Если бы Вейсу однажды сказали, что он аппетитно выглядит в глазах некоторых хищных субъектов, то он бы рассмеялся тому в лицо.
Мяса в Вейсе было разве что на пару грамм. И то к самому единорогу это мясо вряд ли имело непосредственное отношение…

Копыта тихо цокали по мостовой, серый плащ прятал его светлую фигуру в тенях, оставляя лишь невнятные движущиеся пятна ног и головы, поникшей и опущенной сейчас вниз. Вейс рассеянно скользил взглядом по камням и думал о том, что неплохо было бы отдохнуть от городской суеты хотя бы на пару деньков. Уйти в лес, на озеро, поваляться на жёлтом песочке… Может быть даже в компании. Он ведь может найти себе компанию, верно? Если подумать, есть пара знакомых, которые всегда готовы на любой кипиш, и связанный не только с выпивкой или азартными играми (не то, чтобы сам единорог был в этом шибко замешан, но пару раз случалось и подобное). 

Цок, цок. Где-то в стороне скрипнул фонарь; закашляли, шумно хлопая ставнями. Скрипнула дверь; до носа Вейса донёсся слабый запах курительной смеси. Кто-то рассмеялся. Жизнь в городе бурлила даже тогда, когда солнце грозило закатиться за крыши высоких домов со стрельчатыми окнами, а на смену им выходили подозрительные личности.

Он, наверное, и сам сейчас смотрелся той ещё личностью. Полуподвальная комнатушка, которую Вейс снимал, находилась в не самом благоприятном (но и не в самом ужасном!) районе города, поэтому здесь, в общем-то, можно было с одинаковым шансом встретиться нос к носу как с убийцей, так и со светлой жрицей. Но ему было простительно. В конце концов, он шёл с работы и имел законное право выглядеть чутка заёбанным жизнью.
Хотя, опять же, казалось бы!

Вейс остановился и сердито помотал головой: в неё вот-вот грозила залезть пагубная мыслишка о том, что всё это зря и ни к чему хорошему эти его брыкания не приведут. И от леса не сбежать (да и не хочется), и помогать другим не прекратит (тем более, без этого так скучно! Да, именно… скучно), и, и, и… Иногда Вейс размышлял насчёт того, чтобы найти какого-нибудь контракторишку и заключить с ним союз. Звучало это весьма любопытно, но в равной степени и пугало. Будучи в большей степени существом материальным и к материальному же привязанным единорог вряд ли был бы удобным союзником для подобного рода мага… Да и смысла, наверное, вовсе не было. Хотя если бы контракт избавил его от навязчивого желания помогать всем и вся – о, другое дело.

- Ладно, - пробормотал единорог себе под нос, огибая куст не ко времени цветущей сирени – от ее аромата даже ему становилось немного не по себе – и, воровато оглянувшись, шмыгнув в подворотню. Здесь было темно, пахло нечистотами и мокрой звериной шерстью. Если честно, Вейсу очень хотелось подсветить себе путь хотя бы под ногами: несмотря на то, что он ходил тут каждый день и мог спокойно пройти от и до с закрытыми глазами, это могло привлечь ненужное внимание. Но обходить ещё пять домов по более-менее освещенной и спокойной улице… увольте. Лучше уж он поскорее доберется до дома, завалится на ставший таким родным и близким диван и немного покемарит под болтовню одной занятной книжки. Что-то там про рыцарей и слепых принцесс-монстров…

О, да. Это будет неплохой конец для столь утомительного дня.

Отредактировано Вейс (2020-05-09 21:02:15)

Как Кармела согласилась на такую работу? Вот так просто. Из серии: «Пошли поймаем единорога и вырвем ему сердце?!»; «Ну пойдем.» Сама не ожидала, что согласится. Но куда деваться. Этот идиот все еще убивает из-за покойного брата. Сидит, как дичь, в своей комнате, ни с кем не разговаривает. Если и работает, то в полном одиночестве. И наконец-то, спустя столько времени, все же решается выйти в свет, да еще и не один. Разве она могла отказать? Что это? Жалость? Любовь? Или повод поиграть в очередной раз на его нервах? Вот так она и раскрыла всем свои заебы, ага.

Идут себе по улицам Валдена, даже пытаются разговаривать, а кое-кто шутить. Удивительно. Даже странно. Уже успела отвыкнуть от его язвительных подколов. Но что ж, пусть шутит, пока может. Кто знает, может с таким темпом сегодня без сердце окажется он, а не единорог. 

- Розовый цвет они любят. – Ухмыляется до тех пор, пока речь не заходит про нее. – Разве я похожа на живца? – Удивленно интересуется Кара. – А чья это вина? Между прочем - твоя. Вот ходила бы сейчас всем девственницам девственница, если б однажды мне на голову не свалился самый некорректный муж на свете.

