- Итак, если я верно понял, вас зовут Вишенка, верно? – Они только-только углубились в лес настолько, что солнце постепенно стало теряться в буйной растительности древесных крон, как Гильберт понял, что больше сдерживать любопытство он не в состоянии. Он, конечно, знал, что Гильдия частенько подбирает в провожатые отнюдь не самых обычных спутников, да и сам он родом из Предместья, насмотрелся всякого… но, Вишенка? Серьёзно?

          Ящер оглядел своего спутника снизу-вверх, так, что хрустнули суставы в шее, когда он оценивал серебристый, сверкающий в отблесках последних лучей солнца, мех. С того момента, как он переехал в Валден и поселился в башне, Гиль уже успел свыкнуться с мыслью о том, что дабы найти зрительный контакт с кем-либо, ему приходится наклоняться, а то и вовсе, садиться на корточки. Тут же, гильдейцы похоже реши посмеяться над ним. Причём создавалось стойкое ощущение, что это не разумный монстр… то есть, анатомически это было просто невозможно. Со стороны Вишенка выглядел так, как будто кто-то запихнул в доспехи собаку.

          Гиль взглянул на себя и нахмурился. Так вот как его видят другие представители разумных рас? Как разожравшуюся ящерицу, нацепившую на себя людскую одежду? Надо будет запомнить это и поспрашивать знакомых. Всё же, для налаживания тесного контакта, требуется понимать все нюансы антипатии. Впрочем, его големоподобный спутник антипатии не проявлял никакой от слова «совсем». Он просто шел вперёд, изредка бросая взгляды на спутника или по сторонам. Что это? Профессионализм или такт? Пока Гильберт сказать этого не мог, но чуял мягким местом, что лучше всего им найти общий язык, а то мало ли что там впереди их ждёт. Такие походы вообще, редко заканчиваются чем-то хорошим. Очевиднее всего, ещё пару часов плутаний и они найдут, в лучшем случае, два комплекта костей…

          Гильберт ещё раз взглянул на гигантобаку. Как тот отреагирует, если перед ним насыпать сразу два комплекта свежих костей? Ящер затряс головой, выгоняя прочь глупые мысли. Что за идиотизм? Ты ведь не выползаешь утром на солнышко, чтобы погреться и разогнать кровь? А хвоста у тебя отродясь не было, но это не значит, что ты его где-то отбросил…

          - Из каких краёв вы родом, позвольте поинтересоваться? И не примите за праздное любопытство! Возможно, в один прекрасный день, ваши ответы помогут мне сплотить все расы Сказки между собой и искоренить сам корень взаимной неприязни… - Продолжал в одинокого тараторить Гильберт, уходя всё глубже в дебри леса и собственной философии.

Диалект спутника, мягко говоря, поставил Гильберта в тупик. Сложно быть лингвистом в мире, где даже трава говорит на одном с тобой языке, но в случае с Вишенкой казалось, что он не то, что говорит, но даже мыслит совершенно иначе. Ящеру всегда было интересно, как происходит мышление у существ которые, например, никогда не слышали речи? Или никогда не видели окружающего мира? Ведь их мозг должен развиваться совершенно по иному пути от самого рождения, а здесь…

          Вишенка явно представлял собой крайне интересный образчик представителя разумной расы, воспринимающей себя от третьего лица. Крайне, крайне интересно. Гильберт ещё раз окинул Вишенку взглядом, примерно таким, как тот окинул бы дармовую вкусняшку.

          - Гиль-Камиль-Каар хочет, чтобы Вишенка называл его так, как ему самому нравится. Вот, как это работает, - продолжил ящер, подняв когтистый палец вверх, - По традиции моих предков, моё имя состоит из трёх частей. Гиль – сокращённое от Гильберта, как меня хотел назвать мой отец. Камиль – эта часть имя моей матери, а Каар – имя рода, оставшегося за Предместьем, далеко, в неизведанных землях. Так вот, для тебя, как и для всех друзей, я просто Гиль. – Он мирно улыбнулся, искренне веря, что разжевал своему спутнику всё, что можно, по нехитрой этимологии строения его имени. В то же время, их путь явно шёл в глубь чащи. Причём, со стороны этот небольшой лесок отнюдь не казался таким глубоким. Тем не менее, деревья росли всё плотнее, а крона становилась всё более буйной, скрывая от них солнце и вообще всякий свет, не считая того, что отголосками тянулся за ними по пятам. А ведь по его расчётам, за это время они уже должны были преодолеть чащу и, как минимум, начать выходить к опушке на той стороне лесополосы, но что-то было не так. Что-то, но что именно?

