне его машины.

Патрульной, конечно, но всё равно его.

— Слушай, давай сразу кое-что выясним, ладно? — Моргану приходится досчитать в уме до пятнадцати, — Ты, может, славный парень, но мы с тобой не друзья. Моя личная жизнь тебя не касается. И если ты будешь трогать тут всё, что тебе не принадлежит, я вышвырну тебя из машины в придорожную канаву. Тебе ясно?

Морган дожидается кивка неожиданно терпеливо и выходит из машины, хлопнув дверью. Нетрудно догадаться, что «Грань» ему не особо нравится.
— — —
«Грань» — странное место. Этот магазин не вызывает у вас никаких противоречивых чувств, но глядя на него, вы понимаете, что что-то не так. Этот дом, который кажется темнее всех прочих и словно клубится у вас в глазах, не должен быть домом. Вас охватывает чувство странной ностальгии и вам в голову приходит мысль о том, что это вовсе не то место, по которому стоит скучать. В любом случае, вы обнаруживаете, что Морган закуривает, прислонившись спиной к машине, к своей двери. Он выглядит как человек, который ждёт, пока вы закончите свои дела. А когда вы заходите в магазин, он неохотно тушит сигарету и заходит следом за вами. У Моргана волосы, мокрые от дождя и он сам весь в этих мелких влажных каплях.
Вы осматриваетесь и наконец находите её — девушку, возраст которой решительно невозможно определить. Она смотрит на вас со смесью хитрецы и радости и переваливается всем телом через стойку, чтобы чмокнуть вас в щёку. Девушка на Моргана не смотрит — ей он, кажется, не по душе. И это взаимно. Девушка задаёт вам закономерный вопрос: «Ты редко здесь бываешь. Что-то нужно на этот раз?» и вы вспоминаете, что действительно пришли сюда с какой-то целью. Не только в магазин, вообще, сюда.
Вы понимаете, что Морган скрывается между стеллажами. Вы предоставлены самому себе. Решайте.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/M29.1551896578.png[/icon]

Морган предоставляет Нокса самому себе. Заходит за один стеллаж, потом переходит к другому, рассматривая содержимое полок. Оккультные книги, журналы, карты. Возле одной из колод Морган задерживается. Он засовывает руки в карманы, чтобы унять желание рассмотреть, изучить. Он где-то слышал, что для детектива это хорошее качество. Хотя с уликами работать настолько плотно хочется далеко не всегда: мало приятного — копаться в крови, дерьме и внутренностях.

С колоды, которая привлекает внимание Моргана, смотрит перевёрнутый человек, с головы до ног покрытый кинжалами и ножами как ёж — иглами. Для того, чтобы разобрать название, приходится наклониться: стоит Моргану сделать это, как в его ноздри ударяет запах тления и неприятный душок благовоний. «Жертвенная Колода» — гласит название.

Не отдавая себе отчёта, Морган взвешивает колоду на ладони, пересчитывает пальцем рёбра карт и идёт дальше. Он не разбирается в оккультной чертовщине, но эта колода вдруг кажется ему важной деталью. Можно назвать это детективным чутьём: когда оно говорит, что важна улика, которая на первый взгляд не привлекает к себе никакого внимания, этому чутью нужно верить. Без этого чутья, наверное, Морган стал бы очень посредственным детективом.

Склянки на одной из полок выглядят незнакомыми. Морган бегло осматривает их, поймав себя на мысли, что может безо всякого труда назвать состав, год, месяц и день изготовления и, может, даже место. Просчитывает в уме формулы, прикидывает возможную вариативность ингредиентов. Чёрт, а ведь никогда не был отличником по химии в школе. Все эти знания не приживаются — вылетают из головы, когда Морган отворачивается. Но вот ощущение, словно в черепе поселился кто-то посторонний — не уходит. Морган просто надеется, что это не Нокс.

Кстати о нём. Голос Нокса доносится со стороны кассы. Моргану сперва хочется промолчать, ровно до тех пор, пока он не понимает, что Нокс будет кричать и дальше. Доставать, пока не получит нужный ему ответ.

