В один из более менее спокойных, выдавшихся за долгое время дней, Эссен решил заняться мелкой починкой доспеха. Шлем и кольчуга, частенько подвергались проверке на прочность. Рвались кожаные ремни. Покрывались вмятинами и ударами. Времени устранять все это, порой просто не было. При башне гильдии Стражей, конечно, была своя штатная кузница, но престарелый мастер Драган, у которого жил Герман, делал все гораздо тщательнее. С особым подходом. Ему не было нужды торопиться, а Эссен, все же был для старика, почти родным.

Распалив горн с утра пораньше, воин, одетый лишь в подбитые сапоги, да прочные штаны из выделанной кожи, взялся за молот. Мастер Спада, неспешно раскладывал снаряжение Эссена, растягивая звенья кольчуги на ладони. Или же, прищурившись, проверял состояние топфхельма. Давеча, кузнец как раз закупил несколько криц доброй стали, благо, заработки Германа, позволяли мастеру немного расправить, давно согбенную, под тяготами жизни, спину.

По кузнице, вскоре стали разносится гулкие металлические удары. Тихое позвякивание. Или стук инструментов. Эссен, работая за молотобойца, то подбрасывал угля в горн, то раздувал его мехами. Несмотря на привычность к высоким температурам, вскоре по спине и лицу рыцаря, стали стекать капли пота. Еще через несколько часов работы, крепкий торс Германа, лоснился от пота. Время от времени, он подходил к бочке с водой, стоявшей в кузне, и окунал туда голову. Чтобы охладиться. Усмехающийся же Драган, по-прежнему, как ни в чем не бывало, орудовал небольшим молотом, подарком от его старого учителя, мастера Келефа Вороний Клюв.

Мужчины усилили кольчугу на груди. Закалили стальные наплечники. Подправили, помятые ударами шлем и наручи воина. Светила давно перевалили за полдень, когда мастер Драган и Эссен, наконец, закончили работу. Усевшись прямо на крыльце кузницы. Отпивая доброго квасу, из больших глиняных кружек. Оставшийся небольшой слиток металла, Герман, пожав плечами, убрал в мешок с поклажей. Слиток стали всегда пригодится. Наслаждаясь прохладным напитком, оба молчали. Мастер-кузнец, задумчиво молчал, погрузившись в свои мысли. Эссен же, оглядывал совсем не оживленную улицу. Дом Драгана, находился довольно далеко от центра Валдена. Здесь селились люди небольшого достатка. Мелкие ремесленники. Фермеры. Работники складов и цехов. И прочие, не блиставшие богатством. Невдалеке, виднелась приближающаяся фигура Людвига Камира. Одетого в приличный кожаный фартук. Лицо мужчины было осунувшимся и бледным. Под глазами, виднелись глубоко залегшие тени тоски. Впрочем, шагал он уверенной и твердой походкой, волевого человека, попавшего в черную полосу, но не собирающегося сдаваться. А если вспомнить, что было раньше, то сейчас у мастера все было, почти неплохо. Эссен, тронул за руку мастера Драгана, кивком головы указывая на Камира. Несомненно, он приближался к кузнице. Драган, знал Людвига еще мальчишкой. В юности, тот показывал неплохие результаты в деревообработке. После, он стал мастером-стрельником. Людвиг, не хватал звезд с неба, но был толковым мастером средней руки. Поставляя оружейным магазинам, луки и арбалеты. Он успел жениться на миловидной девушке, по имени Лана, она была с небольшой фермы к северу отсюда. Через год, Лана родила ему чудесную дочку. Свою маленькую копию. Однако, обстановка в мире Сказки никогда не отличалась стабильностью. Несколько пропавших караванов, поставили мастера Камира, под угрозу полного банкротства. Ему пришлось продать дом и переехать на эту улицу, в дом гораздо скромнее. Лавку, пришлось заложить. Выкупить ее, средств у мужчины уже не хватило. Но самое страшное, все эти события, болью отдавались в душе Ланы. Ее сердце томилось, глядя как мастер страдает. А их семья погружается в нищету. Однажды, истрепанные нервы молодой женщины не выдержали и она не проснулась. Обнимая, словно во сне, тело мужа холодными руками. На руках у мужчины, осталась маленькая дочка. Пустой дом. И неуменьшающиеся долги. Никакие слезы мира, уже не могли передать той скорби, которую испытывали они оба. Оставшись без любимой матери и жены.

Однако, появившийся Эссен, вдохнул жизнь, не только в мастера Драгана, у которого он теперь жил. Часто рыцарь помогал и соседям, переживающим трудные времена. Иногда, озвучивая, немногим понятный девиз «Viribus - unitis!» После того, как он худо-бедно наладил возобновление работы старого кузнеца, Эссен и услышал историю о мастере Камире. Когда тот, проходил по улице, в поисках подработки. Не афишируя свое вмешательство, Герман, через мастера Драгана, помог мастеру Камиру с покупкой первой партии дерева, выкупе необходимых инструментов. И наладке небольшого деревообрабатывающего цеха. Впрочем, это конечно громко сказано. Просто Людвиг, начав с малого, продавая деревянные ложа арбалетов и древки копий, стал понемногу выбираться из долгов. Камир, не знал, что Эссен помог ему в этом. Благодаря мастера Драгана. А так же, иногда обращаясь с некоторыми просьбами. Потому как, все же его положение пока не было монументально стабильным. Приблизившись, мастер Людвиг уважительно поклонился кузнецу, затем кивнул Эссену. – Доброго дня, мастер. Приветствую, Герман. Прошу прощения, что снова с просьбой. Но у меня здесь предложение толковое поступило. Несколько сотен особых стрел, для ордена Красной Стрелы. Обещают хорошо заплатить. И аванс оставили. Только вот стальных наконечников у меня нет. Хотел у тебя спросить. Аванс я, на закупку дерева потратил. Да продуктов купил. И гостинцев немного малышке Марике. – Голос мужчины потеплел. А уставшее лицо озарилось несмелой улыбкой. Пока стрельник говорил, Эссен принес еще одну глиняную кружку и налил в нее квасу из кувшина. Протягивая Людвигу кружку. Выслушав  Камира, Драган покивал головой. – Много то, у меня их нет, конечно. Но пару сотен найдем. Сейчас Герман посмотрит.

