Прогулка вышла совершенно непринуждённой, будто они не охотились на опасное чудовище, а Джун просто показывал лису окрестности. Однако даже животная выносливость начинала постепенно подводить девятихвостого, в мышцах отчётливо ощущалась заковывающая конечности в металл усталость, но Гуймихо предпочитал игнорировать её. Подумаешь, меньше, чем за сутки прошёл столько, сколько обычный караван проходит чуть больше, чем за неделю.
- Живописное местечко, - откликнулся лис, отправляя пинком в полёт потрескавшийся череп какого-то животного. Пейзаж кардинально изменился по сравнению с тем, что окружало их рядом с домом Джуна. Трудно было представить чудовище, которое способно настолько осквернить земли рядом со своим логовом. И чем сильнее была гнетущая тёмная аура, тем сильнее было любопытство лиса, и тем сильнее и чаще вспыхивали огни на его хвостах.
- Отвратительно, - сквозь зубы процедил девятихвостый, доставая из ножен катану. Каждая шерстинка на его хвосте стояла дыбом, реагируя на непроглядную черноту в зеве пещеры. Всепожирающий свет не собирался делить одну территорию с вечно голодной тьмой. Доселе чересчур расслабленный, даже можно сказать расхлябанный лис изменился – тело напряжено, добродушная глуповатая улыбка сменилась злым оскалом, уши повёрнуты назад.
- Останешься здесь? Флейтой ты явно много не навоюешь, - задумчиво хмыкнул он, даже не поворачиваясь к Джуну, и решительно правился внутрь пещеры. Возможно, ему не стоило так рисковать, без отдыха и еды запрыгивая прямо в логово к монстру, но чувство самосохранения отказало ещё на подходе к этому месту.
* * *
Стоило Гуймихо войти в пещеру, тьма услужливо расступилась перед ним, пропуская в своё чрево, но как только лис сделал несколько шагов внутрь, она захлопнула пасть, и девятихвостый скрылся из виду.
- Вот же ж холера, - фыркнул девятихвостый, зажигая на ладони огонёк и поднимая руку повыше и освящая пространство внутри. Тьма отступала очень неохотно, порываясь затушить единственный источник света. Она была словно жидкой, липкой и чертовски приставучей – цеплялась за волосы, лицо и руки, силилась залить собой глаза, забраться в рот и уши. Лис рычал на неё, огрызался, пламя бесконтрольно вспыхивало вокруг него, заставляя тьму визжать от ужаса. Честное слово, можно было практически расслышать её болезненный вопль каждый раз, когда она сталкивалась с огнём. Но самое главное…
Он слышал Зов.
- Ближе, - капала с потолка вода.
- Ну же, - трещали камни.
- Просто дотронься, - шептал осквернённый талисман, висящий между полом и потолком пещеры. Его сила опьяняла, она завораживала и манила к себе, требуя протянуть руку и схватить его.
- Какая интересная безделушка, - вслух рассуждал лис, изучая взглядом артефакт. Или лучше сказать, монстра? Не было никаких сомнений в том, что это и была причина беспокойства деревенских жителей, причина, по которой Джун был привязан к этой горе. Подходить ближе девятихвостый пока не рисковал, уж слишком сильной и густой была аура, висящая вокруг.
- Сукин ты сын, Джун Нин, - засмеялся Гуймихо, оборачиваясь к выходу. Вернее сказать, к его предполагаемому месту расположения. Кругом была беспросветная тьма, и только две светящиеся точки – белое свечение пламени лиса и красноватое едва заметное мерцание артефакта – нарушали её целостность.
Смазливый мальчишка с флейтой явно решил скормить непрошенного гостя первобытному злу, что обитало здесь. Был бы Гуймихо хоть на толику слабее, эта пещера пережевала бы его и проглотила, едва он ступил в неё. Но сейчас она переваривала его медленно и мучительно, как переваривается жертва паука, в тело которой впрыснули яд. То, что по началу можно было назвать зовом, превратилось в набат, который бил по каждой клеточке тела, прося, нет, требуя коснуться чёртового артефакта.
Гуймихо тянет руку, на мгновение задумывается и резко хватает висящую печать. В этот самый момент раздаётся взрыв, и из пещеры вырывается вихрь белоснежного пламени. Где-то глубоко в душе холда от костра, олицетворявшего его внутреннее пламя, остаются лишь тлеющие угли.
***
- Кха-а, - хватаясь за стены пещеры, девятихвостый наконец выбирается из пещеры. Печать осталась внутри, не сумев заставить лиса забрать её. Одежды Гуймихо слегка дымятся, они покрыты каменной пылью и крошкой, а его лицо удлинилось и на половину оказалось покрыто шерстью. То же самое произошло с его руками и ногами - наполовину звериные, на половину человеческие, покрытые посеревшей от грязи шерстью.
- Чёрт, чёрт, ч̵͓̫͎͕̬̣͉͕̲͍̬̏̏̈́̈́̂̆̂́͐͒̕ё̸̨̡̞͖̺̰̬͖͍̱͍́̊͛̏͌͘͜͝͝ͅр̶͍͈̬̤̗̮̘̃͊́̈́̈́̾̿̄̌͛͝т̸̣͈̾̄̃̀̊̇͜! – рычит зверем холд, с трудом держась на изуродованных конечностях. Его тело неестественно изогнулось в судороге, и лис выкашлял на землю густую чёрную жидкость. Её было очень и очень много, она пачкала землю, а также одежды и лицо мужчины.
- Джун Нин... - как только приступ отпускает девятихвостого, он поднимает тяжёлый, затравленный взгляд и ищет юношу. Чёрная жижа всё ещё капает с его губ, пенится у уголка рта, как у бешеной собаки. От лиса не ощущалось и толики былой светлой силы, да и в принципе узнать его было очень трудно, словно печать подменила холда.