Как же я докатился до жизни такой?

Подобный вопрос рано или поздно встает в жизни любого взрослого человека. Джун Нин, как личность вполне сформировавшаяся и самодостаточная, исключением из правил не был. Сидя на широком просторном крыльце собственного дома, он задумчиво рассматривал двух малышек-лисичек, беззаботно дремлющих у него на коленях. Лисичкам был всего год, но за это время малышки вымахали в двух прелестных девчушек и ростом практически доставали ему до середины бедра.

Лисички - Саки и Кики - в его жизни появились совершенно внезапно, заводить кого-либо, над кем нужно будет брать ответственность, целитель не планировал. Хватало ему и кота, который вырос полностью в хозяина - такой же самодостаточный и вредный. Но судьба-судьбинушка решила распорядиться иначе и ниспослала ему одного хитрого наглого товарища... Не нужны были ему помощники, говорил же ему! Он, Джун, сам прекрасно со всем справляется! Но, разумеется, никто его не послушал, и вот лекарь стал обладателем двух маленьких помощниц. Лисички были само очарование: послушные, умные не по возрасту, покладистые. Говорить научились быстро, хотя словарный запас все же оставался пока что скудным. На своего хозяина смотрели с таким обожанием, что Джуну становилось иногда не по себе. Ну не заслуживал он такого счастья. Тем не менее со временем к малышкам привязался и прикипел душою настолько, что заботился о них, как о собственных детях.

Фэйри вздохнул. С чужими выходками смирился он давно и возмущался скорее для виду. Он опустил ладонь, поглаживая одну из девочек по взъерошенным волосам и задумчиво глядя куда-то в сторону тропы, возвращаясь в своих воспоминаниях на год назад.

В тот день так же ярко светило солнце, сам фэйри откровенно бездельничал, развалившись на крыльце на подушках в сиреневом ханьфу и потягивая холодное вино из своих запасов. Ничего не предвещало беды, он не ждал гостей или посетителей, однако эти самые гости решили нагрянуть сами и без приглашения. Вернее, один гость, визиты которого были внезапны, как стихийное бедствие, и обязательно имели под собою какую-либо цель. Впрочем, обычно ничего плохого эти визиты в себе не несли, скорее наоборот.

Белобрысую шевелюру Джун заприметил еще издалека. Белоснежные волосы на солнце сверкали жидким серебром, а привычно довольный оскал было видно даже отсюда, хоть их и разделяло расстояние в пару сотен метров. Любопытно, что же в этот раз привело Лиса к нему на гору? Тивад допил остатки напитка и отставил стакан в сторону, лениво подперев голову рукой в ожидании своего гостя.

- Ты сегодня еще более внезапен, чем обычно, - подал он голос, когда скрипнула калитка, впуская визитера. Не удержался все же от улыбки. - Неужели пришел на запах выпивки или наконец какие-то более важные дела?

Отредактировано Джун Нин (2020-03-23 01:26:25)

- И даже ведь не поздоровался, вредная ты ж ящерица.

- Я не вредный, у меня сберегательный режим, - парировал тивад, заинтересованно приподнимаясь и подаваясь вперед к котомке. Заглянул под тряпочку, которой та была накрыта, и удивленно присвистнул, обнаружив кучу съестной снеди. Впрочем, лис никогда с пустыми руками к нему не приходил, обязательно притаскивал если не еду, то хотя бы выпивку. А уж пойло у него было отменное и, судя по всему, отнюдь не дешевое. Оставалось только гадать, откуда он его берет.

- Что-то подсказывает мне, что скоро с горы я буду катиться в форме шара, - тихо посмеялся, похлопывая по пузатенькой и очень тяжелой корзинке. Выражать благодарность словами было без надобности, взгляд фэйри говорил сам себя. - Можно считать, что ты вовремя, - он кивнул на початую бутылку, которую только едва-едва успел пригубить. - Присоединишься?

- Вино – это здорово, но у меня к тебе куда более интересное дело.

