Джейсона устраивала работа с Закари. Не смотря на заслуги перед Гильдией, Шандар давал себе отчет, что в обычной жизни он довольно бесполезен. Примерно на уровне собаки-компаньона. Вроде, взгляд умный, понимающий, какие-то простые вещи может делать самостоятельно, даже команды выполняет. А какашки после выгула все равно кому-то другому убирать приходится.
(c) Джейсон Шандар

Девчонки, чего, когда подрастают, за сахаром охотятся? Поэтому им на свидании конфеты дарят? И шоколадки? Чтобы тебя не слопали?
(c) Почуй-Ветер

Люди невероятны сами по себе, а вместе они собирались в единое целое, способное справиться почти с любой бедой..
(c) Эмиль

— Вот знавал я одну сестру милосердия , Авдотья звали, девчонка смазливая была, лет восемнадцать только только исполнилось, младше всего нашего брата почти, но ты только проверни чего, приобними или ещё чего, так она тебе потом так уколет, что хоть на стенку лезь, а присесть, неа , и стой весь день.
(c) Алексей Вольский

— Лист капудыни? — усмехнувшись и пожав плечами, тихо проговорил Вейкко. — Лично я считаю, что раз уж этот листик не способен привести к сокровищам или юной заколдованной принцессе, то это скорее лист бесперспективной капудыни. Лист беспердыни, черт возьми.
(c) Вейкко

Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене

— Да завалите вы хлебала, — Квадрагинтиллон говорил в приказном тоне, — на вас Герман смотрит!
(c) К. Д. Ротт

— Зануда? Гм.. Да, говорили и не раз. Мои соратники считают, что одной из моих магических способностей, является атака монотонными витиеватыми речами, пока противник не сходит с ума. Ахахахахахаха… — На сей раз, Эссен раскатисто хохочет, хлопая себя по колену ладонью.
(c) Герман Эссен

В вечернее время в Сказке всегда начинает твориться всякое необъяснимое и жуткое непотребство. То за поворотом тебя тварь какая-то поджидает, то в тенях деревьев оживает что-то странное и не очень материальное, то ещё какая странность произойдёт..
(c) Дарий

Решив, что «убийца» не достоин жизни, люди также постепенно начинали обращаться с ним хуже, чем с диким зверем. Насилие порождало ещё большее насилие, вот только преступникам очень часто отказывали даже в базовых нуждах, что уж говорить о компетентной медицинской помощи. Виктор давно решил для себя, что невзирая на их проступки, не спрашивая и не судя, он будет им её оказывать. Потому что несмотря ни на что, они всё ещё оставались разумными существами.
(c) Виктор

Она никогда не делилась своим прошлым, мужчина даже за эти полгода вряд ли смог узнать хоть что-то стоящее, помимо возможности ящерицы находить неприятности на свою аппетитную задницу.
(c) Рене

Нет, они любили лезть в жопу мира. Иначе зачем вообще жить? Вообще от мира со временем достаточно легко устать, особенно если не соваться в его жопы. Но было бы неплохо из этой жопы выбираться с деньгами, да еще и с хорошими деньгами, чтобы там например меч новый можно купить.
(c) Керах

Ему замечательно спалось в канаве, учитывая, что в тот момент он был куда ближе к свинье, нежели единорогу, а то, что храп кому-то мешал — дык зря что ли изобретали такую замечательную вещь как беруши? И вообще это был не храп, а звуки прекрасной живой природы. Скотина он, в конце концов, иль где?
(c) Молот

Ротт не был бы самим собой, если бы так просто и безэмоционально забывал о долге и деле, которое умел и мог делать. А лучше всего ему удавалось то, что многие под прикрытием милосердия и некоего высшего блага не воспринимают всерьез: калечить, рубить, сражаться, умерщвлять и иным способом губительно воздействовать на внешний мир.
(c) К. Д. Ротт

Звали этого маститого мясного голема Дарий и, если Ротту не изменяла память, массивный и практически неподъемный меч за спиной у этого человеческого выброса применялся тем весьма часто. А это значило, что пользоваться он им, как минимум, умеет. И, конечно же, Бешеному Псу хотелось проверить сей тезис на собственной шкуре, а заодно и испытать бывшего сопартийца по гильдии на предмет личностного роста, и степени прогресса боевых навыков.
(c) К. Д. Ротт

Конечно многие посчитают странным то, что двадцатилетняя девушка приглашает детей в гости. Что такого интересного можно было найти в общении с детьми? Но Агнес — это несколько иной случай.
(c) Агнес

Вместо вытекающей крови — клубничное варенье. А вместо меня — каскадер, который сейчас встанет, отряхнется и пойдет дальше по своим делам.
(c) Джун Нин

Есть в этом что-то странное, полагаться на чужое зрение. Хотя оно как бы уже твоё собственное, но все равно это иная перспектива, ведь твои глаза всегда закрыты. Все сложно. Зато никогда не заблудишься. Ведь если смотришь на мир с высоты птичьего полета, всегда знаешь, куда приведет тот или иной поворот.
(c) Стрикс