Пока Эссен собирал по кузнице, разбросанные в ящиках наконечники стрел, мастер Камир. Неловко дернув плечами и словно сам, сомневаясь в сказанном, рассказал Драгану, об еще одной вещи, что его беспокоила последнее время. Ему казалось, что в доме происходят, какие то странные события. Вроде исчезнувших предметов. Шумов. Звуков. И прочей мистики. Камир, в целом, слышал о призраках  в мире Сказки. Но сам, никогда их не видел. Да и признаться, не очень-то верил, во все это. Лишь переживал, чтобы это не пугало его дочь. Она пока вроде бы, ничего не замечала. Но все же. Он постоянно занят работой. А ей приходится находиться дома одной. Престарелый Спада, отнесся к этому со всей серьезностью. Стараясь припомнить наговоры от злых сил. Здесь бы очень помогла жертва богам Сказки. По крайней мере, так считал кузнец. Стрельник же, считал, что возможно, кто-то из тех, кому он еще должен денег, следят за ним. И беспокоился о Марике. Стесняясь спросить самого Эссена, он спросил мастера Драгана, не сможет ли Эссен, наведаться к ним, когда у него будет свободное время. Тем временем, Герман, вынес собранные в холстину наконечники. И Камир, с поклонами благодарности, отправился домой. Людвиг, был честным человеком, поэтому Спада знал, что он вернет деньги за наконечники. А пока, ему нужно было бы сделать еще несколько сотен. Тогда, выполнив заказ, стрельник сможет получить деньги от ордена Красной стрелы. Передохнув и допив квас, мужчины, достав формы для наконечников, принялись за работу.

Обо всем этом, а так же о своих мыслях, Герману, ближе к вечеру и поведал сам мастер Драган. – Камир постеснялся спрашивать лично, зная, что ты отправишься тот час же. – Произнес мастер. – Ну, так, не днем, но сейчас надо отправляться. Ладно, заодно и наконечники оставшиеся ему передам. – Еще раз обсуждая ситуацию со Спадой. Эссен тем временем, быстро собирался. Не надев кольчуги, он обошелся тканым акетоном. Выдубленными штанами. Подбитыми сапогами. Мечом. И щитом на спине. – Ладно, пойду гляну, что там творится. – Произнес Герман. Кивая мастеру. Выходя за порог дома и направляясь вверх по улице. Через некоторое время, мужчина добравшись до двери старенького дома, с прилегающей рядом мастерской, гулко постучал кулаком в дверь...

Дополнительные материалы:

Отредактировано Герман Эссен (2020-03-15 18:34:52)

Оглядев темноволосую малышку, с синими, широко распахнутыми глазами, открывшую дверь, Эссен постарался придать своему лицу дружелюбное выражение. – Добрый вечер. Ты ведь Марика? Меня зовут Герман Эссен. Да, я к твоему папе. Позволь, я войду. – Воин шире открыв дверь, прошел внутрь дома. Его внимательный взгляд успел заметить, что девочка выглядит совсем изможденно. Залегшие под глазами глубокие тени выглядели так, будто она не спит сутками. Эссену было знакомо это. У него появлялись похожие. В бессонных дальних патрулях. Однако, это было довольно странно. Конечно, мужчина понимал, что девочка скорбит о матери, да и мастер Людвиг переживал не самые лучшие времена, но все же.  Не успев более ничего спросить, Герман услышал металлический звон упавшего тяжелого предмета. Затем раздался характерный звук разбивающегося стекла или фарфора. Нахмурившись, Герман захлопнул двери, запирая их за собой. – Наверху никого нет? – Спросил он у девочки. На что, Марика молча помотала головой из стороны в сторону.

