Дом, который приглянулся Ярому в качестве своей новой цели, был странноватым. Все, кого он расспрашивал о хозяине, советовали не соваться. Некоторые, кто не оставил веру мира людей, откровенно крестились и плевали через плечо, называя то место проклятым, а самого Велимира — жестоким, злым существом, которое детишек непослушных на завтрак ест. Не готовя.

На деле — всё было не так уж страшно. Дом и впрямь был странноватым. Располагался в отдалении от густонаселённых кварталов, причём в относительной близости от крематория, в котором обычно мёртвых сжигали. Воображение, впрочем, рисовало куда более зловещую картину, чем вполне себе адекватная реальность. Не было ни тумана, ни подозрительных стонов, ни даже пепла, осевшего на крыше.

Только невысокий, стальной заборчик, огораживающий старое, каменное строение, окружённое небольшим садом — на первый взгляд неухоженным. Помимо прочего, не было поблизости ни сторожевой собаки, ни чего-то другого, более страшного. Казалось, дом был полностью уязвим — оставалось только найти более подходящее место, которое, как будто специально, обнаружилось сзади, где очень удобно росла яблоня, в непосредственной близости к окну второго этажа, с ветки которой было невыразимо удобно подцепить простой шпингалет.

Тишина встретила его внутри. Дом, так гостеприимно его внутрь заманивший, оказался очень тёплым — почти всё, включая пол и потолок, было обито деревом, чтобы сохранять внутри повышенную температуру. Несмотря на отсутствие каких-то защитных заклинаний, стены, казалось, были зачарованы так, чтобы температура не падала даже с открытым окном в зимнюю погоду.

Стоит ли говорить, что сейчас, в разгар лета, там было попросту душно?

Так, по всей видимости, думал ещё и встретивший Ярого кот — пожалуй, единственное живое существо, которое было внутри в данный момент. Он окинул незваного гостя презрительно-осуждающим взглядом разноцветных глаз и, махнув пушистым хвостом так, будто наносил этим жестом самое грубое оскорбление, какое мог, с важным видом разлёгся на подоконнике, послужившим для Ярого входом.

Больше на вторженца животное внимания не обращало.

Комната, в которой он оказался, была чем-то вроде личной библиотеки. Просторная, заставленная стеллажами, заполненными книгами под завязку, с диваном и парой кресел, а также письменным столом возле окна, на котором разлёгся кот.

Стол был завален бумагами. Отчётами, записками, невнятными, непонятными рассуждениями и схемами, без контекста понять которые было почти невозможно.

За дверью обнаружился коридор с несколькими закрытыми дверями, а также лестница вниз, на первый этаж. На стене в коридоре висела картина, на которой была изображена поразительной красоты белокурая девушка в простом платье.

Справа от портрета располагалась дверь, ведущая в спальню. Слева — дверь, закрытая на замок. Заглянув в скважину, Ярый мог заметить, что внутри — мастерская своего рода. Большой, удобный стол, инструменты для резки по дереву и кости, развешанные на стене. Бардак намекает на то, что пользуются этим помещением часто. Но стоит ли вообще стараться её открыть? В спальне наверняка можно найти что-то более ценное.

Внутри спальни было на удивление светло и просторно. В противоположном двери конце комнаты располагалось большое окно, закрытое сейчас, но не завешенное почему-то шторами, несмотря на то, что самого хозяина не было. Мебели там было не так уж много: большая, двуспальная кровать с балдахином; ещё один письменный стол с мягким стулом, который был не так сильно завален, как тот, что в «библиотеке»; а также довольно объёмный шкаф для одежды и прячущийся в тени столик с зеркалом, которыми обычно пользовались женщины.

Но первое и главное, что бросилось в глаза Ярому, было кресло, стоящее подле кровати. В нём сидела девушка, на первый взгляд: белокурая, почти смертельно бледная, в ней отчётливо угадывались черты той, кто был изображён на портрете в коридоре. И только присмотревшись ближе можно было вздохнуть с облегчением, потому что это была всё-таки кукла. В человеческий рост, разряженная, как настоящая дама, вот-вот готовая выйти на базар за безделушками, с чепчиком, прикрывающим уложенные в причёску волосы, и немного потемневшим медальоном на груди — таким, в котором обычно хранились памятные фотографии людей, которых мы не хотим забыть.

Казалось, медальон давно не чистили, но не подойдя поближе, не потрогав и не рассмотрев, Ярый не мог определить, насколько ценным он был. Золото? Или позолоченная медь?…

Черепа, тоже, нигде видно не было. Вполне возможно, что хозяин запрятал его подальше, вместе с необходимым Ярому кубком, но вот только где?

Был ещё второй этаж, который он не исследовал, а также чердак и, вполне вероятно, подвал — в таких больших домах обязательно должен быть не менее просторный подвал, в котором хранятся все скелеты… в смысле, секреты их владельцев, не так ли?

А ещё можно было осмотреть столик с зеркалом. На первый взгляд, там не было ничего необычного — косметика, женские духи, расчёска, прочие… штуки, которые, по идее, не могли пригодиться ни самому Велимиру, ни Ярому сейчас. Но в углу заманчиво посверкивала музыкальная шкатулка, а в ящичках вполне могли прятаться женские побрякушки. Все девушки любят драгоценности, не так ли?