Николас тут же реагирует – отскакивает, но на этот раз зря. Странно, но она даже не попыталась дать ему подзатыльник. Не значит ли это, что у нее внезапно поднялась температура и она смертельно больна? Не тут то было. Только тогда, когда он не ожидает, она со всей силы бьет ему кулаком в плечо. То-то же. Негоже оставаться в долгах. Долги на ночь оставлять плохая примета.

На самом деле она рада. Рада, что постепенно он приходит в себя. Вон, шутки шутить даже вздумал. Значит все не настолько плохо. А то кому ей отравлять жизнь, когда мужу все время удавалось это сделать самостоятельно. Мазохист хренов.

Как только тема заходит леса, то Ник меняется в лице. Трудно не заметить. Нет, больной все еще болен. Раны так быстро не заживают. Слишком глубокие. Карма пытается сделать вид, что не заметила, как осекся супруг. Так будет лучше. Она все равно не способна на откровенные разговоры, да и сам Ник никогда не заговорит на чистоту. Тем лучше.

- Лес. Вечно ты меня туда затащить хочешь. Благо хоть не в ближайшие кусты. – Издевается Йон. – Рогатый может вообще сейчас сидит в какой-нибудь забегаловке и попивает крепкий кофе. Почему именно лес? Что, если он с копытами, по-твоему, он не может пить кофе? Как думаешь, что любят единороги больше? Кофе или чай? Может, нужно было брать такую приманку?

Кара резко замолкает. Цок. Цок. Цок. Да ладно. Мать вашу, вот так просто? Просто взял и свалился им на голову. Даже искать не пришлось. Как по волшебству, ей Богу. Перебирает копытами грациозно, излучается как лампочка. Шерсть такая белоснежная и рог длинный. Рог, кстати, ей не импонирует. Проткнет насквозь, и кишки вывалятся наружу. Картина не для слабонервных. Но в целом… да, красавец. Может ну заказ? Забрать себе. Но вряд ли такая идея придется по вкусу Нику.

Не успевает муж сказать про веревки, как Карма тут же ему их вручает. Сама прибавляет шаг, обходит с другой стороны. Быстрее и еще быстрей.

- Мистер единорог! Мистер единорог! – Окликнула девушка коня. – Первый раз мне удается увидеть такую красоту. Не зачтите за наглость, но, меня мучает один всеобщий вопрос, а правда, что единороги любят розовый цвет? Нет, я так сама не считаю, но поговаривают, что вы даже плюшевый! Если вы не против, то можно вас легонько пощупать? Вы такой мягкий на вид.

- А.. Да... - она всё говорит и говорит, а он и рад будто. Слушать. На вопросы отвечает иной раз невпопад, иной раз выбирает третий вариант из двух предложенных… - Наверное, это всё вата, - в какой-то момент говорит Вейс, - сахарн..
Он замирает, осекаясь и прикусывая язык, во все глаза уставившись внезапно – словно кто-то не очень славный включил тот самый slow motion, о котором он не раз слышал как о самом подлом трюке пространственно-временных магов – на летящую прямо в него веревку. С грузиками! Кто вообще ловит кого-либо таким странным образом!

Стоп! Его что, кто-то ловит? Что за глупости…

Мысли о забавном случае про маленькую девочку, возжелавшую сахарной ваты в его присутствии выдулась внезапной паникой за стоявшую столь близко девочку постарше. А если в неё попадет?!

Он дёрнулся было в сторону, пытаясь заслонить, пусть это на деле и не требовалось толком. Успел только привстать на задние ноги, как по вскинутым передним прилетел жёсткий тычок, вырывая из горла жалкий хрип; хотел было шатнуться обратно, но и задние спеленали на раз. Он упал на мостовую, обдирая плечо и бок. Пахнуло хвоёй, лесом после дождя и кровью; сердито полыхнул серебристыми искрами рог. Как котёнка в полотенце скрутили: ни рыпнуться, ни дёрнуться, только и делай, что мявкай сколько душе угодно, а когтями – ни-ни.

Точно. «Когти».

Под рёбрами хрустнули, выгибаясь и прорывая белоснежную шкуру, «когтистые» лапы-ветки, изогнулись над ним причудливой каракатицей. И вовремя – он едва успел отбить прицельно летящий в голову камень.

Не то, чтобы ему это навредило сильнее, чем если бы метили в те же ноги, но сам факт!.. Такая милая девочка и такая… недобрая.

Вейс, конечно, частенько попадал в неприятные ситуации из-за некоторых, вероятно, свойств характера или, скорее, личности в целом, но никогда они – ситуации – не были… настолько странными. То есть, он понимал, что какие-либо причины к произошедшему есть далеко не всегда – иногда и кирпич на голову просто так упасть может, но с ним-то!..