путеводитель сюжет нужные гостевая правила о мире роли магия расы FAQ
❖ Гильдия Стражей ожидает беспорядки на фоне приближающегося Дня Зверя.
❖ Где-то в холмах неподалёку от Валдена, по слухам, поднялся из земли древний трон. Говорят, тот, кто просидит на нём всю ночь, утром встанет либо мудрецом, либо сумасшедшим.
❖ В поселении объявился отец Забин, весьма странный тип, который коллекционирует святые символы любых форм, размеров и конфессий. Всем известно — он каждый год начинает поклоняться новому богу. Одни говорят, что он шарлатан, другие же — что он может даровать благословение от любого известного бога. (подробнее...)
Октябрь года Лютых Лун
❖ Свет и жара от двух солнц негативно влияет на все окружение; невыносимая жара, гибель урожаев на фермах. Кое-где в Валдене начали плавиться дома..
❖ 29 сентября года Лютых Лун в парковом районе практически полностью уничтожено четыре дома, девять задеты взрывами и пожарами. Погибло семнадцать человек и фэйри, пострадало около тридцати, в том числе многие ранены не последствиями взрывов и пожаров, на их телах обнаружены колотые раны в жизненно важные органы.
❖ В ходе Совета Гильдий решили временно отказаться от войны с Ягой: в такую жару просто невозможно двигаться и что-то делать.

Dark Tale

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [19.07 РК] Ментальный суп


[19.07 РК] Ментальный суп

Сообщений 1 страница 7 из 7

1

МЕНТАЛЬНЫЙ СУП

19 июля года Русалкиной Колыбельной, день

В двух часах ходьбы от Валдена, неподалёку от ферм

Окари & Вейс

https://i.imgur.com/lBA8x31.jpg

ПРЕДИСЛОВИЕ

Середина лета. Жарко, солнечно.
Дорога, пыль, стрекозы над головой.
В лесу хорошо. В лесу тепло. В лесу... дом.
Дом с историей. Своей, чужой... общей.

Ну правда, что может пойти не так?

Свобода Воли: нет

Отредактировано Вейс (2020-03-01 01:35:44)

+1

2

Если ехать в сторону фермы славной семьи Эйохль от северных ворот Валдена, но подле Хмурого ручья свернуть на проселочную дорогу, пройти ромашковое поле и спуститься с высокого холма, открывающего волшебный вид на безымянную речку, змейкой вьющуюся меж статных красавиц-елей, можно выйти к небольшой деревеньке Звенящей, названной так из-за комариных туч, устраивающих налёты на человечество с окрестных болот. Но суть вовсе не в комарах, она кроется совершенно в другом.

Стоит на самом краю деревни Дом, окружённый заросшим садом, превратившимся со временем в лес. Окна его выглядывают из-за ветвей деревьев, двери приоткрыты, словно манят, приглашают навестить случайных гостей. Стены… А что стены? Чуть обветшалы, ровно как и крыша, черепица коей давно уже требует замены.

https://i.imgur.com/rhmUJEL.png

Тропинка к дому вымощена речной галькой. И кажется, словно прячутся рыбы меж камней, летит-катится морской вал, увлекая песок и отдавая длинные листья водоросли да цветки кубышек. Дорога к дому не заросла за много лет. И сколь не спрашивай деревенских, те только руками разводят: говорят, здесь живет какой-то фэйри, то ли незримый, то ли неслышимый, то ли всё вместе и даже более, то ли призраки обитают. Не страшные! Нет. Тихие да мирные, если их первыми не трогать, конечно. Поговаривают, хранится в доме старый клад, и те, кто здесь шумит, его охраняют. Ложь или вымысел неизвестно, но путников дом привлекает издавна. И не все, кто внутрь вошел, изнутри после появляются.
В доме вечерами горят окна; кто-то порою вздохнёт совсем рядом, если остановиться у калитки. Говорят, зимой на деревьях вокруг появляются кормушки для птиц, а во внутреннем дворике кто-то жжёт костры из сосновых шишек.

…Единорог оказался подле этого места совершенно случайно. Вернее… не совсем случайно. Его вёл Зов; сопротивляться сил не было. Почему? О, это очень хороший вопрос. По мнению Вейса, жара, терроризирующая окрестности уже четыре дня подряд – целых четыре! – была призвана тёмными силами, и теперь всё вокруг было просто обязано загнуться от обезвоживания и сухости, потому что светлые силы, призванные сокрушить зло, вероятнее всего, слегли первыми под беспощадным натиском жестокого Солнца.

Вейс был уверен, что не выдержит ещё пару таких дней даже с учётом того, что живым он, в общем-то, толком не является. И даже лёжка в затенённом овраге не спасала ощущение неизбежности. Даже напротив, прибавила. А ведь в городе, наверное, сейчас было самое пекло... Всё-таки хорошо, что он практически сразу же, только лишь почуяв беду, решительно выбрался в мир.
Ближе к Лесу стало легче… Ненамного, но всё же ощутимо.