Три жертвенных столпа.
— Треугольник. — громко отзывается Морган, переступая через ведро, из которого торчит длинная палка швабры.

Он едва не поскальзывается на разлитой по полу воде и хватается за стеллаж, роняя колоду на пол. Карты рассыпаются как разноцветные конфетти и только несколько ложатся, не обратившись к низу лицевой стороной. Чертыхаясь, Морган сматривает их бегло, но всё равно запоминает.

Сыч.
Змея.
Зверь.
Солнце.
Жертва.

На последней из карт Морган замечает человека, протягивающего новорождённого чудовищу. Жертва.
Эта история кажется такой знакомой — как текст старой песни или история из детства, слова которой крутятся на языке, но не складываются в предложения. Морган качает головой и замечает, что разлитая по полу вода следует мокрой дорожкой до приоткрытой двери на склад и исчезает где-то там.

— У вас есть штатный уборщик? — гаркает Морган и хмурится, получив отрицательный ответ. Он приближается к чуть приоткрытой двери в тот момент, когда Нокс подходит ближе и удерживает его за плечо раньше, чем он берётся за дверную ручку.

Морган почти рычит, когда выражение глаз Нокса становится до одури счастливым.
— — —
Девушка говорит с вами, хотя сколько бы вы ни пытались, вы не можете подловить момент, когда её губы приоткрываются и она произносит хоть что-либо. Её слова словно звучат внутри вашей головы и от них всё ещё сквозит неудовольствие, даже — неприязнь. Когда она разговаривает с вами про Моргана Монтгомери, вам кажется, что этот человек чем-то задел её. Не он сам, не лично, а словно бы нанёс оскорбление своим существованием. Вы осознаёте тот простой факт, что она бы обрадовалась, получив известие о том, что Морган Монтгомери погиб в автомобильной катастрофе — видимо, не проверив состояние своей любимой машины перед поездкой. Какая трагическая смерть.
У вас получается запомнить несколько важных слов, среди которых: «сделка», «чудовище» и «дочь». Она улыбается, говоря вам, что Морган Монтгомери — не тот, кем кажется, в той же мере как и вы сами лишь отражение себя самого. Она говорит вам, что он сам виноват, что происходящее с ним является плодами его гордыни и глупости, а ваша глупость в том, что вы пытаетесь ему помочь.
Втащить утопающего на свой хлипкий плот, зная, что он не сможет выдержать веса двух человек. Сколько ещё вы собираетесь топить свой плот? Вот о чём она вас спрашивает.
Вы знаете, что это риторический вопрос. Немного любопытства, немного насмешки. Девушка говорит вам, что девочка — всего лишь причина, а не результат. Вам нужно торопиться.

Когда вы подходите ближе к Моргану Монтгомери и двери, к которой он направлялся, то успеваете услышать странный звук. Он похож на треск — не тот тёплый треск от сухих дров, попадающих в костёр, а, скорее, треск ломающегося металла или стекла. Он исходит из того помещения, из приоткрытой двери. А потом затихает, стоит вам приблизиться.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/M29.1551896578.png[/icon]

С Ноксом происходит то же, что и с остальными. Он впадает в какую-то дикую эйфорию и начинает тараторить, то пытаясь дотянуться до ручки, то заглядывая Моргану куда-то за спину. Нокс выглядит как больной. И он, в общем-то, всегда был психом... — Морган не успевает додумать, что именно «всегда» и какого чёрта он размышляет об этом так, будто они давно знакомы.

Он отшатывается, отступая сначала на шаг, потом на другой. Морган готов пойти пешком в главное здание и сорвать дверь в кабинет начальства с петель. С одной просьбой: забрать это обратно. Потому что это уходить явно не собирается.

— Ты можешь перестать тараторить и сказать уже наконец, что за херня с тобой происходит? — Морган свирепеет окончательно. Лишь мысль о том, что одно прикосновение вызывает такую сумбурную реакцию, останавливает его от удара. Нокса и кулак Моргана разделяет какая-то глупая шутка богов. Кто бы мог подумать.