Дом мастера представлял из себя небольшое двухэтажное строение, маленькая кухня с очагом на первом этаже. Коридор прихожей. Тесная кладовка. Лестница и дверь в столярную мастерскую, пристроенную прямо к дому. В мастерской была отдельная дверь, но воин не думал, что Камир работает в столь поздний час. Быстрым шагом, взбегая по лестнице, Эссен ринулся на второй этаж. Девочка, семенившая следом, выглядела растерянно-испуганной. Наверху было всего две комнаты. Спальня отца и его покойной жены, и вторая комната, принадлежавшая их дочери. Открыв наугад первую дверь, Герман вошел в спальню девочки. Озираясь по сторонам. Заметив на полу осколки разбившейся вазы. И металлический подсвечник, лежавший поодаль. – Это наверное кошка. Она часто балуется. – Как-то робко пролепетала девочка. Она опустила голову, не глядя в глаза мужчине. Ее хрупкая фигурка выглядела поникшей. – Ну, если кошка, то ничего страшного. Ох уж эта баловная кошка. – Произнес Эссен, но его голос был совершенно серьезен, а взгляд цепко проходился по стенам и обстановке комнаты. Раздавшийся с первого этажа грохот, заставил воина, гулко стуча сапогами, спуститься вниз. Посреди кухни лежал перевернутый стул. А несколько простых глиняных тарелок, раскинувшись осколками, лежали возле стола. Расстегнув кожаную петлю, Эссен проверил, как меч вынимается из ножен на поясе. В это время, дверь из мастерской отворилась, и навстречу им поднялся Людвиг Камир. – Добрый вечер? – Вопросительно произнес он, глядя на Германа и озираясь по сторонам. Обняв дочку, мужчина взял ее на руки, погладив по голове и целуя в макушку. Затем, поставив девочку на пол,  Камир молча вернул на место стул и принялся сметать с пола осколки. – Доброго вечера, Людвиг. Наверное, доброго. Я принес оставшуюся часть наконечников для твоего заказа. Ну и вообще, поглядеть, что да как, может помочь. - Мастер благодарно кивнул, прижимая обе ладони к груди. – Я очень рад. Это довольно прибыльный заказ для меня. – Эссен, сходив в прихожую, выложил перед стрельником мешок с наконечниками. – Хорошо. А вообще, я к вам в гости. Ненадолго. – Произнес Герман, переводя взгляд на бледную девочку. – Да, конечно, мы польщены твоим визитом. - Людвиг немного неловко переминался с ноги на ногу. Не зная, то ли начать обсуждать ситуацию, то ли предложить, что-нибудь гостю. А если и предложить, то что. – Присаживайся Людвиг. Поужинаем. – Рыцарь кивком головы предложил мастеру присесть за стол. Взяв ситуацию в свои руки. Поколебавшись, Камир присел за стол, взяв малышку на руки. – Мне немного неловко. – На что Эссен молча махнул широкой ладонью. Взяв с полки чугунную сковороду. И ставя ее на металлическую решетку очага, в котором горел огонь. Достав из мешка брусок бекона. Пергаментный сверток с зеленью. И картонную коробку с куриными яйцами. – Я надеюсь, вы любите яичницу с беконом и зеленью? – Обернувшись спросил Эссен. – Эээ..да. – Камир кивнул головой, глядя на притихшую дочку, задумчиво сидевшую у него на коленях. Несмотря на напускное веселье, Эссен внутренне был собран. Внимательно вслушиваясь в окружающие звуки. Механически бросая на сковороду полосы бекона. Обжаривая его до румяной корочки. Заливая сверху целым десятком яиц. И нарубив зеленый лук и укроп ножом, добавляя сверху через несколько минут. Пока воин готовил, он беседовал с мастером, на какие-то общие темы. Рассказал пару историй из патрулей на службе. По комнате разносились приятные ароматы жареного бекона и зелени. Такие, что сам Эссен сглатывал слюну. – А как у тебя дела, Марика? Ты не болеешь? Надеюсь, ты хорошо кушаешь? – Герман достал из мешка, плитку шоколада. В своем мире, он никогда не пробовал такого лакомства. Но в мире Сказки, было много всего, что никогда не видел рыцарь. – Если хорошо поужинаешь, потом можешь скушать шоколадку. Если отец позволит. – Добавил Эссен, снимая яичницу со сковородки и ставя на стол. Камир, что порывался встать и помочь мужчине, был мягко усажен на место. – Пусть девочка хорошо покушает, а потом ей, наверное пора спать уже? Время позднее. Тогда и поговорим. - Шепотом добавил рыцарь. – Ох, я бесконечно тебе признателен. И мастеру Драгану тоже. – Людвиг подвинул тарелку ближе. Усаживая девочку рядом. – Тебе нужно хорошо покушать, Марика. Дядя Герман приготовил очень вкусную яичницу с беконом. А потом, я разрешаю тебе скушать всю шоколадку. – Стрельник мягко погладил девочку по волосам. Он и сам выглядел довольно изможденным. Работая в мастерской с раннего утра и до позднего вечера. Прерываясь, чтобы наскоро что-то поесть. Увы, Марика была слишком маленькой, чтобы помогать отцу хотя бы в таких вещах, как готовка. Поэтому, питались они оба, нерегулярно и зачастую всухомятку. Подвесив на огонь чайник, Эссен и сам, сняв пояс с ножнами и положив его рядом, сел за стол. - Всем приятного аппетита..