Вода тоже, на самом деле, не особо спасала. Солнце жгло немилосердно. Вейсу казалось, что оно, прежде ласковое и заботливое, стремится сейчас наказать его, выжечь сквозь плотную шкуру все его корешки и побеги, вытянуть всю влагу, иссушить за какие-то невнятные грехи и выплюнуть, перемолотого лучами, сломленного и изничтоженного полностью.
Поэтому он просто шёл. Куда-то, куда вела его дорога; смотрел вдаль, смотрел в небо, слушал пение птиц и шепот цветов. А потом был Зов. И он просто переставлял ноги и двигал. Двигал себя вперёд и дальше, следуя этому мерзкому чувству, бьющего тревогой из самого его сердца.
Впереди было… что-то. Впереди была деревня. Деревня, дорога сквозь неё, удивленные взгляды людей и калитка, скрипнувшая приглашением. Войти? Конечно, спасибо, я здесь ради этого, ради вас. Кому помочь? Что нужно сделать на сей раз?..

В душе единорога вяло колыхалось недовольство свое слабостью и усталостью, пропитавшей шкуру похлеще дорожной пыли. Въевшейся в мысли, заставляющей скакать с третьего на десятое, перешагивать черту, над которой он бы раньше задумался, слепо идти по извилистой каменной дорожке и в последний лишь момент заметить впереди фигуру.

Тонкую, будто бы окутанную дымкой невесомой шали, сотканной из паутины да вечерней росы. Девушку-мертвеца, освобождённую от плоти и костей - именно от неё так и фонило проклятым Зовом. Но Зов этот подле неё менялся, искажался и разбегался в стороны, будто бы стайка пуганых мелких рыбёшек, в совершенном непонимании того, как он, оно, они умудрились здесь оказаться.

«Отстой» - успел подумать Вейс прежде, чем силуэт призрачной девицы скрылся за дверью.

Единорог остановился, поникшее опустив голову. Струна внутри него напряглась, дёрнулась, ведомая чьей-то рукой. Сидящая на дереве ворона встрепенулась и оглушительно каркнула, распугивая мелких птичек и пугаясь сама себя.
Вейс качнулся.

Призраки тоже требовали внимания. Они оставались здесь по многим причинам, не всегда хорошим. Не всегда светлым. Им всем нужна была помощь, но вряд ли бы Вейс мог им её дать.
Но и не попробовать он тоже не мог.

Струна дрогнула; зазвенела, отдавая вибрирующим гулом в ушах.

Единорог вздохнул.

Он попробует.
Как и всегда.

Как же это раздражает. Как же он устал.
Устал заботиться о каждом встречном, устал от наглецов, что так и норовят его использовать в своих целях. Устал от этого щемящего радостью чувства, сопровождающего каждую чёртову просьбу.
Устал раздражаться. Устал быть усталым.

Нужно просто шагнуть вперёд и спросить. Вот и всё.

- Эй? - под копытом скрипнуло крыльцо; двери дома вновь услужливо распахнулись. И так же плавно, почти без шума закрылись, стоило Вейсу пройти в просторную переднюю.

+1

3

Быть призраком не так плохо. Ты приобретаешь массу преимуществ, потенциал которых зависит и от твоей фантазии. Ты больше не нуждаешься в воздухе, пище, воде. Не спишь. Для тебя практически не существует закрытых дверей. Ты больше не ограничен сроком жизни. Не привязан к хрупкой и нежной оболочке по имени тело. Можешь летать. Можешь исчезнуть в одном месте, чтобы появиться в другом. Можешь стать первоклассным вором, лишая материальности предметы и уволакивая их с собой, минуя самую грозную охрану.
У загробной жизни колоссальное количество плюсов, но...
Какая досада, что тебе на всё плевать. Тебе ничего не нужно. Тебе нет разницы, куда идти дальше. С кем говорить. В каком месте просыпаться... Простите, точно, тебе ведь больше не нужен сон. В каком месте очнуться, выпадая из собственных дум, что опутывают не хуже липкой паутины.
Тебе настолько безразличен окружающий мир, что даже конец света не вызовет ноток сочувствия и беспокойства по поводу происходящего.
В конце концов, тебя это уже не касается. Ты уже встретил свой личный конец света. Ты вне игры.
Летний зной, кстати, тоже бессилен перед призраком, а яркое солнце больше не могло ослепить взгляд. Окари была неспешна, как и всегда. В этой деревне внутри, там, где некогда стучало сердце, у нее просыпалось нечто, для чего не находилось нужных слов, однако дева цеплялась за возможность хоть чего-то почувствовать. Это было своего рода наркотиком. Вялой причиной хоть как-то действовать, придавать своему существованию осмысленность.
Призрак даже не понимала, приятно то, что отдаленно отзывается изнутри, или причиняет боль. Пытается, если говорить точнее, ведь все чувства выцвели, утратили краски и свою силу, свой вкус.
Лишь двое из них смогли выжить, превратившись в ее персональных монстров, демонов, палачей.
Непонятная, но такая сильная вина перед чем-то или кем-то...
И ненависть, похожая на пепел, не пламя. Она больше не способна гореть. Она больше не способна на нечто воистину сильное, настоящее, ослепительно яркое.