И эта неспособность хотя бы удовлетворить собственное раздражение доводит Моргана до ручки.

Он смотрит за тем, как Нокс крутится юлой. Наблюдает, как он хватается за дверь и провожает взглядом, когда Нокс исчезает за ней. Он, вроде бы, делает один шаг в тень, но его силуэт мгновенно исчезает полностью, не оставляя после себя никаких следов.

— Ну и хуй с тобой. — сплёвывает Морган себе под ноги и понимает, что остался один.

За стеллажами не видно прилавков, но Морган почему-то полностью уверен в том, что ни за одним прилавком нет этой странной девушки, которую за какие-то бредовые истории назвали гадалкой. В этом магазине, за его пределами, на улице — никого нет. Даже звуки, кажется, исчезают полностью.

Морган переводит взгляд медленно, он честно старается не психовать. И всё равно дёргается, врезаясь спиной в стеллаж.

Эта стерва — она стоит там. Она, чёрт подери, стоит там, рядом с его тачкой — гораздо ближе, чем была в прошлый раз. Смотрит — так, что у Моргана трясутся руки и сосёт под ложечкой. Поэтому он моргает — тоже как можно медленнее и считает до пяти, успокаивая бешено колотящееся в груди сердце.

А когда он открывает глаза — она приближается ещё на шаг.

Морган не боится, что его застрелят во время выполнения задания. Он не боится умереть от отравления алкоголем, ему не страшно от того простого факта, что его жизнь оборвётся бездарно — он это заслужил. Но эта тварь пугает его до полусмерти.

Если Морган и кричит, то не слышит своего собственного голоса. Он оглядывается, ища запасной выход, но из этого помещения есть только две двери и одна из них — входная, ведёт прямо к этой мёртвой девке. Из двух зол Моргану приходится выбрать меньшее: он шагает вперёд вслед за Ноксом, захлопывая за собой дверь.
— — —
Стоит вам зайти в эту дверь, она исчезает за вашей спиной. Исчезает — этот чёрный прямоугольник на чёрном фоне. И вокруг вас тоже сплошная темнота. И шуршание. Скрежет. Скрежет. Скрежет. Он лезет вам под кожу: у вас чешутся глаза и лоб, даже ладони. И какое-то время вас охватывает желание снять с себя кожу, чтобы этот зуд прекратился.
Типичные последствия передозировки ядом вилохвоста — вот что приходит вам в голову. Яд вилохвоста — даже звучит нелепо. Как кусочек другого пазла, который по ошибке впихнули в ваш собственный.
Так или иначе, вы надолго остаётесь в темноте. Даже если вы пытаетесь идти вперёд, назад, направо или налево — ничего не меняется. Только скрежет иногда становится громче, а потом затихает. Так, словно кто-то скребётся толстым панцирем по потолку пещеры. Вы понятия не имеете, откуда знаете это. Но вы, определённо, слышали этот звук.
В какой-то момент вы понимаете, что пространство вокруг вас светлеет. Проходит несколько минут, прежде чем неизвестный источник света — странно, ведь в помещении нет ни ламп, ни солнечного света — вырывает из тьмы узкий мост, протянутый над пропастью. Вы стоите у одного берега, в самом начале. А Морган Монтгомери уже добрался до середины.
Вы смотрите на его спину, пока не замечаете фигуру впереди него. Маленькая, судя по очертаниям — ребёнок. Вы не можете увидеть его лицо, словно оно написано на затёртом портрете. От ребёнка исходит то, чему вы не можете подобрать название — чёрные волны на чёрном. И они, похоже, совсем доканывают Моргана Монтгомери.
Он ведёт себя так, словно не видит ребёнка. Проходит мимо, как в трансе и вы понимаете в один момент, что он собирается прыгнуть прямо в пропасть.

Для того, чтобы предотвратить прыжок, вам нужно бросить 1 дайс со 100 гранями, где 54+ будет считаться успехом.
[icon]http://ipic.su/img/img7/fs/M29.1551896578.png[/icon]