          Гильберт на секунду замолчал и внимательно осмотрелся. Лишь шелест листвы, да покачивание ветвей деревьев. Ни посторонних звуков, ни запахов, но почему-то ему казалось, что из глубины неправдоподобно тёмной чащи за ними что-то наблюдают. Впрочем, быть может, это как раз-таки травники, просто заблудившиеся здесь? Если так, то всё закончится на удивление прекрасно. Он ещё раз глубоко втянул носом воздух, раздувая ноздри. Выдохнул резко и снова вдохнул. Стронно. Ничего, даже запаха животных. Даже птиц или, хотя бы помёта или гнили. Только насекомые и лиственный перегной. Никаких посторонних запахов или звуков - и это было страннее всего. Хотя травники могли использовать какую-то магию, чтобы скрывать своё присутствие в диком лесу... впрочем, пока опасности, очевидно, не было, а потому, он с удовольствием продолжил беседу. 

          - Долгий путь, ничего не скажешь. Я не так много путешествовал, но моя мать, насколько мне известно, облетела в своё время, чуть ли не всю известную часть мирового континента. И да, - заметив, что Вишенка поглядывает на него то ли с недоверием, то ли с любопытством, то ли желая попросить бублик, пояснил, - У неё, в отличие от меня есть крылья. Красивые такие, чёрные, большие. Я родился без них и вот, как видишь, пользуюсь тем, что есть. – Гильберт развёл руками и в очередной раз улыбнулся. Даже в сгущавшейся вокруг темноте, зубы его ярко блеснули.

          Несмотря на странный внешний вид, его спутник располагал к лёгкой, непринуждённой беседе. А ещё, за странной манерой речи, очевидно, просматривался гибкий разум. Неизвестно, насколько этот разум окажется глубок, но… в конце концов, это ведь и не важно. – Учёные часто ставят перед собой неразрешимые задачи. Это позволяет им находить простые ответы на сложные вопросы. – Гиль щёлкнул пальцами. – Как бы объяснить? Вот например, если ты хочешь понять, как лучше всего строить дома, то наилучшим решением будет пойти работать на стройку какого-нибудь дворца или замка. Очень много работы, непосильная задача для одного, но сотни людей вместе выполняют её споро и качественно. И перенимая их опыт ты учишься и чему-то учишь их. А потом, закончив такую сложную задачку, ты без труда сможешь построить самый лучший в мире, пусть и маленький, дом. – Ящер ткнул себя пальцем в грудь. – Так же и в нашем случае. Мы объединяемся, надеясь решить мелкие проблемы разумных рас, ставя перед собой очень большую и неразрешимую, кажется, цель. Как то так… - Только и успел договорить он, как вдруг они вышли на ярко освещённую поляну. Гильберту даже пришлось прикрыть глаза тыльной стороной ладони, настолько слепило солнце в этом месте. И несмотря на то, что их окружала плотная древесная стена, где расстояние между стволами вряд ли превышало пару метров, а кроны были густы настолько, что даже в ливень земля у корней, наверняка, была сухой, - на поляне возвышалось одно единственное дерево.

          Гильберт бы даже сказал деревце. Небольшое, но с раскидистой кроной, дарящей лёгкую тень траве, на которой алел редкий ковёр опавших с дерева ягоды дикой вишни. Крупных, сочных ягод, что было удивительно для одинокого, дикого дерева. Да-да, ведь получается, что они набрели аккурат на ту волшебную поляну о которой ему рассказывали местные жители. Вот только не упоминали они о том, что особенно красиво кроваво-алые ягоды смотрятся на фоне белеющих, словно в колыбелях – в длинных корнях дерева, костях десятков людей и животных…

- Тут всё тоже просто, мой дорогой друг. Первое, с чего начинается строительство любого дома – это место. То самое место, где ты хотел бы жить. Именно туда и таскать камни, очевидно. Затем, эти камни нужно скрепить, а для этого нужен раствор! И так далее… – Гиль продолжил щёлкать пальцами, вдаваясь в гипотетическую беседу, внимательно осматривая окрестности. Не похоже, чтобы здесь водились дикие звери, а деревьям слушать нечем, значит говорить можно спокойно.