Окари знала, что в подлеске есть безымянная могила, куда никто не приносит цветов. Где никто не остановится, чтобы вспомнить почившего добрым словом. Где никого не бывает, кроме диких зверей...
Да ее самой. Иногда. Очень редко.
Она испытывала смутную тревогу, какую-то тягучую тоску и нечто еще, чему забыла название, находясь рядом. Не ведая, кого под собой укрыла земля, Окари будто бы скучала по этому человеку.
Но не была уверена наверняка в своих мятежных чувствах.
Было и иное примечательное место, близко к которому она до сих пор не решалась подойти - теперь уже заброшенный дом. Она не знала, кому он принадлежал, да и не с руки было спрашивать людей. Но порой, идя звериной тропой от могилы, она замирала на месте и долго так стояла, созерцая это ветхое, отныне никому не нужное жилище.
Сегодня что-то пошло не так. Нельзя сказать, что призрак погрузилась в глубокие думы, поскольку в мыслях царила равнодушная пустота, однако ее охватило какое-то оцепенение, заставившее механически ступать вперед шаг за шагом, не видя ничего перед собой. Будто вели за собой. Или будто сложную игрушку завели, и та двигалась лишь так, как научили руки создателя, не смея ступить и шага в сторону.
Она очнулась аккурат перед дверью. С некоторым недоумением всмотрелась в узор дерева. Прислушалась к себе. Помешкала. И проплыла вперед, насквозь, поддавшись давно забытой, ненужной привычке - глубоко вдохнув, будто бы вдохнув, затаила дыхание, оглядывая порушенную мебель. Старые следы чужой жизни, подтертые временем. Ей казалось, что она чего-то узнает или понимает, и тогда Окари замирала, всматривалась вновь, ожидая, будто вещь заговорит с ней, поведает свою историю, ответит на вопросы...
И ничего не происходило. Надежды не оправдывали себя, а что-то изнутри, будто пробудившись от давней спячки, лениво потягивалось, словно пытаясь определиться - упасть обратно в сон, либо же наконец-то влиться в течение жизни...
- Эй?
К тому моменту призрак уже поднялась на второй этаж, однако чужое вторжение услышала. Замерла, хотя и без того не издавала ни единого шороха. За ней следили? Едва ли хозяин дома решил пожаловать сюда. И вряд ли мародер надумал поискать тут ценности.
Призрак не была настроена на разговор. Она ожидала, что незнакомец уйдет прочь, однако скрип двери с последующими шагами разубедил в обратном.
Стоп. Это не человек, она слышала поступь четырехногого существа. Не была уверена наверняка, но звук словно от когтей или копыт. Животное? Говорящее животное?
Нашла чему дивиться в этом мире.
Скорее уж уместнее насторожиться, что ему нужно. Осознанно преследовал ее?
Но гость внизу оказался не единственным живым существом в этом доме. Кто-то маленький, но юркий протопал в комнате, у двери которой застыла Окари. И что-то было в той комнате, вызывавшее беспокойство. Тягучую боль, которой призрак всё равно была рада, ведь даже это лучше пустоты.
Она проскользнула сквозь стену и замерла. В комнате не было ничего, кроме зеркала в человеческий рост.
Мерцающего, будто бы светящегося - дева не была уверена, что виной тому игра света - зеркала, в которое ей вдруг так захотелось посмотреться.
Маленькие шаги повторились, заставив ее обернуться на миг, однако в комнате никого не было больше. И тогда она заметила что-то маленькое, пушистое с большими глазами и ушами в зеркале. Существо пристально смотрело на нее, а перехватив взгляд поспешило скрыться куда-то за раму.
В смысле, уйти поля зрения. Уйти из зеркала.
Она видела отражение, но не видела его обладателя вживую. Что?
Лишенная чувства страха Окари подходит к зеркалу, протягивая ладонь.
Сознание ослепляет белым, и, отшатнувшись, она теряет равновесие, ощутив странную тяжесть тела. А падая, с самым настоящим изумлением понимает, что чувствует боль.
Физическую боль от удара об пол.
Зеркало загадочно возвышалось над ней.

+1

4

Это был довольно старый дом и, честно говоря, снаружи он казался более жилым и живым, чем внутри. Вейсу подумалось, что дом, наверное, всё ещё пытался быть прежним собой для других, но поскольку внутри него давно было пусто и по комнатам гуляли сквозняки… то и беречь внутреннее убранство уже не являлось столь важным, как радовать чужой глаз со стороны.
В этом было нечто близкое Вейсу. Он, правда, сам не сказал бы, почему, но на мгновение всё внутри скрутило тоской.
Может, стоит заглядывать на родную полянку хотя бы раз в год, если не месяц? Сколько он уже не был дома? Сколько не видел родные края?..

