Рогач спал, как младенец. Как двухметровый, весом немногим меньше тонны бородатый, рогатый и вдрызг бухой младенец, вблизи способный своим храпом поставить под угрозу целостность ушных перепонок. Безмятежным образом раскидав свои конечности во все стороны, вывалив длинный язык наружу и орошая скромный ореол возле пасти слюнями, он был образцом кротости и невинности...
Правда, пованивал так, будто в грязной уборной кто-то щедро пролил цветочный освежитель воздуха и устроил дезинфекцию всего, чего мог, спиртовой настойкой.
А в остальном, при должной патологии восприятия этого мира и смещенного понимания, что такое хорошо, а что такое плохо, вызывал приступ умиления.
Так и вечер у него был, что надо. Вернули долг, проставились за долгое ожидание - едва ли стоящее, казалось бы, внимания событие, если не брать в расчет тот факт, что бедный доверчивый полукровка видел Рогача впервые в жизни, а тот, желая промочить горло, оказался на удивление красноречив, при помощи магии и спонтанного проявления искусства ораторства убедив парнишку, чье имя сейчас не вспомнит и под пытками, что тот должен ему горсточку звонких. И должен уже неприлично долго.
Ну а возмездие и карма - не, это не про нас.
- Ля, - подобрав язык и упрятав его на законное место, Молот, не открывая глаз, перекатился на живот, собрав ноги, дотянулся башкой до задней ноги и будто пес почесал копытом за ухом, после чего растянулся вновь, выдав новый мощный залп храпа.
Спалось ему весьма безмятежно. Это чуть позже организм взвоет, обнаружив, что по сухости глотка явно выигрывает у пустыни Сахары из человеческого мира, а пока можно спать. Ему даже ни капли не мешает, что кто-то сейчас его тащит за ногу, волоча тяжеленную тушу, будто мешок с камнями. Восхищаться чужой целеустремленностью было не с руки, учитывая, что под тушей явно стелилась трава и мох, а не городская плитка, а вокруг пели птицы, а не орали прохожие.
- Э, чобля? - пробормотал Рогач, приоткрыв глаза, и приглушенно взвыл, когда солнечный луч как последняя падла, как стрела, выпущенная самим, сука, Робином Гудом, как лазер Звезды Смерти прилетела метко ему в глаз, заставив осознать, что голова у него не просто чугунная, но еще и болит, как последняя падла. Пение птичек тоже било по мозгам, отзываясь эхом, так что Молот попал в стадию воскрешения с отвратительно скверным нравом, и никакая дивная природа вокруг со свежим чистым воздухом не могла приободрить его потрепанный дух.
- Слыш, Маруся, - до сих пор имея весьма посредственное представление, что его тащит, ибо Рогач отчаянно жмурился и вполголоса стонал, недобро рыкнул он, ибо мужик с похмела в гневе страшен. - Клешни, ля, убрала!

Рогач был мужик простой, но беззлобный, да и эгоизмом, пожалуй, в первую очередь страдал лишь потому, что это еще надо сообразить - подумать о ближнем своем. Ему замечательно спалось в канаве, учитывая, что в тот момент он был куда ближе к свинье, нежели единорогу, а то, что храп кому-то мешал - дык зря что ли изобретали такую замечательную вещь как беруши? И вообще это был не храп, а звуки прекрасной живой природы. Скотина он, в конце концов, иль где?
Да хрен с ними, с канавой и храпом. Лес-то вокруг откуда взялся - этого Молот никак не мог взять в толк, ибо лунатизмом не страдал сызмальства, а нажраться настолько, чтобы пойти искать приключений именно в лесу - это тоже не укладывалось в его голове. Канаву-то откуда помнит, верно? Не мог же он ее придумать. Или мог? Ну на кой ляд ты будешь себе придумывать канаву перед сном, в которую падаешь спать, а? Разве не логично звучит?
То есть, получалось, что его кто-то припер в лес. И, подождите, продолжают тащить вопреки его негодованию!
- Это, чо, ля, за дела такие, - грозно пробасил Молот, будучи не в состоянии сообразить, что тон было бы неплохо поубавить в обращении того, кто столь непринужденно способен волочить его тушу. О, Рогач даже при встрече с Мистрэ собственной персоной бы со всей своей непосредственностью заорал во все горло: Ля, какая! А сиськи покажешь?
Неведомая его глазу, но запредельная по своей наглости шмякодавка, посмевшая спереть единорога из его временного пристанища, умудрилась отчудить еще более страшную жестокость: вышвырнуть его в холодную воду, отчего всё, что могло скукожиться, не преминуло этой возможностью воспользоваться, а сам Рогач заорал благим матом, пытаясь собрать ноги в кучку и вытащить свою задницу из мерзкой и такой мокрой воды.
- Я твою мать, ля, на коленках нянчил, а ты со мной так?! - отплевываясь, плескаясь на этом злосчастном мелководье так, словно его вот-вот утянет в самую пучину, где встретят зубы или не дай боже тентакли какой-нибудь хтонической твари, и дальше случится непоправимое, Молот с кряхтением поднялся, но, запутавшись в ногах, повалился обратно, окончательно утратив хоть сколько-то белый цвет у своей шкуры. Оставалось лишь гадать, с чего он вообще прицепился к родительнице этому существу, учитывая, что многие тут были сиротинушками сызмальства, как, к слову, и он сам. Или подождите, он же вроде помнит своих родителей? Или не помнит?
Сука, с канавой было попроще как-то.
Зато он наконец-то узнал, с кем имеет дело, и поверьте - пакостное чешуйчатое со скверным чувством юмора было очень сомнительной компанией в его-то состоянии!

Броски кубиков

Отредактировано Молот (2020-04-16 14:01:32)

Тот, кто придумал женщин, обладал сомнительным чувством юмора, скверным представлением о рациональности, а заодно явно страдал от дефицита хаоса в своей жизни. Тот, кто придумал дать женщине магию, любил рисковать.
Но вот чем руководствовался тот, кто решился дать женщине способность превращаться в дракона, остается лишь гадать.
Всё больше понимая, что происходящее не походит на белочку, заглянувшую в гости заправскому алкашу, а бонусом догоняя, что вот с этой здоровой недружелюбной херней женского роду придется волей-неволей договариваться, единорог издал тихий писк побитого щеночка, проклиная свою судьбу за то, что одарила чем угодно, но не способностью сказать «чао, неудачники» и отправить свою задницу телепортом в более радушное местечко.
- Женщина, ля, - хрипло пробасил Рогач, вздумав было возмутиться за тощие колени, но резко раздумал. Дурак он, что ли, указывать на то, что от истощения тут страдает в последнюю очередь, достаточно габаритной хрени, у которой иногда слишком голодно блестят глаза? – Ты у меня карманы где-то видишь, Маруся? Или, бля, считаешь, что я в жопе артефакты храню?
Господи, и почему он постоянно кому-то что-то должен? Почему нельзя сделать по умолчанию, чтобы это ему каждый встречный приносил по кошелю лайнов, либо стыдливо отводил глаза, заверяя, что как только кризис минует, так сразу вернет, а?
«А это вообще я должен или не я?» - озадачился конь. Под не-я он подразумевал свою магию, которая тоже была характером и предсказуемостью как женщина: то ласковая и послушная кошечка, то озверевшая валькирия, готовая за недонесенную копейку из своей кровной зарплаты выцарапать глаза. В конце концов, у Рогача – вот сюрприз – была жизнь, где встречались не только попойки и бессознательные последствия оных. Там, прикинь, даже случались приключения, исход которых, ясен хрен, отмечался широко и любовно, независимо насколько хреново сложились обстоятельства. Так что, глядишь, эта чешуйчатая женщина права в своем негодовании, да только у Молота и на похмелиться сейчас ничего не будет, о каких уж артефактах может идти речь. Пока единорог худо-бедно следовал за мыслью, эта паразитка вздумала его выудить из лужи, проявив и тут далекие от гуманности фантазии. Крякнув под весом собственной задницы и чудом не лишившись радужной шевелюры, мрачный единорог отряхнулся и икнул. – Слышь, Марусь, не бухти. Ну, хочешь, можем в кафе какую зайти. Мороженое карамельное можно взять… - он смерил взглядом габариты охаживаемой женщины, - э-э-э… тазик… Или это… Как его… Едал ж недавно, ля, а забыл нахер… Куриное дефиле же, а! И про должок мой поговорим, ля, ну, что скажешь? Не в жопе же я его в самом деле храню, а, - довольный собственной шуткой, единорог загоготал.  Интересно, а шлепок по заднице можно воспринимать ответным заигрыванием?
Броски кубиков

Отредактировано Молот (2020-06-01 23:22:03)

Какой-то сомнительный, но всё же вроде бы комплимент его заднице. Рогач озадаченно завис, пытаясь осмыслить: ему обижаться, а если обижаться, то уместно ли в данной ситуации, а если всё же уместно, то не покажет ли он себя не мужиком, а принцессой, которой как раз под стать тискаться с розовыми единорогами, пукающими бабочками и срущими радугой.
И к моменту, покуда бестолковые мысли все-таки справились обосноваться в его башке, поезд, как говорится, ушел, а чешуйчатая женщина снова дала знать о своем голоде. И почему она не из числа фитоняш, которые бдят денно и нощно за своей диетой, питаясь исключительно салатиком с йогуртом?
Однако как этой Маруське намекнуть о том, что ей стоит перейти на здоровую и полезную пищу, к коей, как вы догадываетесь, Молот вообще никоим образом не относился, и при этом не попасться под горячую лапу явно вспыльчивой нравом особы он не придумал, а потому промолчал, пытаясь уследить за ходом ее мысли.
Проще сожрать, чтобы каждый забыл о долге... Подождите, а что за долг? Он опять кому-то что-то должен? А, бля. Магия же. Сраная магия с характером капризной женщины, где он, получается, должен артефакт. И какова вероятность, что ему удастся какой-нибудь электрочайник из земного мира выдать за дорогостоящий артефакт, который с него трясут?..
Желудок откажется переваривать индейку... Или индейца. Так птицу или мужика она хочет, черт побери?! Эти женщины вообще способны внятно не то что сформулировать свои желания, но хотя бы их для себя осмыслить и обозначить?!
А, бля. Так это ж она про него. На птицу он похож весьма посредственно, зато мужик хоть куда да хоть кого, это правда!
Сладкое на голодный желудок вредно... А это уже к чему? А, бля. Так это ж она раздумала, поди, его жрать. Приятно-приятно, черт побери. Немного слащавый комплимент, но он всё равно оценил.
- Да ну брось, ля, - шаркнул он ножкой, - Единственная, кто тут сладкая, так эт ты.
Вот же ведь типичная женщина. Еще и пощупать постоянно норовит, лишний раз прикоснуться, прикрывая это всё своей злобной и вредной сутью. И тут Молот вспомнил один факт, который вновь поверг его в весьма сложные размышления о сущем.
- Слышь, - глубокомысленно произнес он, - А как ты меня сожрешь, если я фэйри? Или у тебя диета из пустоты? - гоготнул он, все-таки не сдержавшись, забыв о том, что это может быть слишком рискованной темы для женского хрупкого равновесия души и настроя.
- Да че ты всё ноешь-то, - закатил Рогач глаза, - То тебе не так, это тебе не так. Еще, ля, скажи, что я без галстука, а мог бы догадаться надеть. Женщины!
Перспектива тащить на своей пусть и широкой, что разложенный диван, но, по его искреннему убеждению, нежной спине неизвестно кого расстроила и насторожила единорога. Одно дело, если за обликом крылатой ящерицы кроется какая-нибудь хрупкая тростинка. И совсем другое, если там бой-баба, которая не будет уступать ему размером, а попытаешься пикнуть - яйца в омлет превратит железной хваткой. Такая взгромоздится наездницей - не обрадуешься, что сверху любит!
И почему такое ощущение, что у него нет выбора?..
- Ну, эм, - промямлил Рогач, не готовый высказать восторженное согласие на этот счет, поскольку его не особо не было, - Ну, я могу, епт, - пробубнил он себе под нос, не желая впрягаться в лишнюю ответственность. Да и в принципе не желал ни впрягаться, ни ответственности. Нашли, ля, конину себе.
- А че тебе сразу? - тут единорог несказанно удивился. Развлекаться за счет женщины - идея, конечно, соблазнительная, однако в наши реалии не укладывается. Иначе опять эта чешуйчатая женщина будет тут дымом пыхать почем зря. - Ну, так это, пошли уже, а? В мирной, ля, обстановке побалакаем.