Отведя свой взгляд от куклы, Ярый пропустил момент, когда та раскрыла печальные серые глаза, страшновато застывшим взглядом окинув новоприбывшего, не шевелясь пока. Надя смотрела на хозяйничающего в их с Велимиром спальне ребёнка без враждебности, но с любопытством и лёгкой меланхолией. Своей взъерошенностью он напоминал ей погибшего сына, несмотря на то, что тому во время смерти не было и семи.

Впрочем, сына ей напоминали многие. А вот воришку, вероятно, стоило проучить. До того, как супруг вернётся с работы, в противном случае — он рисковал оказаться не в дружелюбных объятиях тюремной койки, а в их собственном подвале, откуда живым и здоровым пока никто не выходил.

Велимир специально не ставил никакую защиту, потому что в таком случае к нему периодически забирались такие вот смельчаки, которые, если оказывались достаточно глупыми, чтобы оказывать серьёзное сопротивление, не на жизнь, а на смерть, так сказать, после оказывались разобраны на ингредиенты для ритуалов.

Ярый, на первый взгляд, ей нравился достаточно, чтобы не оставлять его на милость очерствевшего за эту сотню лет Велимира.

Шкатулка щёлкнула, распахнувшись, стоило Ярому коснуться крышки. Комнату заполнила незатейливая мелодия, не отличающаяся ни какой-то особенной обворожительностью, ни хитрым гипнотизмом. Внутри довольно массивной шкатулки, впрочем, вместо присущих для таких вещей балерин и прочих женских штучек, был вырезан из лакированного дерева мальчишка и “бегающий” вокруг него под музыку волк. С щелчком, фигурки замерли, когда мелодия закончилась, и верхняя часть приподнялась, открывая второе, потайное дно… ещё чуть-чуть и Ярый увидит, что же такого пряталось внутри, но…

На его плечо неожиданно легла аккуратная женская ручка в полуперчатках. Только присмотревшись, он смог заметить, что рука - не настоящая. Гладко отполированные сочленения и прохладные пальцы ощущались неестественно, чужеродно. От стоявшей позади него куклы отчётливо веяло странной прохладой, как это обычно бывает в типичных фильмах ужасов.

- Не трогай.

Голос, ровный, мягкий, безупречно женственный, прозвучал совершенно без угрозы, словно у матери, предупреждающей дитя не совать пальцы в капкан. Надя развернула незваного гостя к себе лицом, рассматривая пристально, неестественно внимательно. Искусственным глазам не требовалось мигать, а притворяться живой сейчас - не было никакого смысла. Мальчишка уже успел рассмотреть всё, что мог. Да и пальцы её выдавали буквально с головой.

Она обхватила чужой подбородок, повернула его голову в одну сторону, а затем - в другую, после чего - твёрдые пальцы мягко приоткрыли его губы, открывая взгляду верхний ряд зубов.

И только после этого она, тихо хмыкнув, чуть отступила. Обошла гостя сбоку и ненавязчиво так закрыла крышку шкатулки, снова пряча то, что могло быть внутри. Велимиру не понравится, если он узнает - а он узнает, учитывая некоторые особенности её нынешнего “тела”.

- Зачем ты сюда пришёл?

Надя замерла чуть в стороне, напротив окна, очень… кстати загораживая собой проход к двери. Позволить ему сбежать - было бы чересчур легко. Возможно, так и следовало бы поступить. Будь она жива, она бы и поступила именно так, вполне вероятно. Но сейчас, когда все её эмоции притупились, значились исключительно эхом пережитого прошлого, подобная игра казалась ей куда более щадящей, чем это было на самом деле.

Она была почти одного роста с Ярым. Замершая прохладная маска вместо живого лица не выражала ничего, но вот в голосе всё же сквозила присущая ей при жизни теплота, которая так часто располагала к ней людей. Вполне вероятно, что пробравшаяся к ним в дом “мышка” была слишком напугана, чтобы отличать подобное, но выразить своё расположение как-то иначе Надя не могла.

- Велимир скоро вернётся. Вполне вероятно, что он уже на пути домой. Почему бы тебе не… расположиться поудобнее, пока мы ждём?

Она указала на кресло возле кровати, в котором до того сидела, предлагая его Ярому, а сама отошла ближе к двери и с тихим щелчком её притворила. На всякий случай.

Никакими особыми способностями в своём искусственном теле Надя не обладала, за исключением связи со своим создателем - достаточно тесной, чтобы тот мог видеть её глазами, знать в точности, где она находится. С другими своими творениями, помимо неё и Мортэ, Велимир подобной связью не обладал, но, в принципе, оно ему и не нужно было. Пока что.

Поэтому сейчас Надя была почти на сто процентов уверена в том, что её беспокойный супруг уже мчится обратно. Потому, что подобные случаи происходили достаточно часто, чтобы этому уже не удивляться.

- Что именно заинтересовало тебя в нашем скромном доме?
[nick]Надежда[/nick][icon]https://i.imgur.com/iKAMGcn.png[/icon]

Отредактировано Велимир (2020-07-30 21:55:54)