Вейс понуро качнул головой, медленно ступая по полу; половица под его ногой сдавленно скрипнула. Единорог замер, встрепенувшись. Стойте-ка, что-то он отвлёкся от главного. Где та, за кем он шёл? Куда исчезла? Не могла же… А хотя ведь могла. Наверняка могла.

Сверху что-то стукнуло; с потолка посыпалась крошка и пыль.
Второй этаж, верно.

Его не останавливала даже сгустившаяся темнота; только рог тускло засиял, прогоняя тени и указывая путь. К лестнице, вверх, осторожно. Ступеньки маленькие. На стене висят портреты… Почему-то крайне блеклые, местами – пустые рамки. Странно.
Вверху – дверь. Вейс толкнул ее носом и замер на пороге.

На него смотрело… Зеркало.

Ничто в этой комнате так не привлекало внимания, как оно. Большое, в старинной тяжелой оправе, со слегка матовой поверхностью – так делали лет пятьсот назад.
Кроме самого Вейса в нём отражалось маленькое существо. Оно сидело в середине комнаты и смотрело на единорога огромными печальными глазами. Если бы Вейс был лучше знаком с человеческой культурой, он бы сравнил его с двумя персонажами, один из которых был родом из советских мультфильмов, а второго крайне не рекомендовалось кормить после двенадцати.

Само создание терпеливо молчало, а может, и говорить-то не умело… Однако стоило единорогу сделать шаг вперед, как пушистый зверёк из зазеркалья встрепенулся и прыгнул в сторону, шустро прячась за тяжелую раму.

- Стой! – вырвалось у Вейса. Он словно вновь оцепенел, и в этот миг ветер мрачно хлопнул ставнями, сбивая стеклянную крошку вниз и пряча помещение от света.
А ведь здесь было прохладно… Впервые за пару дней Вейс ощутил облегчение. Наверное, не просто так он тут очутился. И не просто так ощущал Зов. Всё идет, как надо. Награда прохладой это явно подтверждала.
Пусть и выглядела, как кинутая собаке кость за верную службу.

- Куда же ты, - он процокал к самому зеркалу, осторожничая и, на всякий случай, оглядываясь. Присутствия существа в самой комнате в Здесь он не ощущал, да и опасности от него не шло. Напротив, Вейсу лишь хотелось позаботиться о малыше.
Кстати… Раз зверька тут нет, но Вейс его точно видел... Может, это не зеркало, а какой-нибудь замаскированный портал?
Проверить это довольно легко. Вейсу стоило лишь слегка прикоснуться к матовой поверхности – на нем не было пыли! – и… На мгновение он ощутил тошноту; перед глазами всё завертелось, а потом он упал.
И услышал чей-то вздох рядом.
О!
Та девушка! Дух! Хм. Дух?..
- Привет (Привет), - сказал единорог и смутился. Ему показалось, что кто-то поздоровался вместе с ним. Хором.
Топот маленьких лапок и тень, метнувшаяся куда-то за дверь на заднем фоне, напомнила о местном пушисто-ушастом жителе. Кто-то засмеялся, весело и чисто, от души. Вейс тоже улыбнулся. Не то, что бы это как-то особенно читалось на его морде, но внутри всё было хорошо. Струна внутри него вновь дрожала, но уже не в напряжении.

- Право слово, - вновь произнес единорог, поднимаясь на ноги (его всё еще немного мутило, но это явно были последствия забавного телепорта), - не знаю, как вам сказать, но я здесь, чтобы вам помочь. Меня зовут Вейс, позвольте узнать ваше имя? – и коротко поклонился, припав на переднюю ногу. Он знал, что все любят вежливость. И даже если ему не нравилось то, чем он обязан был заниматься, проявлять грубость в отношении других ему самому было крайне стыдно.

Отредактировано Вейс (2020-03-09 00:41:52)