Принявшись за трапезу, Эссен усиленно обдумывал происходящее. Демоны? Злые духи? Проделки магов и колдунов? Стоит признаться, ранее, он бы никогда и не подумал, что магия может быть коварна. И выделывать проделки, похлеще упавших канделябров и разбитых ваз. Теперь уже, он повидал разное. И с выводами не торопился. Людвиг ел с аппетитом. Орудуя вилкой и ножом. Его дочь, устало клевала носом, ковыряясь в тарелке без особого энтузиазма. Бекон был свежим. Зелень тоже. Воин купил все в бакалее, специально сделав крюк. Однако, у малышки не было аппетита. Да и гостинцу она не обрадовалась. Эссен и сам любил баловаться шоколадом с чаем. Ему казалось, что говорить о ребенке. Но, Марика рассеянно и задумчиво кивнула, лишь проводив угощение взглядом. Отвечала она односложно. Избегая вступать в диалог. Рыцарь, подняв взгляд, посмотрел в уставшее лицо Людвига. Даже уголки губ того, печально были опущены. Молча продолжив ужин, Эссен украдкой поглядывал на малышку. Больше разворошив еду на тарелке, чем поев, она встала из-за стола. Так и оставив лежать плитку шоколада, на столешнице. Вместо этого, обратив к отцу, бледное личико, она попросила у него разрешения взять с собой свечу. Людвиг, горестно вздохнул. Свечи нужны были и ему самому. Зачастую он работал в мастерской лишь с огарком свечи. Лишних денег на масло для светильников, у них не было. Но как он мог отказать своей единственной радости. Маленькой копии его горячо любимой жены. Встав и открыв верхний ящик шкафа на кухне, мужчина достал новую свечу и захватил со стола позабытую шоколадку. – Возьми малышка. Пусть не тревожат тебя страшные сны. Сегодня у нас в гостях останется дядя Герман. Он воин гильдии Стражей. Да и папа, никогда не даст тебя в обиду. – Наклонившись, мастер крепко обнял девочку, вкладывая в ее ладони, свечу и плитку шоколада. – А теперь умойся и беги отдыхать. Сладких снов, моя маленькая принцесса. – Проводив девочку взглядом, Камир вернулся за стол. Оставшись наедине с Эссеном, он словно поник еще сильнее. Устало потерев глаза ладонью, стрельник посмотрел на рыцаря. – Я не понимаю, что происходит. Когда.. –  Голос Людвига предательски дрогнул. – Когда Лана умерла, я долгое время не мог оправиться от удара. Марика тоже тяжело переживала смерть матери. Я старался дать ей все, на что хватало денег. Она, все что у меня осталось. Положение конечно тяжелое, но мы не голодаем. Я постоянно покупаю какие-то гостинцы и сладости дочери. Стараюсь баловать ее. Но с каждым днем. Она словно чахнет. Выглядит уставшей и бледной. Последние недели полторы, как-то совсем плохо. Малышка подавлена. И не разговорчива. Герман, я просто не знаю, что мне делать. – Мастер закрыл лицо ладонями. Уронив голову в них. Встав из-за стола, воин положил на плечо стрельника тяжелую широкую ладонь. Сжав его. – Пока есть силы сражаться, никто не может считать себя проигравшим. – Порывшись в мешке со своими вещами, Эссен вытащил кожаную флягу с ячменным спиртом. Взяв стакан со стола и прищурившись, Герман налил крепкого прозрачного напитка, примерно на четыре пальца. – Но, я не горю желанием. Я не пил очень давно. – Робко попытался отказаться Камир. – Я не спрашиваю тебя Людвиг, хочешь ли ты этого. Это лекарство. Пей. Потом поговорим и пойдешь спать. – Поморщившись, стрельник опрокинул стакан в себя. Тут же заедая кусочком бекона. На его бледных щеках, появились пятна румянца. – Что-то странное, или даже страшное творится. Стуки. Вещи пропадают. Пятна крови на почти готовых изделиях. Иногда они попорчены и иным образом. А иногда сломаны. Мне приходится переделывать некоторые заказы по два раза. Я не обладаю запасом материалов и денег, чтобы позволить себе это. Мне кажется. Мы прокляты Герман. Это какой-то злой рок. – Эссен прошелся по кухне. Тяжело ступая и заложив руки за спину. – Вся наша жизнь Людвиг это сражение. Имеем ли мы право отступить и опустить оружие? Как говорили когда-то, предки немецких рыцарей: «Was du liebst, mußt du verteidigen, auch wenn deine Waffe aus Holz ist.» Попусту сокрушаться. И печалиться. Мы не должны. Лучше подумаем, что мы можем сделать. Заказы у тебя худо-бедно имеются. В случае нужды, ты всегда можешь попросить о помощи нас с мастером Спадой. А что, до твоей напасти. Не падай духом. Попробуем разобраться. Теперь, я советую тебе отправляться спать. Я останусь здесь внизу. Прикорну вот там, на топчане. – Помотав головой, Камир поднялся, оперевшись на стол. – Хорошо Герман. – Эссен резко оборачивается к мастеру. – Погоди, оружие у тебя есть какое-то? – Да, арбалет в спальне. – Кивает стрельник. – Хорошо. Дочь проведай перед сном. И на боковую. Оружие под рукой. Если что, я внизу. А теперь, доброй ночи.

Дождавшись пока Камир поднимется по лестнице, Эссен присел на топчан. Помассировав виски пальцами, воин прокрутил в голове слова мастера и увиденные события. – Девочка что-то скрывает несомненно. Но, на нее нельзя давить. Нужно попробовать разговорить ее. Вместе с отцом. В крайнем случае, они могут пожить в кузне Спады. – Встав на одно колено, Герман преклонил голову. Он не мог назвать себя любителем распевать псалмы и молитвы. Предпочитая святым словам – действия. Однако, в час нужды он просил о помощи. И Господь не покидал его. – Если только, он есть в этом мире. – Горько усмехнулся Эссен. Однако тут же посуровел. Пока его молитвы слышат. Пока приходит помощь и его руку наполняет мощью, ангельская сила. Значит, Он есть. - Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum; fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris; et ne nos inducas in tentationem; sed libera nos a malo. Amen. – Окончив молитву, рыцарь трижды перекрестился, поднимаясь. Устраиваясь на топчане и подложив под голову свернутый плащ, воин прикрыл глаза. Погрузившись в полудрему. Готовый в случае чего, тут же вскочить на ноги.

Раннее утро, огласил громкий крик боли. В одно движение, вскочив с топчана, на ходу вытаскивая из ножен полуторный меч, воин промчался на второй этаж. Дверь в спальню Людвига была открыта. Выбор был невелик. Пинком сапога, распахнув дверь в детскую, Герман влетел внутрь. Плечи Людвига дрожали. Взведенный арбалет в его руках ходил ходуном. Постель малышки была пуста. Подскочив к ней, Эссен пощупал ткань ладонью. Совсем холодная. Мужчина стал рыскать по комнате в поисках каких-то следов. Свидетельств борьбы или похищения. Но не видел совершенно ничего, что могло бы его заинтересовать. Камир, причитая о том, что его дочь пропала, ронял капли слез прямо на ее кровать. Сжав зубы от злости, Эссен пинком разбил прикроватную тумбочку. Следом, тяжелым ударом, сломал столешницу детского столика. Еще одно движение. И по комнате, разлетаются деревянными обломками, пара стульев. После слов о собранности. После его обещаний. Ситуация выглядела так, будто он не уберег девочку. Не помог Камиру. Был недостаточно бдителен. И теперь это станет для него долгом чести. Он должен во всем разобраться. Другого выбора нет. Безжалостно взяв Людвига за плечи, воин встряхнул его словно соломенную куклу. – Ты проведывал девочку перед сном? Слышал ли что-нибудь ночью? Дверь была заперта на засов. Дверь в мастерскую тоже. Я спал внизу. Как могли пробраться похитители в твой дом? Как они могли ворваться сюда? – Почти прорычал Эссен. Поворачивая голову, замечая наконец, сквозь пелену гнева, застилающую глаза, распахнутое окно..

Обмякший, словно враз обессилевший Людвиг устало качает головой. – Да, конечно Герман, я обнял Марику и пожелал ей доброй ночи. Всё было в порядке. Она зажгла свечу и по-моему молилась. Если честно, я не обращал внимания на это раньше. Я даже не могу сказать, кому из богов она молилась. – Людвиг пожал плечами, сглатывая тяжелый ком в горле. Молча наблюдая как недавно спокойный Эссен, крушит ветхие предметы мебели девичьей спальни. По полу разлетелись обломки и остатки досок. Разбитые стулья, грудами лежали у стены. Опустив поникшие плечи, на кровати девочки сидел мастер Камир. – Она, всё, что у меня осталось Герман. Жизнь итак отнимает у меня почти все. Она мой маленький лучик света. Ради которого мне приходится жить. Понимаешь? – Эссен, молча осматривающий комнату, не видел в этом нехитром скарбе ничего, что могло бы привлечь его внимания. Нужно было успокоиться. Он всегда старался держать себя в руках. Но сейчас сорвался. И шумно дышал. Восстанавливая свое обычное состояние. Карие глаза внимательно пробегали по всем предметам, находящимся в комнате. – Быть может у нее есть дневник? Она записывала куда-то свои мысли? – Но в ответ, Камир лишь горестно качает головой. – Хорошо. Твоя задача, внимательно обойти дом, комнату за комнатой. В мастерскую тоже загляни. Проверь двери. Засовы. И заодно скажи мне, что возможно пропало. Соберись, Людвиг. Время не на нашей стороне. – С силой хлопнув мастера по плечу, Эссен попытался как-то напомнить ему об его долге. Приободрить или даже разозлить. Он должен был держаться. И прилагать все усилия. Прошло не так много времени, с тех пор как пропала девочка.

Осмотревший комнату Марики беглым взглядом, Людвиг вышел за дверь. Продолжая поиски. Эссен, стал тщательно и методично, двигаясь от конца комнаты, к двери, обыскивать все, что находилось здесь. На пол летела одежда. Какие-то игрушки. Предметы обихода. Постельное белье. Мужчина и сам не знал, что он ищет. Какой-то знак. Подсказку. Что наведет его на мысль. Но увы, этой подсказки не было. Спустившись к Камиру, Эссен молча вопросительно посмотрел на него. - Вроде бы, все на месте. Разве что, не могу найти моток веревки. Не помню, чтобы снимал ее с крюка. Я обвязывал ею лес на подводе.. – Эссен раздосадовано махнул ладонью. – Я спал на кухне. Девочка не могла спуститься вниз. Вряд ли она сумела двигаться так тихо, что я не слышал этого. Нужно смотреть еще. Вернемся в комнату. – Мужчины вновь поднявшись, стали еще раз обыскивать помещение. Эссен, задумчиво потрогал ладонью подоконник. Хоть и было довольно высоко, но спуститься по веревке, вполне возможно. Приглядываясь, он заметил воросинки волокна веревки на дереве подоконника. Да, веревку похоже действительно привязывали. Но как малышка умудрилась прокрасться мимо него в мастерскую. Это оставалось загадкой. Тем временем Людвиг, разбирающий обломки одного из столиков, развернув  клочок бумаги, замолкает. Обернувшийся Эссен, видит скупую слезу, сбегающую по впалой щеке мастера, мягко забирает из его рук, лист пергамента, на нем изображена маленькая девочка. И..? – Это Лана? – Нахмурившись, Эссен спрашивает у Камира. Тот так же молча, кивает. – А где она похоронена? – стрельник рассказывает о ближайшем кладбище. Герман, сев на край кровати, несколько минут что-то обдумывает. Затем резко поднимается. Доставая из поясной сумки лист пергамента и карандаш. – Нарисуй план. Как можно найти ее могилу? Есть какие-то особенности? После этого, твоя задача, сходить к мастеру Спаде и с моего винга написать седьмому отряду, о том, что мне требуется помощь. Изложишь все. – Когда Людвиг открывает рот, чтобы оспорить решение, Эссен мягко прерывает его. – У нас нет времени Людвиг. Я быстрее доберусь туда. Мне нужна помощь в предупреждении моих соратников. Понимаешь? – Эссен сжимает ладонью плечо мужчины. Людвиг, помолчав, кивает головой. – Хорошо. Герман, на могиле стоит деревянная статуя Ланы. Я сам ее делал и обрабатывал лаком. Она…она очень похожа на нее. Это поможет найти ее. – Воин кивает, сворачивая лист пергамента с примерным планом нахождения могилы. Стремительно срываясь на первый этаж. Встав под окном второго этажа, он еще раз обходит это место. Но более ничего интересного не замечает. - Ладно, остается надеяться, что она скорбя о матери, молится об ее возвращении. – Произносит мужчина сам себе, скорее успокаивая себя, чем действительно веря в это. Быстрым шагом двигаясь по улице, он направляется в сторону ворот города. Именно там, слева и располагается кладбище. Ранее утро бодрит своей свежестью. Эссен двигается быстро. Миновав ворота города, он продолжает путь. Виднеющиеся ряды могил, побогаче и беднее. Со статуями и без. Совсем заброшенные и ухоженные. Мужчина достав лист пергамента сверяется, следуя по проходам между рядами. Поворачивая то направо, то налево. Если верить бумажке Людвига, до могилы Ланы остается всего несколько рядов..

Эссен двигался уверенным шагом. Быстро. Яростно. Заприметив наконец деревянную резную статую Ланы, он остановился. Вот и могила жены Людвига. Но девочки здесь нет и в помине. Оглядевшись, Герман нахмурился еще сильнее. Что делать дальше, он, к сожалению не знал. Слабая зацепка, что вела его сюда, почти оборвалась. Ни Марики, ни ее следов. Мужчина кругом обошел аккуратную и строгую могилу. Видно, что мастер Камир ухаживал за ней. Навещал. Искать здесь девочку можно было часами. Ряды могил. Ухоженных и позабытых. Полуразрушенных и монолитных, с мраморными статуями и даже склепами. Здесь были сотни захоронений. Тропинки и дорожки вели в разные стороны. Запутывали. И сбивали с толку..

- М-А-Р-И-К-А… - Громогласно прокричал воин. Но его слова, как-то скомкано и быстро потонули в тишине кладбища. Она была вязкой и почти осязаемой. Сейчас пригодился бы боевой рог воина. Огласив кладбище его пением, Эссен бы наверное смог привлечь внимание всех живых, что вообще могли оказаться здесь. Но увы, он собирался в гости, а не на битву. Вздохнув, Герман повернулся к деревянной фигуре спиной, оглядывая ряды могил. Внезапно, за своей спиной он услышал голос. Тихий. Холодный. Но уверенный. Медленно обернувшись, рыцарь потянулся к рукояти меча. – Эээ..леди Лана? -  Мужчина выпрямился, убрав широкую ладонь от эфеса, и прижав сжатый кулак к груди, склонил голову в приветствии. – Не ожидал вас увидеть, в вашем посмертии. За ваш покой, я всегда готов помолиться. Как и ваш муж. Он молится о вас гораздо чаще. Впрочем, вижу молитвы к сожалению, не приносят вам желаемого. Что-то тревожит вас? Раз вы задержались? К слову, ваш муж, был бы очень рад вас видеть. Даже в таком виде. – Спокойно отреагировавший мужчина, не ожидал что вместо девочки или ее следов, обнаружит призрак покойной Ланы, но вел себя, как ни в чем не бывало. Что уж тут такого. Есть и призраки в нашем мире. Спокойствие духа, важнейшая цель для воина. Приблизившись к призрачной фигуре, Эссен осматривает ее. Ощущая, как холодеет металл цепочки с распятием, под доспехами. – Я прибыл сюда, ради поиска вашей дочери. Марики. Она пропала сегодня утром. Людвиг. Он очень переживает. Он до сих пор не может оправиться, после ээээ..вашей гибели. Я вынужден торопиться. Поклялся я, помочь ему. Но, хотел бы увидеться с вами снова. Я приведу сюда Людвига. Думаю, и вам требуется какая-то помощь. Раз нет покоя. Requiem aeterna dona Domine, et lux perpetua luceat eam. Requiescat in pace. Amen. – Эссен осеняет себя крестным знамением и с уважением склоняет голову перед фигурой Ланы. Однако, стоило ему сделать шаг в сторону, до его слуха донесся приглушенный вскрик. Или даже взвизг. Несомненно тонкий и девичий. Рывком бросившись с места, в сторону крика, воин громко окликает Марику. Перед его глазами виден склеп, тонущий в дымке утреннего тумана. От него в сторону и убегает, мелкая и бледная, изможденная фигурка. Несомненно это Марика. – Ррраахх…- Сжав зубы, и буквально выбивая тяжелыми подкованными сапогами комья земли, мужчина в несколько шагов настигает девочку. Довольно сильно хватая ее за плечо железными пальцами. – Что случилось? Марика. Отец чуть с ума не сошел. Здесь есть очень близкий человек для тебя. Точнее, хмм... его призрак. Но я думаю, мама была бы рада видеть тебя. Только не пугайся. Я рядом, с тобой. И все хорошо. - Воин крепко сжимает девочку за плечи широкими ладонями. Присев перед ней на колени, чтобы видеть ее бледное встревоженное личико. - Пойдем, попробуем поговорить с ней. Мне бы спросить еще пару вопросов. А потом вернемся домой. Обрадуем отца твоего.

Когда Эссен рванулся к девочке, в его голове звучали странные слова духа Ланы. Обвинение в адрес собственного мужа. По словам мастера Драгана, он не чаял души в жене. И когда то, они жили в счастье и достатке. Неужто все было по-иному. Или они о многом не знали. Но времени раздумывать не было. Догнав Марику, Герман с силой сжал ее за плечи. Девочка брыкалась и вырывалась, с несвойственной для такого хрупкого тела силой. Эссен, даже удивился словам, что Марика кричала в сердцах. Но, на миг опешив и лишь сжав зубы, от девичьего укуса, он рывком подтянул ее легкое тело к себе.

- Успокойся. Я не желаю тебе зла. Ты ведь единственная радость в жизни отца. Он всегда для тебя так старался. Чем же он заслужил твою ненависть? – Приподняв брови, спросил воин, удерживая девочку широкими ладонями. Она насуплено молчала. – Ладно, позже поговорим. Мне нужно тебе кое-что показать. Кое-кого точнее. – Несмотря на просьбу Эссена, малышка молча продолжает вырываться из его хватки и вообще ведет себя, словно дикий зверек. – Ну что за капризы? – Рявкает Эссен. Но тут же пытается смягчиться. Хоть он и был добрым человеком, и старался помогать людям по мере своих возможностей, на самом деле, в некоторых вещах, мужчина был довольно жесток. Не признавая душевных слабостей. Не тратя время на скорбь о погибших. Считая, что жизнь, с самого рождения проиграла битву смерти. И их единственный выход, это сражаться. Со злом. Несправедливостью. Врагами. Ради чести и славы. Наплевав на смерть, потому что, она итак стоит за плечом каждого. Прекратив тащить сопротивляющуюся Марику по земле, он рывком подхватывает ее на руки. Сжимая в объятиях. – Я хочу показать тебе маму. Она только что была здесь. – Эссен приносит девочку на руках, к могиле Ланы. Но уже никого не застает. Озираясь, мужчина не забывает удерживать в руках Марику. – Наваждение какое-то. – Потоптавшись у могилы, и даже сделав круг, воин движется в сторону выхода.

Он по-прежнему держит  дочь Ланы на руках, не давая ей вырываться. – Хорошо. Марика, расскажи мне, почему ты боишься и ненавидишь отца? Если ты честно мне все расскажешь, я заберу тебя к себе домой, ты поживешь у нас, пока я не выясню всей правды, клянусь именем Господа. – Быстрым шагом мужчина движется в сторону ворот города. Пара выходящих патрульных, окидывают его удивленным взглядом. – Воровку поймал, что ли Герман? – Эссен качает головой. – Из дома сбежала похоже. Разбираюсь. – Кивнув головами, патрульные следуют дальше. Ожидающий ответа рыцарь, тяжко вздыхает. Похоже, девочка пока не собирается ничего говорить.

- Сэр О’Мурр, мне очень пригодилась бы ваша помощь. – И перехватывая одной рукой, ноги Марики, несколько раз дует в небольшой рог. – Быть может котики лучше управляются с маленькими девочками. – Вполголоса произносит мужчина.

Отредактировано Герман Эссен (2020-04-14 22:21:18)

Сэр О’Мурр появившийся через мгновение, вертит головой закованной в глухой шлем. Поблескивая янтарными глазами в прорези. Выхватив меч, он, понимая, что битвы не предвидится, со стуком убирает его в ножны. – Приветствую вас, сэр Эссен. Что случилось? – Герман, кивая головой, продолжает удерживать вьющуюся девчушку. Сжав ее и перехватывая ладонями за пояс. – Да что на тебя нашло, Марика? – Восклицает мужчина, сжимая хрупкое тело сильнее, но тут же, чуть ослабляет хватку. Все же, это маленькая девочка.

- Твою маму не убили. Она умерла от болезни. Ты прекрасно знаешь это. – Рыцарь вздыхает, кивком головы указывая коту на девочку. О’Мурр спрыгивает на руку воина, стукнув своими миниатюрными стальными сапожками. – Привет, юная леди. Ты чего капризничаешь? – Кот снимает шлем, открывая голову с торчащими ушками и поблескивающими желтыми глазами. - Признаюсь, я не особо занимался котятами. Мой удел - битва. - Шепотом добавляет кот на ухо мужчине. Однако, тут же его розовый носик дергается, а усы воинственно топорщатся. – Хммм…здесь пахнет какой-то магией, сэр Герман. Или точнее, гм.гм.гм… Не могу сказать. Я ощущаю некий след. Превращение? Присутствие? Я попробую выяснить точнее. Здесь мне плоховато видно. Погляжу через мир духов. А вас, юная леди, я попрошу не баловаться. И слушаться Эссена. Тогда я еще навещу вас. И вы сможете почесать меня за ушком. – Маленький рыцарь, склоняет голову в поклоне и водрузив шлем на голову, исчезает в дымке.

- Эх. Я надеялся, на большее. - Эссен, удобнее перехватывает девочку. Выглядит Марика еще хуже. Она теряет сознание. Странно. Она кажется ослабленной или изнуренной. Сняв с пояса, фляжку с водой, мужчина, придерживая девочку под затылок, поит ее через почти сомкнутые губы. Эффекта это не приносит. Вода растекается по платью малышки и его руке. Прикрыв глаза, мужчина прижимает обмякшее тело к груди. Осеняя ее крестным знамением. С его губ срываются тихие слова молитвы:
Veni, Sancte Spiritus,
et emitte caelitus
lucis tuae radium.
Veni, pater pauperum,
veni, dator munerum,
veni, lumen cordium.
Consolator optime,
dulcis hospes animae,
dulce refrigerium.
In labore requies,
in aestu temperies,
in fletu solatium.
O lux beatissima,
reple cordis intima
tuorum fidelium.
Sine tuo numine,
nihil est in homine,
nihil est innoxium.
Lava quod est sordidum,
riga quod est aridum,
sana quod est saucium.
Flecte quod est rigidum,
fove quod est frigidum,
rege quod est devium.
Da tuis fidelibus,
in te confidentibus,
sacrum septenarium.
Da virtutis meritum,
da salutis exitum,
da perenne gaudium. Amen.

Затем Герман целует Марику в лоб. Девочка похоже, забылась глубоким сном. Ускорив шаг, воин направляется в сторону кузницы мастера Спады. Решив, оставить дочь Людвига, на попечение кузнеца. И еще раз обсудить с ним эту темную ситуацию. А уже затем, поговорить с самим Камиром..

Мастер Спада, поработав в кузне, хоть и без былой удали, степенно и неторопливо, ощутил зверский голод. Сие явление было нечастым, обычно старик кушал неважно. Воспользовавшись оказией, он направился на кухню, варганя яичницу в чугунной сковороде, из доброй пятерки яиц, с полосами свежего бекона. А после можно  было и вздремнуть часок. Обычно, кузнец отвратительно спал ночью. Вставал ни свет, ни заря. Но вот днем подремать в послеполуденный час, у него получалось..

Тем временем, Герман, наконец добирается до улицы Фламберг, время от времени, поглядывая на спящую, у него на руках Марику..

Отредактировано Герман Эссен (2020-05-19 16:57:23)

Проснувшаяся на его руках девочка, успевает заметить сэра О’Мурра, однако, вскоре вновь засыпает или скорее почти теряет сознание. Мужчина продолжает читать молитву, удерживая на руках легкое тело. Закончив, он прислушивается к ровному дыханию. Быть может, на ноги девочку, его просьба и не поставила, однако дышит она спокойнее. А тени на ее лице, чуть отступают. Эссен удовлетворенное кивает, убирая прядь волос с худенького личика Марики.

Тем временем, мастер Драган, закончив с работой, тихонько напевая себе под нос, занялся приготовлением завтрака. Жир на сковородке аппетитно скворчал. Следом в сковороду отправились полоски бекона. Затем пяток яиц и немного зелени. Налив молока в глиняный стакан, кузнец принялся за еду. Мысли старика были заняты думами о ремесле. Германе. Несчастном Людвиге и его дочери. Покончив с яичницей, Спада допил молоко с хлебным мякишем и собрался вставать из-за стола. Однако, вновь опустился на стул через мгновение. Головная боль разливалась по всему затылку. В его виски словно били маленькие стальные молоточки. Кузнец был уверен, что мгновениями, или теряет сознание, или не помнит происходящего. – Да что, происходит то.. – Через минуту, из крепкой, шершавой от грубой работы, ладони мужчины, выпадает тяжелый молоток для отбивания мяса. Драган хрипит. В его седой бороде повисают клочья слюны. Он падает на пол. Снова встает и пытается удержаться на ногах. Вот его снова толкают вперед, к очагу. Кузнец пытается ухватиться руками за что-то. Но сжимает в ладонях лишь угли очага. По кузнице разносится дикий крик..

Герман, находящийся в нескольких десятках метров от дома, слышит подозрительной рев. И сердце его начинает биться чаще. Словно предчувствуя неладное. Воин практически бежит, гулко топая сапогами по мостовой. Крепче прижав девочку к груди. Распахнув дверь и влетев в дом, мужчина втягивает носом запах яичницы. И…Какого-то горелого мяса.. На полу перед камином катается мастер Драган. Прижимая, обожжённые до костей кисти к груди.  Встряхнув девочку, Эссен ставит ее на ноги, запирая за собой дверь на засов. Стремглав мчится наверх, расталкивая по пути предметы и опрокинув вешалку. Подхватив сумку с целебными травами и припарками, воин сбегает вниз. Ожоги старика выглядят ужасно. Однако выбора нет, их придется бинтовать. Сами они не заживут. Добро смазывая ткань жирной мазью с ароматом трав, Эссен бинтует кисти рук кузнеца. От болевого шока, тот молчит, словно не понимая, что вообще происходит. Мужчина прикрывает глаза, взяв обожженные руки мастера в свои широкие ладони.. - Memorare, O piissima Virgo Maria, non esse auditum, a saeculo, quemquam ad tua currentem praesidia, tua implorantem auxilia, tua petentem suffragia, esse derelictum. Ego tali animatus confidentia, ad te, Virgo Virginum, Mater, curro ad te venio, coram te gemens peccator assisto. Noli, Mater Verbi, verba mea despicere; sed audi propitia et exaudi. Amen... – Через несколько минут Эссен открывает глаза, однако мастер Драган, часто и прерывисто дыша, находится в глубоком забытье. Бинты плотно покрывают искалеченные кисти, и оценить ситуацию теперь уже сложно. Однако, мужчина уверен, что святая Матерь Божья не оставила его своей милостью. Кузнеца же, срочно нужно доставлять в Латт Свадже. Написав короткое сообщение на винг Марку, воин наконец обращает внимание на испуганную Марику. – Послушай меня, пожалуйста. Ты должна все мне рассказать. Чтобы я сумел защитить тебя. Близких тебе людей. Твоего папу, который очень любит тебя. Мне нужно понимать, что происходит. К тебе раньше приходил призрак мамы, которого мы видели на кладбище? Ты прекрасно знаешь, что твой папа очень любит тебя и печется о тебе. Я не пожалею жизни, защищая тебя. Но мне нужно понять, что за чертовщина творится.. - Сильные мужские руки крепко держат девочку за плечи. Сам Эссен, опустившись на одно колено, нахмурившись, смотрит в глаза Марики..