«А девчонку всё равно жалко», - не к месту подумал Вейс, размашисто ударяя вокруг себя ветками., Паренька он, вероятно, тоже бы пожалел, но не успел разглядеть да побеседовать как следует. А зря. Может, что и прояснилось бы… и не было бы сейчас такого вот.

«Хотя, скорее всего, они просто хотят есть», - мрачно продолжил он оправдывать нападения детишек. На шалости попрошаек происходящее совершенно не походило. Если эти двое и хотели кушать, то им явно требовалось мясо. Ну… раз они устроили охоту в каменных джунглях.

…Единственно, что сделали лозы Вейса – чуть разогнали алый туман, появившийся чёрт его знает откуда. Впрочем, тут даже искать особо не придется…

- Кто вы?! Что вам нужно? – ветви остались ни с чем и единорог шустро подтянул их ближе , окружая себя шипами и подслеповато вглядываясь в туман. Его свет мерк в чужой магии, а вынужденная слепота заставляла чувствовать себя крайне неуютно.
«Какие нынче славные детки», - по хребту пробежали мурашки.

- Ребятки, вы вообще в курсе, что нападение на любое разумное существо – не самое лучшее, чем следует заниматься в этой жизни? - вложив в голос толику занудства бросил удочку дух, - Как и нападение на стражу. Пусть и не при исполнении.
Детки… А ведь его когда-то предупреждали о каких-то особо опасных подростках.  Умх. Кажется, в тот момент он всё прослушал… Отвлёкся, с кем не бывает. «Николас», вот, да, точно. Очень. Очень знакомо звучит! Кажется, некий Лас одно время промышлял вымогательством лайнов в этой части города…

- …Может быть, вам нужна помощь? – язык мой – враг мой, но эта фраза спрыгнула с языка сама собой, - если вы хотите есть, я мог бы вам помочь. С собой у меня все равно лайнов нет… Как и карманов, - он криво усмехнулся, - может, у вас проблемы в семье? Если хотите поговорить об этом – давайте поговорим. Зачем же так... кидаться. Или это – личное? – последняя мысль тревожит. Если это и правда просто потому, что у кого-то личные счёты с Вейсом – кому он мог успеть дорожку перейти?! – тогда разговор может обернуться совсем в иную сторону, которую он пытался представить.

Надвигающий туман помешал нанести точный удар. Кармела не знала, смогла ли она попасть по голове, оставалось только надеется, что жертва находится в бессознательно состояние. Не то, чтобы она была уверена, что все идет как по маслу, но что-то ее отвлекло от бдительности и как некстати, ведь жертва оказалось с большим сюрпризом.
Лозы – они могли и убить ее! Убить, черт возьми! Он вообще думал своим рогом? Ее? И убить? Такую милую, сахарную девочку? Рогатый-конопатый! Нужно было брать с собой лопату и вот так сзади нанести пару ударов, чтоб наверняка.

Николас дернул ее за руку, впервые она не стала на него орать. Он знает, как она ненавидит этого. Сегодня было исключение. Признает, помог. Но ведь помог себе, а не ей. Оба знают это.

- Да чтоб этот твой туман! Ни черта не вижу! Так и самой ноги протянуть можно. – Бурчит супруга, вместо того, чтобы отблагодарить за спасение. – Впрочем, когда у нас все шло по плану? Правильно. Никогда.

Йон отошла немного подальше, мало ли. Не лозы, так туман убьет. Жить все-таки еще хотелось. А тут еще ожившая жертва, что вдруг подала голос. Хрен ее знает, какие тайны она еще в себе хранит. Лучше быть куда более осторожной.

- Мы – дети. – Отвечает на первый вопрос Кара. - Сахарной ваты захотелось.  – Делает паузу. – Очень. Сильно. Захотелось.

А далее… далее куда более важные подробности. Стража значит. Вот так поворот судьбы. Чует сердце, что все пойдет через одно известное место. Все прохерили. Все, что можно было. На то они и границы. Сначала добиться чего-то годного, а потом за один момент все прохерить. Это талант. А талант, как известно, не пропить. Даже если очень хочется – не получится.

-… а если узнает, то подумает, что ему показалось. – Подхватывает жена Николаса. Ну а что? Свидетелей не оставляют.

Очень странно. Слишком. Сколько бы единорог не разговаривал, он все равно был бодрячком. От слова совсем. Его не вырубало. Он просто лежал завязанным олененком и предлагал помощь. ПОМОЩЬ, КАРЛ! Тогда, когда сам нуждался в ней больше всего. Нет, туман явно действовал на него как-то иначе. Ну почему день не мог пройти так же легко, как и начинался? Чтоб эти стражи перевернулись трижды в своих офисах.

- Помощь-помощь. – Вторит брюнетка себе под нос. – Веди себя тихо, вот тогда и поможешь. – Без эмоционально бурчит себе под нос Карма.

Уже и так понятно – вырубаться он не собирался. Йоны переглядываются. Им срочно нужен другой план. План Б. Что ж, на этот раз Кара попытается положиться на свои силы. Ну не может же он иметь на все противодействие? Разум… он  должен дать трещину. Она обязана попробовать.

Туман стал развеиваться. Теперь можно было хорошенько разглядеть не только копытного, но и он мог полюбоваться детишками.

Девчонка смело подходит к единорогу. Присаживается возле него на корточки, подносит руку и начинает его гладить смотря тому в глаза.

- Прости, мы так больше не будем. – Мило и нежно сообщает та. – Он просто испугался. Он немного болен. Нам и вправду нужна помощь…

Разговор, который должен отвлечь от других мыслей, от опасения. Он ей поверит, он проникнется к ней.

Глаза в глаза. Кармела пользуется внушением, постепенно погружая его в ложные воспоминания. Он даже не замечает, как меняется тема.

- На тебя напали. Ты не видел его лица, ты лишь видел огромную фигуру. Он сбежал.... Сбежал, потому что испугался, что облажался. Мы случайно тебя встретили. Подошли, чтобы помочь. Я даже стала тебе развязывать веревки, но ты дернулся от испуга… Ты все еще ищешь одними глазами ту фигуру, что только что напала… Тебя не покидает чувство, что он где-то здесь…

Отредактировано Кармела Йон (2020-06-29 20:05:37)

Внутри духа – сумятица и беспокойный шум деревьев, давящий на рассудок, скалывающий края разума, подверженного чужой магии. Он её и чует, и видит – почти, словно лёгкое марево, а может, ему так и вовсе лишь кажется, - но поделать всё равно ничего не в силах.
Поддался, размяк, плавится, как глина в чужих руках, ловких, аккуратных, знающих, как и что, и куда следует нажимать.
«Там опасность», - напоминает Вейсу внутренний голос. Как-то хитро напоминает, невнятно. Подсовывает образы, смешивает их, путает.
А девочка его гладит, успокаивает, обещает спасти.

Его… мало кто обещал спасти. Вообще мало кто ему что-либо обещал, если уж на то пошло. Обычно это он… Везде и всюду. Подкупает.
Вейс всхрапывает; путы давят на ноги, не дают подняться. Он, может, порвал бы их, но сил не хватает. Странно так. Наверное, магические. Возможно, тот охотник специально для него их и приобретал. Но зачем, почему, да и что такого дух вообще мог совершить, кроме честной работы на стражу города?

«Все будет хорошо», - говорит девочка. И мальчишка рядом с ней – чудной, но такой же славный. Добрый.
Добрый?

Что они забыли ночью на улицах?..

Внутри всё качается, шумит громче и яростней.
Вейс чувствует себя крайне не комфортно; как-то странно, душно и жарко.

- Не брошу, - отвечает единорог. Вроде верно всё, а вроде и невпопад. Словно не сам говорит, а кукла вместо него. Но ведь тот, нападавший, и правда может вернуться. Тогда ребята действительно могут оказаться в опасности. Но даже если так... Почему тогда эта ситуация так скверно пахнет?..

- Тайный ход? – недоверчиво переспрашивает Вейс, кутаясь в чужие речи, точно в одеяла. Они вязкие, мутные, глушат его собственные мысли. Он чувствует себя так, словно его одурманили, опоили. Но в то же время – чудовищно правдиво.

«Мы тебя не бросим», - звучит ещё раз, теперь уже из уст девочки. Вейса словно изнутри ломает; он дёргается, будто от удара, но взамен чувствует свободу и её же страх. Её дрожь в руках на его морде, когда она касается вновь и вновь.

- Не бойтесь, - сдавленно произносит единорог, - я виноват перед вами, - по его ведь вине в опасности, правда что, - мне же и отвечать.

Лозы он не убирает, держит наготове; и они будто змеи, прорвавшиеся из его рёбер, чуть заметно шевелятся, переплетаясь и царапая шкуру острыми шипами. Его боевое умение – всегда болезненно не только для врага.

- Мне не плохо, - фальшивит дух, ощущая себя всё более дико; внутри него словно сжимается пружина, стягиваясь во тьму, окутывающую всю фигуру разом. Что-то… похожее… как раньше. Было ли с ним подобное?
Возможно.

Вейс поднимается, качает головой, чувствуя себя слабо. Подозрительно, будто что-то прицепилось и тянет силу, как пиявка кровь.
- Думаю, можете сесть на меня, - без сильных раздумий сообщает единорог, встряхнувшись. Путь, если он не близкий, можно сократить бегом.

Вот только мысль о том, что всё это неспроста и не то, чем кажется, не даёт покоя. Но и оставить их тут он не может. Какой же он после этого страж? Какой из него тогда защитник, если ни себя, ни их спасти не сумеет?