+1

5

Солнце всё так же тянуло лучики сквозь окно, и в их свете плясала мелкая пыль. Где-то вдалеке за окном будто бы кипела жизнь, а сейчас дева отчетливо слышала, как ветер играется и шумит древесной листвой. Лик зеркала до сих пор не обнажил острую пасть, желая поглотить любопытную заблудшую душу. Всё было спокойно. Безмятежно даже.
И все-таки Окари насторожилась, словно дикий зверь, из лесу притащенный в добротный дом. Насколько хорошо, казалось бы, ни было вокруг, хотелось забиться в угол, закрыть лапками глаза и как-то самим собой исчезнуть, раствориться. С удивлением она в себе открыла страх перед неизведанным... Нет, даже не так. С удивлением Окари понимала, что боится. Она чувствует боль от удара, что уже сгладилась, но все еще вызывает бурю эмоций. Она в смятении, так спонтанно наткнувшись на... получается, портал.
Черт побери, она чувствует...
Чувствует.
Чувствует!
Сложно, знаете ли, привыкнув к пребыванию нематериальным сгустком невесть чего, поди, какой-то энергии, лишенной практически всего эмоционального спектра, принять такое сходу.
Ей показалось, что она чувствует стук собственного сердца. Она покачала головой, не понимая, как реагировать на всё это. Ей посчастливилось попасть в другой мир, параллельный, где она еще жива? Или как иначе можно объяснить происходящее?
Насколько бы ни была богатой Сказка на неповторимую, не поддающуюся логике и вменяемому обоснованию чертовщину, Окари боялась поверить. Боялась принять.
И еще больше боялась это потерять.
Вот только в памяти о прошлом всё так же слишком темно и туманно, чтобы разобрать хотя бы силуэт.
Она - Окари. И что-то случилось, заставив ее душу остаться в мире призраком, а не пойти дальше.
Вот и всё. Есть какие-то места, способные вызвать у нее отклик, какую-то смуту. И порой она чувствует себя виноватой, настолько виноватой, что это чувство толкает ее на какие-то поступки и деяния. А потом жалеть то, о чем она сделала.
Почему-то часто то, что она делает, является чем-то ужасным.
Больше, пожалуй, ничего. Ничего о себе не знает. Не помнит.
А сейчас слишком много чувств и эмоций. Она не справляется. И ей очень и очень страшно.
Поэтому она даже обрадовалась, пусть и испытывая мятежное чувство тревоги - не стоит ли бежать? - когда рядом с ней, после ослепительной вспышки зеркала - объявилось странное существо. Окари запоздало вспомнила о том, что кого-то еще видела в отражении зеркала. Того, кого не было в реальном мире.
Реальном... А вот это всё вокруг - нереально?
Лучше оставить на потом.
Потому что единорог оказался разумным, вызвав вдох облегчения... Стоп. Она дышит? Она дышит! Это так... странно... Такое забытое... Такое непривычное...
- Привет, - она тоже смутилась. Затруднялась, утопая в ощущениях, объяснить почему. Ей давно не приходилось с кем-то говорить, не... Хм. Не отвечая на откровенное "отвали"? Испытывая что-то к своему собеседнику? Сейчас она была рада не оказаться в одиночестве. В обществе разумного существа тем более.
Мир вокруг продолжал лучиться, будто бы жмуриться довольным и добрым котенком на солнце. Но Окари пока не доверяла. Никому-никому.
Кроме, разве что, единорогу. И то самую малость. Ну и себе тоже за компанию. И снова на всякий случай самую малость.
- Ты... был там, - вспомнила дева, - шел за мной. Зачем?
Единорог поднялся. Он был невысоким, однако его рост казался лишь преимуществом, добавляя изящности, легкости. Прекрасный зверь поневоле цеплял взор, вызывал восхищение. Как давно она не любовалась чем-либо? Будто бы целую вечность...
- Помочь? Чем мне можно помочь? - она удивилась. Задумалась. Будто бы не соотносила, что речь о ее призрачной природе, о том, что ее может удерживать на грешной земле.
Продолжая рассиживать на пятой точке, она словно бы совсем не спешила подниматься, в отличие от нового знакомого. Вейса. Что-то вдруг кольнуло от его имени. Вейс... Что-то рвалось из туманного мрака воспоминаний, но заплутало там, а отчаянный зовущий крик тонул там, неразборчивым эхом доходя до ее сознания.
Она помотала головой, пытаясь прийти в себя.
- Окари, - сказала дева. - Меня зовут Окари. И я понятия не имею, что тут происходит.
Поклон ее тоже смутил. Она давно не получала почестей в свою сторону.
Стоп... Давно? Значит, когда-то что-то такое было?.. Она была той, кого уважали, перед кем кланялись?.. Воспоминания метались в темноте и звали.
Но их никто не слышал. Некому было их найти.
Она несмело поднялась и покачнулась от непривычного головокружения. Машинально, стараясь удержать равновесие, оперлась на спину Вейса, и рука почувствовала живое тепло. Мягкий мех. Снова то, что впечаталось в сознание волной удивления.
- Прости, - пробормотала она. - Что-то странное со мной происходит.
Я всего-то вдруг снова живая и не понимаю, как мне быть - так было бы точнее.
Она не раз воплощалась, благодаря амулету, но... Оказывается, жизнь придает куда больше веса телу. Она - не просто марионетка, слушающая свой разум.
Сейчас она нечто большее.
И ей так тяжело вспоминать, каково это - жить. Каждый шаг требует усилий, не столько физических, сколько моральных. Она действительно вынуждена вспоминать, каково это - ступить вперед и не свалиться, потеряв равновесие. Как держать себя. Как взаимодействовать.
Дверь комнаты приветливо распахнулась сама по себе, призывая их покинуть прихожую нового для них мира. Дом за ее пределами казался живым, настоящим. Не теми почившими навеки еще-не-руинами, куда она пришла, приплыла первоначально.
- Ты видел что-нибудь подобное? - она повернулась к Вейсу. Она даже не заметила, что обращалась к нему на "ты".