Джун аж сел от такого заявления и очень удивленно покосился на холда. Чтобы Лис да отказывался от выпивки? Да никогда такого не было! Тивад даже шутил пару раз, мол, чтобы призвать Гуймихо, достаточно щелкнуть крышечкой от бутылки с чем-нибудь покрепче, и тот как чертик из табакерки моментально появится на месте. Так вот. Куда они дели настоящего Гуймихо?? Неужели в кои-то веки для этой хитрой морды и правда может быть что-то более важное. Фэйри чуть склонил голову на бок в немом вопросе, выжидающе глядя на собеседника, как ответ не заставил себя ждать. - присмотри за детьми, а?

- Дет... Детьми? - Джун аж икнул от неожиданности, уставившись на самодовольную морду с клыкастой лыбой до ушей и гадая, не припекло ли холду часом головку, пока тот добирался до его жилища. - К-какими еще деть... - договорить он не успел.

Внимание лекаря тут же привлекло шевеление за пазухой Лиса. Ожидая увидеть человеческого ребенка, фэйри на мгновение даже растерялся, когда показались две маленькие... лисьи мордочки? Сложная мыслительная деятельность так явно отражалась на лице тивада, что без смеха наверное не взглянешь. Он недоверчиво покосился на Гуймихо, на пищащих лисичек и снова на Гуймихо. Вскинул вопросительно брови:

- Не говори мне, что это твои... - и когда только успел обзавестись? Джун на самом деле не шибко разбирался в том, как должны выглядеть дети у холдов, не доводилось ранее сталкиваться, а уж распрашивать и подавно. Почему-то ему казалось, что от человеческих детенышей они не сильно отличаются, но тут же по всем признакам звереныши. Весьма милые звереныши, должен был признать он. - А где их... эм... мамка? - чувствуя себя донельзя глупо, спросил фэйри, поднимаясь с нагретого пола, чтобы быть примерно на одном уровне с любопытными мордашками. Лисички рассматривали новое лицо с интересом, пыхтели, ворочались за тканью, поблескивая глазками-бусинками. В душе тивада шевельнулось какое-то незнакомое трепетное чувство, которое тот поспешил загнать подальше, не изменившись в лице.

- Чтобы вытащить меня с этой горы, одной еды будет маловато, - с улыбкой парировал Джун, слегка лукавя душой. На самом деле за еду этого человека - лиса, точнее, - он готов был чуть ли не отдасться. За годы знакомства тивад успел познакомиться с его готовкой поближе и, о боже, как же восхитительно тот готовил! Лучшие повара Валдена в подметки ему не годились, безрукие дилетанты с отсутствующим вкусом. Джун даже пару раз пытался выведать у него, в чем же секрет, но что Гуймихо лишь загадочно скалился и умалчивал, ловко меняя тему. Наверняка какая-то особая лисья магия, не иначе.

— Да, мои. Только сегодня по сути народились.

- Да ты тот еще ловелас, оказывается, - рассмеялся целитель, смешливо поглядывая на девятихвостого. - Надеюсь, ко мне не заявится толпа разьяренных красоток с обвинениями в том, что я увел их мужчину?

Ему в руки пихнули одного из лисят, и Джун растерянно заморгал, глядя на пищащий комочек меха. Лисенок ворочался, сопел, пыхтел забавно, хватался за его пальцы и пытался пробовать их на зуб. Тивад от умиления едва не расплавился, когда любопытный нос ткнулся ему в грудь, обнюхивая.

– Ты бы неплохо подошел на эту роль.

- Я - что?..  - поперхнулся воздухом и бросил возмущенный взгляд на донельзя довольного холда. Скулы вспыхнули красным, и лекарь смущенно кашлянул в сторону, опускаясь обратно на подушку и усаживая лисенка на свои колени. - Уверен, что это хорошая идея? В смысле, оставлять их у меня, - ласково прошелся ладонью по макушке малыша, приглаживая. Вполне можно было понять его волнение, потому что живущее по-соседству проклятье вполне могло добраться и до этих маленьких созданий. Джуну очень не хотелось бы, чтобы тьма сотворила с этими милыми комочками нечто ужасное. Пусть ему удавалось держать ее под контролем большую часть времени, но чем черт не шутит.

- Они очаровательные, - улыбнулся, потянул лиса за рукав и оставил поцелуй в уголок губ, чувствуя  на них привкус только что выпитого вина. Услышал недовольный писк и обратил внимание на мелкого, который настойчиво дергал его за ханьфу и тянул к себе, задирая мордочку. - Отлично, теперь меня будут ревновать к тебе! - со смехом чмокнул пищащий комок в макушку.