          Конечно же, Хороший Мальчик был прав, но вопросов от этого меньше не становилось. В конце концов, они здесь за тем, чтобы узнать о судьбе двоих пропавших людей, но вот в чём загвоздка. На десять метров вокруг нет ни одного свежего трупа, только складно уложенные кости в «колыбельках». Всё это, конечно было очень интересно и занимательно, но Гильберт никогда не испытывал особого интересна ни к миру мёртвых, ни к ботанике. Люди, монстры, животные – вот его страсть. Вы видите тут кого-нибудь похожего на кого-то из этих категорий?

          Гильберт невольно окинул взглядом пару центнеров консервированной Вишенки, что выдавали себя за собаку. Мда. Ведь даже он втискивался в эту область интересов лишь со скрипом. Но делать было нечего и ящер шагнул вперёд. – Скорее всего ты прав. Особенно, если судить по расположению костей в корнях. Возможно, оно ловит путников и душит их? Но… - Он осмотрелся ещё раз. Дерево как дерево. Кора как кора. Вряд ли оно могло резко рвануть вперёд и схватить его. Да ещё и удержать! – Что-то здесь слишком много непонятного. – Ящер чуть потянулся вверх и сорвал себе пару ягод, висевших аккурат над его головой. Покрутил их в лапе, понюхал и отправил в рот. Вкус был, признаться честно, такой себе. Обычная, дикая вишня. Не в меру кислая, слишком костлявая. Ящер сплюнул кости себе под ноги и собрался было приблизиться к стволу дерева, как вдруг почувствовал под ногами шевеление.

          Гиль лишь отступил на шаг, когда понял, что происходит. С тихим поскрипыванием и стонами, скелеты, по мере «вставания» собирая свои потерянные запчасти, начали подниматься из своих колыбелей. Люди, монстры, звери… всё как Гильберт любил. Вот и его зона интересов. По крайней мере, почти. И всё это могло бы выглядеть угрожающе, если бы скелеты не были безоружны. Да и на фоне Вишенки они выглядели не особо то внушительно. Была, конечно, парочка особо крупных, но они явно были не соперники его телохранителю. Гильберт глянул на своего спутника и усмехнулся… вернее, он попытался выдавить из себя смешок, но лишь сипло выдохнул.

          - Схааа… - Ящер тряхнул головой, постучал себя по груди, повторил снова, и ещё менее результативно. Он лишь продолжал открывать и закрывать рот, не в силах выговорить ни слова и вдруг понял, что тут что-то не так. Скелетов становилось всё больше и больше. Те, что лежали в корнях, были лишь «вишенкой на торте», под которой, в глубине корней, скрывались ещё десятки, сотни тварей. И сейчас они стояли не только перед ними, но и позади, преградив путь к отступлению. Вот теперь ситуация начала выглядеть скверно, тем более, что пальцы Гильберта мелко дрожали, а тело пронизывала слабость. Он с сомнением ещё раз осмотрелся вокруг, глянул на спутника и указал пальцем на свою пасть, продемонстрировал попытки что-то сказать, а затем указал на ягоды над головой и воспроизвёл жест, словно ему отрезали язык. Очень надеялся, что Вишенка его поймёт, а пока положил дрожащую руку на клинок и в тот же миг скелеты зашипели.

          Вперёд вышел один, ростом не выше метра, но с огромной головой как у рыбы и горящими синим, живым пламенем глазами. Он поднял костлявую руку и его собратья тут же заткнулись, а потом открыл рот и проговорил: - Я – Садовник! И это дерево – моё дерево! А эти вишни – мои вишни! Только жителям моей деревни разрешено есть мои вишенки! – Вещал скелет-малорослик скрипучим, но довольно живым голосом. – Но если вы – мои гости, то представьтесь! И возможно, мы пощадим вас…