+1

6

Наверное, иногда он вёл себя слишком, до странной чуждости правильно. По-книжному чопорно, как уже давно никто не делает, а быть может, и не делал никогда вовсе. Для Вейса же это было нормой; он будто выполнял некую программу, заложенную в него Лесом, его создателем и отцом. Весьма кривую, написанную наспех, от балды, на эмоциях и работающую каким-то необъяснимым чудом, но тем не менее работающую хоть как-то!

Вейс посмотрел на девушку, выпрямляясь. Вздохнул; странно, но запахи затхлого дома и жары, перемешанные с поднятой ветром пылью, куда-то исчезли. Вместо них он чувствовал тепло и мирное спокойствие… с необычным привкусом грядущего события. Вейс смотрел на девушку, вглядывался ей в глаза и понимал: скоро что-то произойдет. Не важно, плохое или хорошее – оно обязательно случится, иначе и быть не может.

До мурашек жутко, если честно.

Где-то далеко-далеко заворчало небо, сжимаясь в тяжелые тучи.

- Я шел потому, что так было нужно, - честно ответил единорог, - так всегда бывает, - он замялся на короткое мгновение, а потом добавил, словно сверяясь с внутренним компасом, - да, со мной так точно.

Он оглянулся; мазнул взглядом по мебели, старой и потертой, но еще крепкой, по слегка выцветшим обоям в полоску. Зеленым. Ему понравилось. На комоде были разложены чьи-то вещи, стояла рамка с фотографией. Правда, лиц было не разобрать, но он и не всматривался. Почему Вейс не заметилвсего  этого прежде?

- Странное… мы с этим живем и мы этим пропитаны, - странной была сама Сказка с её постоянной изменчивостью. Впрочем, несмотря на то, что Вейс, как правило, принимал всё таким, какое оно есть и его ничто никогда не смущало, это отнюдь не приравнивалось к тому факту, что не всё, что он принимал, ему нравилось. Это была крайне существенная разница в отношениях всего и прочего, - но если тебе совсем худо, то, знаешь, я неплохой целитель.

Единорог коротко вздохнул. Порой судорожно мерцающие на краю сознания размышления его раздражали больше, чем приносили какую-нибудь пользу. А еще рука той, кого он изначально принял за духа, оказалась тёплой и живой.

Откуда тогда то ощущение мертвечины?

Скрипнула дверь. Где-то кто-то рассмеялся; голос не принадлежал ни взрослому, ни ребенку. Вейсу показалось, что он вновь видел то крошечное существо. Там, дальше, в тенях, за дверью и далее. Его едва слышимое топание по мягкому ворсу ковра…
…Ковер?

- Что-то действительно не так, - пробормотал Вейс, взмахнув хвостом. Он всегда так делал, когда был взволнован, - хотя если учесть, что мы прошли через старинное зеркало… Портал? Зеркало… - он пытался рассуждать вслух, но что-то путало связующие нити.
- Мне кажется, - поспешно выдохнул единорог, ступив вперед, - нас приглашают. Я не ощущаю зла от этого места и мне совершенно точно известно, что здесь есть тот или те, кто нуждается в помощи, так что предлагаю просто сделать шаг навстречу. Надеюсь, вы составите мне компанию, Окари.

И он сделал шаг.
И ещё.

Мурашки вновь пробежались вдоль позвоночника, вынуждая единорога чуть заметно поёжится, а потом он почему-то подумал о том, что тут становится сухо. Словно в воздухе, несмотря на собирающуюся чёрной мглою тяжелую тучу, становится всё меньше и меньше влаги.

В глубине дома вновь кто-то что-то сказал. Позвал? Крикнул?.. Голос звучал словно из-под толщи воды, был смазан и расплавлен.

Да, ничего подобного единорог прежде не видел и не встречал. И ему было дико любопытно.
И чуточку страшно.