- ...и прекрасный дракон в горах, которого нужно кормить, - Джун неловко кашлянул в сторону, будучи всегда безоружным перед таким откровенным флиртом.

- И как обычно, твои речи слаще самого сладкого меда, лис, - поглядел на него, скрывая смущенную улыбку за рукавом ханьфу. Гуймихо превосходно умел играть словами, как и полагалось хитрому созданию его вида, и сколько тивад не пытался держать совершенно невозмутимое лицо, раз за разом все равно чувствовал смущение. - В этом году обещается хороший урожай. Голодным на зиму точно не останусь, - Джун кивнул в сторону заборчика, за которым раскинулся небольшой клочок земли, вскопанной и засаженной его собственными руками. - Если жара не убьет посевы, конечно же. В прошлом году, кажется, было прохладнее в это время года...

Один из лисят настойчиво пытался добраться до корзины и засунуть в нее свой любопытный нос, и тивад, тихо посмеиваясь, выудил оттуда кусочек сыра и протянул малышу. Лисенок, обрадовавшись, довольно заурчал и впился махонькими зубками в подношение, явно будучи занятым на некоторое время. Второй же, до этого сидевший на коленях Джуна и пытающийся ревностно покусать второго "отца", тоже унюхал еду и, издав возмущенный писк, кубарем скатился с парня, едва не устроив со своим близнецом драку за сыр.

- Теперь я вижу, что они точно часть тебя, - хохотнул тивад, с умилением поглядев на детишек. Разняв малышню, он вручил и второму лисенку такой же кусочек, чтобы не цапались друг с другом, после чего вернул свое внимание к холду, который все это время взгляда с него не сводил. Такого же голодного, которым на еду обычно смотрит.

— Подумать только, мои же осколки души не дают мне целовать мою же драгоценную ящерку!

- Не говори мне, что теперь ты будешь к ним ревновать, - тихо хихикнул, обвивая руками шею склонившегося над ним лиса и заглядывая в разноцветные глаза. Ладонью скользнул вдоль его щеки, едва ощутимо касаясь кожи самыми кончиками пальцев, огладил скулу и висок. - Говорил. Но можешь сказать это еще раз, - совсем тихо прошептал в его губы, притягивая ближе к себе и отвечая на весьма горячий поцелуй. Ладонь опустилась на голову мужчины, пальцы запутались в серебристых длинных прядях, поскребли короткими ногтями кожу на затылке и сместились к длинному пушистому уху, мягко почесывая и поглаживая за ним.

Чужой горячечный шепот заставлял покрываться мурашками бледную кожу тивада, а на скулах уже прочно и надолго поселился румянец. Джун с тихим неловким смешком слегка запрокинул голову, подставляя свою шею под жаркие поцелуи и ощутимые укусы лиса, отгоняя мимолетную мысль о том, что наверняка останутся следы.

- Всего лишь тысяча лет? Чего ж так мало? - мурлыкнул с притворным огорчением, взъерошивая чужие волосы, путаясь пальцами в длинных шелковистых прядях, пока лис был занят настойчивым изучением его шеи. Дыхание против воли сбилось, и Джун опустил взгляд, встречаясь глазами с полыхающим огнем в глазах холда, с самым настоящим пожаром, который жадно, неистово пожирает леса, оставляя после себя лишь пепелище. В груди замерло что-то от этого взгляда, защемило остро-остро где-то в районе сердца, а потом зашлось с новой силой, прокатилось волною по телу.

Верхняя часть ханьфу легко соскользнула вниз, бесполезной тряпкой упав у их ног рядом с широким поясом. Тивад непроизвольно вздрогнул от горячих ладоней, с нажимом прошедшихся по его торсу, слегка задевая тонкую кожу своими когтями - а когти у лиса были отнюдь не маленькие. Джун уже ворчал не один раз по этому поводу, когда залечивал особо глубокие царапины, оставшиеся по всему телу от чрезмерно страстного и временами забывающегося любовника.

Целитель ойкнул от неожиданности, когда эти самые руки уверенно сгребли его и подняли в воздух, как какую-то хрупкую девчонку - ему пришлось прижаться и ухватиться за шею девятихвостого, чтобы не упасть, хотя вряд ли тот позволил бы этому случиться.

- Ну чего ты меня таскаешь, я ведь не женщина, - ворчливо пробормотал в его шею и в отместку прошелся по ней губами, ощутимо прикусывая чуть пониже уха. Зализал следом оставленную метку и чуть отстранился, удовлетворенно рассматривая алеющее пятнышко на коже, пока Гуймихо с легкостью нес его тушку в дом. - И когда это лишние глаза были для тебя преградой, хм? - задумчиво протянул, когда их маленькое путешествие окончилось в спальне, опустившись наконец на постель. На кухне что-то грохнулось, послышалось возмущенное кошачье шипение, и тивад не сдержал смешка: - Придется потом убирать погром за ними. Ну же, иди сюда, - цапнул лиса за воротник и настойчиво потянул на себя.

- Прекрати, - тивад легонько щелкнул лиса по носу, когда тот внезапно ударился в пространственные размышления насчет полов. - Тебя куда-то не туда унесло. Это просто был намек на то, что ты меня смущаешь, когда начинаешь таскать на себе аки принцессу, - улыбнулся ему, огладив скулу и убрав упавшие на его лицо пряди волос. Кровать тихо жалобно скрипнула, явно не рассчитанная на то, что на ней попытаются уместиться двое взрослых мужчин, и Джун уже не первый раз задумался о том, чтобы приобрести постель побольше. Особенно учитывая... частоту визитов одного девятихвостого создания и то, чем чаще всего они потом заканчиваются.

— Они слишком маленькие, чтобы принести значительный ущерб.

- Этого хватит, чтобы побить мою посуду, - рассмеялся, приподнимаясь на локтях и окидывая взглядом оголяющийся торс любовника. Джун придвинулся ближе, ладонями словно прикипел к горячей, в разы жарче, чем у него самого коже, кончиками пальцев пробегаясь по каждому неровному шраму или рубцу. Некоторые из низ были застарелыми, другие же появились после их знакомства, а третьи целитель вообще штопал самолично пару раз. Тем не менее он знал происхождение почти каждого, и не мог удержаться от того, чтобы нежно оглаживать один за другим, словно пытаясь забрать оставленную на шкуре чужую боль и печаль этими касаниями. Прижался, потерся щекой о живот, едва не урча, словно кот, запрокинул голову, глядя в лицо лиса.

- В такие моменты мне начинает казаться... ох... что ты хочешь меня съесть, - сбивчиво прошептал тивад, откинувшись обратно на постель и выдыхая от чужих ладоней, скользящих по его телу. От обжигающих губ, в самом деле неторопливо изучающих каждый миллиметр его кожи, заставляя податливо выгибаться навстречу и с тихими полустонами кусать губы от томительной ласки. Взгляд, которым пожирал его лис, сводил с ума, порождая в груди жар, постепенно охватывающий собой все тело, будто стихийное бедствие. Пожар, который не хочется тушить, а напротив - в котором он желал сгореть без остатка. И он уже горел и не мог остановиться.

Словно дразнясь, Гуймихо издевательски медленно избавлял его от одежды, и Джун плавился под каждым его прикосновением, кусая губы и не сводя с него взгляда из-под ресниц, позволяя тому делать с собой все, что заблагорассудится. Оставшись, наконец, без мешающих тряпок, целитель поерзал немного, ежась от прохлады по коже, поймал одну из длинных прядей, серебристой волной рассыпавшейся по плечам лиса, и потянул к себе, вынуждая того склониться еще ниже, чтобы впиться в его губы довольно жарким поцелуем.

Отредактировано Джун Нин (2020-07-19 21:51:01)

Довольно ощутимый укус заставил тивада вздрогнуть, тихо зашипеть и отстраниться, недовольно зыркая на лиса из-под челки, слизывая с губ выступившие солоноватые капельки - зубы у Гуймихо были отменной остроты. Девятихвостый в принципе обожал кусаться, постоянно оставляя следы везде, куда только мог дотянуться (а с гибкостью у этого фэйри проблем точно не возникало) поэтому опасения парня за свою шкурку и шуточки насчет "съесть" были отнюдь не беспочвенными.

- Если ты меня съешь, - он опустился обратно спиною на постель, внимательно наблюдая за передвижениями лиса, чувствуя приливший к щекам жар, стоило тому устроиться между его ног с крайне паскудной ухмылкой. Ухмылки эти, - Джун уже научился их различать! - обычно не предвещали для него ничего хорошего. Что означало, что его не выпустят из спальни как минимум до самого утра. Не то, чтобы он был против такой перспективы в самом деле. - Если ты меня съешь, - продолжил он свою мысль дрогнувшим голосом, откровенно краснея от открывшейся его взгляду весьма пикантной картины. - то я навечно стану частью тебя. В какой-то степени. Интересно, можно ли это назвать... романтикой?.. - задумчиво забормотал и сорвался на хриплый стон, почувствовав на себе горячие губы. Все связные мысли тут же решительно сделали ручкой и, быстренько собрав чемоданы, добровольно капитулировали из светлой головы целителя, оставив место разгорающемуся желанию. Джун скользнул слегка расфокусированным взглядом по лицу любовника и сглотнул.

Можно было позволить себе забыться на мгновение, хотя бы в эти минуты не думать о проклятье, живущем с ним по соседству вот уже столько лет. Благо в данный момент другое его персональное проклятье очень уж старалось заполнить голову молодого фэйри исключительно своей персоной. И весьма продуктивно, стоило заметить.

Руки, не зная, куда девать, он пристроил на голове Гуймихо, зарылся ладонями в его густую шевелюру цвета жидкого серебра, не повторяя, впрочем, прошлой ошибки и не дергая больше за пряди, хоть очень и хотелось. Намотать их на кулак, настойчиво потянуть вниз с силой... Вот только быть покусанным за самую свою чувствительную и дорогую часть тела он желанием не горел. Выдержав долгий взгляд в глаза, тивад сглотнул и запрокинул голову, упираясь затылком в постель, испытывая острое и мало контролируемое желание податься бедрами навстречу чужому обжигающему рту. Возбуждение жаркой волной прокатилось по его телу, сорвав с губ еще парочку сдержанных стонов и шумных вздохов. Держать себя в руках становилось все сложнее, его ладони слепо оглаживали чужую голову, путаясь в длинных прядях, ногтями чуть скребли кожу на затылке, одобрительно касались прижатых пушистых ушек. В какой-то момент ощущения стали слишком сильными, слишком пьянящими, заставляя закусить краешек губ и выгнуться под ним на постели.

Отредактировано Джун Нин (2020-07-20 04:48:03)

То, что лис творил с ним своими руками и, в частности, ртом, не поддавалось никакому приличному описанию. Особенно если учесть тот момент, что все связные мысли давным давно из головы тивада разбежались подобно стайке пугливых рыбок, оставляя место под чистое, незамутненное удовольствие. Джун в принципе никаких цензурных слов сейчас не находил, поэтому зажимал себе рот рукой, впиваясь зубами в костяшки пальцев, чтобы не стонать совсем уж громко. Даже не смотря на то, что на ближайшие километры нет ни одной живой души кроме них двоих, и стесняться кого бы там ни было повода вообще не имелось.

Лис вдруг отстранился от него, оставив целителя собирать себя по частям и восстанавливать сбитое к чертям дыхание. Его грудная клетка часто-часто вздымалась, покрытая бисеринками пота - и тому виной была вовсе не жара за окном. Сердце, казалось, собирается пробить ребра и разорваться, настолько громким был его неровный ритм. Джун приоткрыл глаза, облизывая свои пересохшие губы и окидывая мутноватым взглядом склонившегося над ним холда, который продолжал усмехаться так самодовольно, что ему захотелось его стукнуть. Или укусить. Или впиться в его губы, лишь бы стереть эту наглую ухмылку с его хитрого лица, лишь бы дать прочувствовать хоть толику тех эмоций, что испытывал сейчас он сам.

- Ты когда-нибудь перестанешь так скалиться? - пробормотал тивад, приподнявшись на локтях и обхватив Гуймихо за шею ладонью, чтобы запечатлеть на его губах короткий, но жаркий поцелуй, ощутимо прикусывая. Скользнул языком про кромке, от одного уголка губ до другого и оторвался практически сразу, откинувшись обратно на смятые простыни. Чужие ладони опустились на его бедра, и Джун напряженно замер, когда почувствовал скользкие от масла пальцы между ягодиц. Он помнил о длинных и крайне острых когтях лиса, и каждый раз впадал в тихий ужас, невольно удивляясь тому, что тот еще ни разу не поранил его изнутри. Такими когтями без оружия можно плоть и мясо рвать, а этот фэйри умудрялся быть с ним настолько нежным, что это было достойно восхищения.

Джуну оставалось только довериться умелым рукам любовника и постараться расслабиться, чтобы в конечном итоге было хорошо обоим. Руки свои удобно пристроил на чужих крепких плечах, огладив парочку шрамов, и сжал пальцами, то ли пытаясь отодвинуть холда, то ли наоборот отчаянно притянуть ближе к себе. Поначалу проникновение нельзя было назвать приятным, не смотря на обильно смазанные пальцы. В какой-то момент Джун настолько потерялся в своих ощущениях, что не сразу заметил, что лис остановился, прижавшись своими бедрами к его, уперся в него давным-давно стоящим членом. Слитное сильное движение вырвало из его груди довольно громкий стон, заставило крупно дрогнуть и схватиться за чужую руку. Чувство единения и заполненности вскружило голову. Целитель опустил одну ладонь на свое бедро. Руку на мгновение охватило зеленоватое свечение, магия теплой волной разлилась под кожей, приглушая все неприятные ощущения, не мешая при этом наслаждаться контактом. - Так намного лучше, - прошептал он и со стоном подался навстречу, выгибаясь, словно молодая береза под безжалостным порывом ветра, и это послужило тем самым разрешением, той самой невысказанной просьбой.

Джун скользнул горячими пальцами по спине лисе, от лопатки к лопатке, выгибаясь и чувствуя крепкие руки, по-хозяйски сжимавшие его бедра. Останутся следы, наверняка, весьма красноречивые, но кого это волновало в самом деле?.. Все равно он их потом залечит с помощью магии, как и всегда. А может и не станет, оставит себе, чтобы любоваться оставленными отметинами и осознавать, кому они принадлежат.

Кому он принадлежит. И его сердце.

Жгучее желание огненым потоком разлилось под кожей и в какой-то момент стало невыносимым, толкаться навстречу было сладостно настолько, что Джун не сдерживал откровенно довольных вздохов вперемешку со стонами. С каждым сильным толчком в его теле скручивался тугой комок не то боли, но то удовольствия, не то - того и другого, заставляя льнуть к любовнику сильнее, ближе, вскрикивая. Смотреть на него совершенно шальным, потемневшим от удовольствия взглядом.

Нельзя прописать ничего нового во взаимодействии двух тел еще со времён древности, любая передача словами будет либо пошлой, либо слишком целомудренной. Только непосредственный опыт, ощущение горячего дыхания и столь же горячих тел, чувство заполненности и чувство обладания, сбивчивые слова и хриплые стоны — полная открытость и единение, ничего лишнего или не нужного. Самый, пожалуй, откровенный диалог во все времена.

Ладонь Гуймихо вместе с его собственной сомкнулась на его плоти, и этого было достаточно для вспышек перед глазами и прокатившейся по телу дрожи. Джун сладко всхлипнул, запрокидывая голову и процарапывая ногтями чужое плечо до багровых отметин.  В голове - блаженная пустота как в воскресном соборе, и это было сродни эротическому наслаждению, чуть ли не наравне с сексом. Лис не шутил, когда, посмеиваясь, говорил, что это едва ли не единственный способ заткнуть постоянно нашептывающий голос проклятья.

Тивад без сил распластался по постели, пытаясь привести в порядок дыхание и проморгаться, а потом в порыве каких-то своих тивадских чувств полез обниматься к холду. Стиснул того в объятьях крепко-крепко, прижался к нему - не оторвешь никак. Так и замер, лицом в плечо уткнувшись, чувствуя неровный, сбившийся ритм сжимающего от переполнявших чувств сердца.