Казалось бы, все печали и невзгоды тают в мгновение ока, когда до ящера доходит, что в эту ночь он будет пить не один. Надо будет когда-нибудь, на трезвую голову восхвалить местных божков весёлой компании и обильных возлияний… если, конечно, таковые имеются. Ну а если нет, то чем не повод для экспедиции в неизведанные земли? Что-то в последнее время тянуло его в Предместье, обратно, к матери и суровым друзьям юности. То были настоящие мужчины, во всех отношениях. Тот самый случай, когда и в бане поскользнуться не страшно – если не подхватят, хоть всегда есть за что ухватиться. А женщины… конечно, не такие холеные и чистенькие как в Валдене, но зато знают, чего хотят! Вот прям как эта. Странно, что раньше он её здесь не видел, хотя, можно сказать, был завсегдатаем…
Так, или иначе, чем приятнее компания, тем вкуснее и та моча, которую за периферией Валдена именуют выпивкой. Причём, казалось бы, как вообще можно испортить крепкие напитки? Ан нет. Гильберт не то, что был уверен, а точно знал, что если здесь ему вдруг и правда подадут мочу, то, по крайней мере, обязательно разбавят её водой один к одному. Не существует предела человеческой жадности, но всё! Прочь терзания и печали!
- О да, милая леди, вы как никогда правы! – Синий, в обоих смыслах ящер, оскалился острозубой улыбкой, даже прищурив глаза от удовольствия и крепко пожал протянутую ладошку. – Нет ничего хуже, чем предаваться излишним возлияниям в одиночестве. Впрочем, не предаваться возлияниям, по моему скромному мнению, ещё хуже, а посему, будем знакомы и, выпьем за это! – Он чокнулся о протянутую бутылку и, сделав очередной глоток, прочистив горло, продолжил, словно заправской фехтовальщик, парировать вопросы, сыпавшиеся на него в чрезмерном, для его воспаленного сознания, количестве.
- Столь прекрасное имя! – Гиль даже спрыгнул с табуретки, гордо именуемой стулом. – Если вы позволите, мой новый друг, оно вам изумительно подходит! Думаю… - Гильберт, громко икнул, на мгновение потеряв ориентацию, причём то ли сексуальную, то ли в пространстве, то ли обе разом, вопрос был спорный, – думаю я, что все здесь присутствующие согласятся со мной и не обидят своего старого друга, подняв этот тост за новое знакомство и за прекрасную знакомку! – Наслаждаясь лёгкостью в ногах он отступил на пару шагов назад, грохнув полупустой бутылкой о стол игравших в карты наёмников. Но те были привычны к его выходкам и лишь одобрительно забурчали, не отрываясь от игры, лишь ехидно улыбнулись юной жертве закадычного алкоголика, мол, знаем, проходили сей этап.
- Но где же мои манеры? О нет! Никак не дозволительно так вести себя в новом обществе! – Завершив свой долгий, на целый десяток шагов больше, чем следовало, путь обратно к Кармиле, ящер хлопнул себя по груди мощной, когтистой лапой. – Моя досточтимая и горячо любимая маменька назвала меня именем, несущим в себе скрытый, сакральный смысл, известный лишь племени моих предков! – Проговорил он, опуская голос до шепота, а затем вдруг снова улыбнулся и расхохотался. – Но к сожалению, смысл его настолько сакрален, что мне он не доступен. Поэтому, рад знакомству. Искренне ваш, Гильберт, он же – вольноиспытатель Гильдии Учёных, Гиль Камиль Каар, собственной персоной! – Склонив голову набок он отсалютовал и тряхнул головой, пытаясь собрать, вдруг начавшую раздваиваться Кармилу в едином теле. И ведь никогда не знаешь – алкоголь ли это или очередная магичка решила пошутить над простаком. Но к счастью, шутки он любил, чуть ли не больше, чем выпивку.
- С превеликим удовольствием, моя дорогая. И, раз уж такое дело, у меня сегодня особый повод, а потому, я вдвойне рад, что ты составила мне компанию. – Ящер подмигнул девушке, разводя руками в стороны. – Несмотря на то, что я миролюбив, словно котёнок, ко мне редко тянутся малознакомые люди, а из знакомых мало кто сможет выпить хоть вполовину столько же, сколько я. Был у меня один друг… - на этой фразе ладони Гильберта шлёпнулись на стойку, где его уже поджидала свежая бутылка, взамен той, что осталась на столе у наёмников, - я познакомился с ним вот как раз здесь, ещё в первый год, когда приехал из Предместья. Вот он был сильным, весёлым и добрым. Звали его, правда, Лжецом, но чую, что тут есть какая-то злая ирония, которую я понять не способен.
Сделав глоток в четверть бутылки, он скосил глаза на девушку, как бы отмечая для себя, слушают его, или короткое знакомство подошло к концу. – Тем не менее, его время прошло. Некоторое время назад я был в экспедиции с парой братцев-обосранцев и с подачи одного из них, у которого язык, похоже, начинал расти прямиком из ануса, Лжец лишился своей головы у меня на глазах. – Закончив фразу Гильберт сжал кулак и с такой силой треснул по столешнице, что у щуплого посетителя, чуть поодаль от них, даже лёд из стакана повылетал. – С тех пор всё вообще пошло неправильно, но мне кажется, что Лжец, мой первый друг в Валдене, хотел бы, чтобы я продолжал веселиться за нас обоих. Чем я, как ты можешь заметить, и занимаюсь… - Гильберт, наконец, расправил плечи и, развернувшись снова, лицом к своей собеседнице, улыбнулся, словно стряхнув с себя остатки печали. – А каким ветром, позвольте узнать, сюда занесло столь прекрасную деву? Дела, наверняка? Вряд ли это достойное место для развлечений… - И он обвёл ладонью плешивых, беззубых ростовщиков, что сидели в уголке, всё тех же рубак-наёмников, которые собачились из-за карт, какую-то старушку в углу и ещё с пяток других персонажей, не поддающихся прямой классификации, - для такой как ты. Впрочем, я нисколько не осуждаю и, с удовольствием, составлю тебе компанию хоть на вечер, хоть на ночь… - он глуповато, немного по-детски хихикнул, - ты даже не представляешь, какие я готовлю завтраки. Не то, чтобы это лучшее из того, что я мог бы предложить, но…
Отредактировано Гиль-Камиль-Каар (2020-07-07 13:44:35)