+2

7

Так было нужно.
Почему-то эти слова прозвучали утешением. Почему-то без всевозможных сомнений и подозрений ее будто бы вновь живое сердце признало рядом друга, потеплев, и дева рассеянно, но мягко улыбнулась сквозь мысли. В отличие от Вейса мысли были не столь дружелюбны по отношению к ней.
А еще их было много. Так много, что их голоса сплетались внутри разума в бессмысленную какофонию, и голова от них шла кругом. Окари терялась и не знала кого слушать, а потому присутствие рядом хоть кого-то, кто вызывал доверие, было невероятно уместным. Ей даже не пришло в голову, что названная единорогом необходимость могла представлять для нее угрозу. Или что за этим миловидным, по-лошадиному добрым взглядом может таиться недоброе намерение.
В это просто не верилось. Не хотелось верить.
Но, к сожалению, Вейс ее не понял, не понял странности, о которой говорила Окари. Можно было высказать о том, что даже для Сказки перебор тот факт, что призрак вновь ощущает себя живым. Она до сих пор опасалась поднести руку к сердцу, чтобы ощутить его биение, осознать, что по ее венам снова струится жизнь. Боялась, что это иллюзия. Боялась разочарования, боли и осознания потери.
Ее пугали чувства, которые казались такими стихийными, яркими, живыми, но еще страшнее было вновь остаться без них. Она не хотела.
- Я не про это, - покачала головой Окари и решила оставить всё так, как есть. Она не была готова к таким признаниям.
Да чего уж тут: она в принципе не была готова к тому, что произойдет. И уже произошло.
И даже вопреки такому щедрому дару от нового мира (кстати, а они все еще в Сказке?) в виде возвращенной жизни (предположительно) дева не испытывала доверия к нему. Будто подачка, брошенная в зубы, чтобы усыпить бдительность.
Давно ли она стала такой дикой и настороженной?
Впрочем, этот дар слишком ценный, чтобы его утратить. Особенно по собственной глупости.
Но вот Вейс, видимо, принюхался к новому окружению, прислушался к чему-то вокруг или внутри себя, и признался в том, что есть нечто особенное в том, что творится. Окари, успевшая вкусить разочарование от его непонимания - ее будто опалило холодом одиночества - вновь улыбнулась.
- Вероятно, портал. Я не сильна в магии, - призналась она. Совершенно не помнила, что могла и умела при жизни... И очевидным образом была обделена волшбой в посмертном состоянии.
И сейчас Окари не чувствовала, чтобы могла чего-то особенное. И... Вероятно, она утратила возможность проходить сквозь предметы, вселяться и дивным образом делать различные предметы одной с собой природы?
Впервые за всё время дева ощутила привкус потери, однако быстро отмахнулась, рассудив, что лучше быть просто живым человеком, чем равнодушным призраком, пред которым открыто много возможностей, но едва ли в чем его душа нуждается.
- Это место не то, чем кажется, - покачала головой Окари на слова единорога. Почему-то ее слова прозвучали куда мрачнее, чем в мыслях. Пришлось объяснить, - Оно может слишком много для того, чтобы нуждаться в помощи.
Наверное, зря. Этими словами она породит или вопросы, или подозрение в свою сторону. Ладно, в конце концов не столь важно признание о том, что несколько минут назад она была мертвее всех мертвых. Она отдаст его, если попросят, но вручать силком не станет.
Вейс пошел вперед, и Окари почувствовала облегчение, что он взял на себя лидерство и ответственность первооткрывателя.
- Дом похож на тот, который был... - она запнулась, - ...там. Только как будто жилой.
"Живой."
Сквозь зеркало заброшенная хижина стала обитаемой, утратив прежнюю ветхость. Бестелесный призрак обрел плоть и живое тепло. Стоило ожидать встречи с изнанкой реальности? Окари не без спонтанного испуга глянула на Вейса. А кем был он до перехода?..
И кем стал?
Вновь по сердцу прошел иней чего-то мерзкого. Ожидания подвоха что ли. Или около того.
Настолько сильно она погрузилась в свои думы, что совершенно не заметила... Даже не поняла, чего именно не заметила, но по руке вдруг резануло острой болью, когда Окари на что-то напоролась, и тут же по коже потекло что-то теплое. Кровь. Дева лишь сдавленно охнула, отстав от единорога.
Она уставилась на собственную кровь, как на какое-то чудо, не замечая, что густые багряные капли, падая на доски пола, тут же впитывались без следа, словно кто-то жадно питался ими. Ей показалось, что кто-то томно и удовлетворенно вздохнул с тихим шипением, заставив даже обернуться, но...
Ничего не было. Никого.
Окари снова уставилась на рану. Боль никуда не делась, продолжала пульсировать, лишь постепенно ослабевая, однако крови не было. Как и раны. Словно кто-то слизнул ее, вернув прежнюю гладкую кожу.
Это чья-то шутка? Галлюцинации?
- Вейс, это ведь был ты? - чужим голосом спросила Окари, заведомо подозревая, что нет.
Почему ей снова жутко? Она сама напоролась на, теперь-то увидела, острый фрагмент статуи, распоров руку. И мир любезно в ту же секунду залечил ее рану, не оставив ни следа.
Почему же не удается избавиться от ощущения, что ее пытаются лишить бдительности, задобрить?
- Нам лучше выйти наружу. И поскорее.
"Мы знакомы?", - мысленно спросила она, обращаясь то ли к дому, то ли всему миру вокруг.
И, черт побери, была готова поклясться, что слышала ответ, но не разобрала ни слова.

+2


Вы здесь » Dark Tale » Незавершённые эпизоды » [19.07 РК] Ментальный суп


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно