Василевс давно хотел обсудить с Валей Страшную тайну, да всё не подворачивался случай. Как будто Сказка была против и упирала руки в бока, стоило им остаться тет-а-тет.

Сразу же с неба начинал падать подожжёный кисель, птицы летели под откос и врезались в их повозку, из кустов выпрыгивали грабители или на чердаке что-то с хлопком взрывалось, заставляя бежать проверять.

Чтобы прервать эту цепь несчастий, Вася в тот день выпил зелье удачи и отправился к дому Валентина, напевая под нос песню об элементах таблицы Менделеева.

– И флюорит за хвост поймал неуловимый фтор~ Неуловимый фтор~

Напевал он со зловеще-весёлой ноткой, нетерпеливо проходя по улицам, а в руках нёс цветочный горшок, внутри которого была спрятана Очень важная вещь.

…

На стук в дверь никто не ответил, и Василевс заколотил в неё снова. И снова, и снова, обеспокоеннее.

Валя иногда любил побыть в одиночестве от них с Алисой. Это было нормально, они уже не дети и уж точно не должны проводить друг с другом всё время. Но это каждый раз смущало. Возможно, поскольку два друга так до конца и не обсудили, что происходило с ними в Сказке.

Количество секретов между ними должно было уменьшаться, но Васька обнаружил, что оно только растёт день ото дня. А после недавнего падения в Бездну ему казалось, что между ними пролегли годы. Нет, драматизировать не имеет смысла, всё поправимо.

Но вдруг Бездна заберёт своего мага обратно? Василевс так и бросится в её звёздно-пустотные пучины, к бесчисленным мирам, не успев обсудить самое важное. А что, если наоборот, за Валей придёт его ветер? Опять же, они ни черта не обсудят. Промедление смерти подобно.

Настойчивый стук в дверь прервался.

– Ладно, – сказал Василевс чему-то в горшке. – После обеда подойду.

В ответ в нос ударили частички земли и ярко-синей пыли изнутри горшка, и Васька, зажмурившись, чихнул…

В следующий момент он оказался внутри дома, в который хотел попасть! Что маг увидел, стоило ему открыть глаза.

- Проклятые порталы! – Выругался он. – А ведь я исключил все случайные вероятности!

Он тут же замолк, замечая рядом Валю и несколько обалдевшее выражение на его лице. Следом показался в поле зрения барьер, отгораживающий половину комнаты, где двое друзей стояли, от остального дома.

- Эм… Что ты делаешь? – Первым делом поинтересовался Василевс. – Прости, я тут случайно оказался. Зашел к тебе поговорить, а ты не открываешь. Уже собрался уходить, чихнул и, - он развёл руками, - как видишь, сработала моя телепортация.

Лёгкая рассеянность на лице, съехавшие очки, которые Вася поправил со строгим видом, и… Абсолютное отсутствие цветочного горшка в руках!

Вот же Хипово бедро! От удара всё рассыплется.

К тому же, получается, Валя БЫЛ дома, но не среагировал на стук. Возможно, из-за портала, которым был занят: наверняка он поглощает звуки. Любопытно.

- Ладно, раз ты сейчас занят, я пойду, - чуть нахмурившись, бросил Вася. – Зайду… потом. Барьер же выпустит меня наружу?

Отредактировано Василевс (2021-03-12 22:16:59)

Атмосфера в комнате накалилась, хотя Василевс даже не доставал фаерболы. Причем накалялась такими оттенками, какие и не снились при обычных неприятностях, грозящих испугом и незначительными увечьями.

На вопрос об оружии он потянулся к закрепленному на поясе револьверу.

- Нет, - покачал он головой. - Ты не сможешь его использовать. В тебе не та магия.

В остальном же, главным оружием против Васи был сам Вася, но к счастью, он не разделился надвое и принцип «прихлопнуть мага другим магом» Валику реализовать бы не удалось. Льдистый взгляд наскоро обшарил помещение: колюще-режущего не наблюдается, кроме самого Валентина.

- Что? «Умным мальчиком»? Гришин, да я тебе нос откушу! Я старше тебя на пять лет, имей совесть. – Буркнул Вася, скрестив на груди руки. Его взгляд смягчился жалостью и беспокойством, стоило услышать шипящие звуки и ту интонацию, которой отчаянно говорил Тин. Мужчина покачал головой. – Барьер придётся оставить, это будет безопаснее.

Он было двинулся вперёд, ведь ему показалось, что Тина скрутило от боли, но в следующий миг плечи оказались в чужом захвате: цепко и больно вцепились пальцы, острые, как сосульки. Еще сильнее сожмёт и останутся синяки. Вздрогнув, ведь это прикосновение обжигающе напомнило ему о Бездне, Василевс тряхнул головой и ответил упрямым взглядом. Он не позволит никому вовлечь себя в панику! Мелькнувший в льдышках обрывок воспоминаний был совсем незаметным и не относился к ситуации.

Или... Тину всё же позволительно ввергать меня в панику? Это же он.

Васька молчал, лишь наблюдая за тем, как в безумии меняются и искривляются знакомые черты. Кто бы ни стоял перед ним сейчас, но это был не Тин. Уж не пробрался ли под его кожу незнакомец?

Как… странно он сейчас посмотрел! Но не тронул, в последний момент одёрнулся, отошёл. Василевс замер на месте, пробуя переварить то выражение, что увидел последним.

- Кажется, я совсем тебя не знаю, - заметил он, стоило другу отступить в противоположную часть комнаты. – Ответь на вопрос, пока не обострился приступ. Филлио у тебя – отражает то, что внутри тебя, но скрыто? Или изменяет личность на что-то незнакомое?

Валентин сидел на полу, и слова пришлись в его спину. Послышались шаги. Один, другой удар каблуков сапог по доскам, скрип древесины, - Вася опустился рядом на корточки.

За очками промелькнуло странное выражение.

- Я собираюсь сидеть рядом с тобой, - звонко сообщила интонация, занудная настолько, что после неё появлялось желание открыть окно и проветрить. – Докасаться можно? – Василевс ненадолго положил руку Тину на плечо, затем снял, следя за реакцией. Затем его голос изменился, как если бы ботанистость из него подвыветрили. – Давай. Попробуй прогнать меня отсюда, когда я за одним барьером с тобой.

Думаешь, это меня тут с тобой заперли? Неуловимый фтор.

Василевс мрачно ликовал. Зелье удачи сработало! Пусть даже таким странным способом. Прямо сейчас случайности не влияли на то, что происходило внутри барьера. На них не обвалится потолок, на мир не нападёт дракон с горы Хап, не позовёт запах вишнёвых пирожков по скидке с рынка...

Дальнейшее развитие событий принадлежит лишь им, и никаких сюрпризов от Вселенной. Валика, правда, штормит, но у всех бывают нехорошие дни. Не исключено, что и это пойдёт на пользу, если конечно все эмоции, что рвутся из Тина наружу, принадлежат ему лично.

Отредактировано Василевс (2021-03-13 15:47:02)

— Я – это всегда я.

- Это все, что мне нужно было знать, - на грани с шепотом произнёс Василевс, его интонация чуть ушла вверх в конце предложения, как если бы был задан вопрос.

Он не говорил этого прямо, но думал про себя. Это ты, Тин? Значит, мне не страшно.
Я выбрал тебя другом не исключительно за красивые глаза (глаз), но и подписался на всех демонов, которые живут в твоей душе. Пусть даже и не знал их по именам, не пил с ними чай и не говорил о погоде.
Если конечно, ты не убежишь после происходящего в этой комнате, чего бы здесь ни случилось.

Впрочем, Вася был уже не ребёнком. Он умел догонять, расставлять ловушки и забирать обратно то, что считал своим.

Пусть даже сейчас ситуация была диаметрально противоположной. Его руку ожидаемо перехватили и снова сжали до боли.

В глазах зажегся незаданный вопрос: что же, ты меня так не любишь, что каждое твое прикосновение оставляет боль и синяки? (То, что он сам нарвался, Вася благополучно упустил из внимания).

Но нет, глупо было так думать. Это филлио, обостряющее все инстинкты. Все, в том числе агрессию, переходящую из колких фраз в яростные удары.

- Значит, все, что внутри барьера, тоже твоë? - Уточнил Васька с интересующимся спокойствием, будто они играли в игру с мелками на асфальте, где надо очертить свой "домик", или в ножички, где нож лучше метнуть в землю так, чтобы захватить себе самый большой сектор очерченного круга. - Как в кругах Эйлера, и я теперь тоже твоя проблема? Или твое правило? Будь добр, уточни, формулировка не очень понятна...

Он сжал губы, как бы заранее ожидая взрывной реакции. Но её не последовало. А последовавшее просто начисто выбило землю занудской наглости из-под ног Василевса, отправляя его в тридцать секунд чистого блаженства (так называлось состояние после прямого удара в нос, которое Васька пару раз испытывал с хулиганами, которые подлавливали его, когда рядом не были Алисы).

И неудивительно, ведь вместо ломания рук и боли Тин ослабил хватку и улыбнулся с тем же, ранее виденным, странным выражением. В следующий момент его руки скользнули Ваське за спину и притянули к себе, в объятия.

Те были даже не крепкими, и уж точно не теплыми, но очень близкими. Понятно замешательство Василевса! Если получить в лоб было для него привычно, то вот получить проявление доброты (классифицировать происходящее более точно мозг этого мага не был способен) оказалось критическим ударом под дых.

Объятия? Которые не призваны сломать грудную клетку? И не те дружеские, от радости встречи?

Василевс широко распахнул глаза, благо этого Тин разглядеть не мог.

И голос у Вали был такой мягкий, ласковый, лишь что-то в нём слегка фонило и настораживало. Стоило чужой руке переползти на пояс, как Васька чуть не подпрыгнул, грозясь порушить конструкцию объятий. Но ему бы не позволили, конечно.

Первым желанием было растрогаться. Просто отдать ему этот револьвер со словами "я тебе доверяю". Да и не мог Тин подстроить под оружие поток своей магии вот просто никак.
Вместо этого Василевс взял время на подумать: доверяя тому чувству тревожного тиканья, что нарастало внутри.

Дружба дружбой, но стоило Вале проворковать про револьвер, как внутренний голос внутри Васькиной головы громко заорал: НЕТ! ПЛОХАЯ ИДЕЯ, ШЕФ!

Он положил руку поверх руки Тина, пытаясь её отодвинуть.

- Отпусти, ты всё равно не откроешь этот замок, - попросил он, не отвечая ничего конкретного.

Испытав несколько инцидентов в Гильдии и в пути, в какой-то момент Василевс принял решение сделать на кобуре усложненную застежку, справедливо полагая, что лишиться артефактного оружия с тонкой настройкой и стоимостью в пол-дома - сомнительная такая перспектива.

- Только вот зачем тебе мой револьвер, Тин, - нажав позади замка на пару скрытых скреп, мелких, как булавочные кольца, Васька остановился. Его пальцы замерли, как будто что-то ощупывая и отыскивая.

Но разумеется, застёжка не имеет функционального значения, если не открывается достаточно быстро в критической ситуации.
Принцип её работы - в скрытом, но достаточно простом замке, который отщёлкивается за секунды при верной комбинации нажатий.

Замок уже две секунды как был открыт. И Василевс копошился не просто так. Заместо актёрских способностей у него имелся высокомерный покерфейс, и на этот раз комбинации бесстрастности и удачи хватило, чтобы резким рывком поднять револьвер, уперев его дулом в переход между шеей и подбородком Валика.

Чужая рука всё еще мешала ему и норовила сорвать планы.

- Я не собираюсь давать тебе револьвер. Он идет в комплекте со мной, - сообщил Василевс самым невыносимо-леденящим тоном, на который был способен.

Большего он не стал объяснять, но Тин, если его разум не затуманен, мог бы понять второй смысл. Револьвер - это продолжение руки, продолжение магии. Часть того пепельноволосого очкастого существа, что угрожающе устроилось в его объятиях.

И если в обычном состоянии Васька еще подумает, а не одолжить ли своё оружие другу, да и скорей всего одолжит (на время), то прямо сейчас будет за грызться за револьвер не на жизнь.

Ведь мало того, что филлио версия Тина угрожает забрать себе столь важную для него запчасть, так еще и и может её же прикладом поломать пару костей, если хорошо размахнётся.

Отредактировано Василевс (2021-03-19 19:06:45)

При этом заявлении внутри Василевса произошла реакция образования пара, потому что одновременно его заморозило, подорвало и откуда-то полезла начавшая недавно проявляться бездна.

«Ты мой».

Можно было сказать, что он испугался такой прямоте Тина. Одновременно же, он растрогался, как будто на улице лето, а его позвали на полдник, пить кефир и есть шарлотку. Он приходит, а дома его ждут друзья. И вот. Он их. И абсолютно с этим согласен.

Быть Валиным значило несколько другое. Делиться секретами. Есть вместо шарлотки орехи в шоколаде. Жить в более серьёзной версии мира, чем положено детям. Слушать современную музыку, не бояться быть собой и немного знать о том, что такое популярность. А еще приходить домой в синяках и ушибах, что их, наверное, роднило во все времена – и играть с огнём, к которому не следовало бы подходить, и ходить по краешку крыши, косплея ворону и бурого голубя.

- Ты хочешь меня использовать? – Не поняв фразу, переспросил Василевс. Но мелькнувшая в его глазах паника показала, что он хотя бы понял, что его перехватили за руку и мешают отстраниться. - Но как, и зачем?

Всё-то ему нужно было знать.

Сложно было сохранять лицо кирпичом. Присутствие рядом Тина напоминало вброшенную в комнату эмоциональную бомбу: штормило и всех присутствующих. Манипулятор, да? Действительно, иногда Тин умел задать общее настроение или повлиять на него. Не только потому что умел быть популярным и использовать чужое хорошее мнение о себе, чтобы вытащить друзей из передряги. Но еще потому что его настроение порой притягивало и заражало остальных.

Он был бардом их группы приключенцев, когда это становилось необходимо: заговаривал зубы, одними словами поворачивал расстановку сил в их пользу, но никогда этим не злоупотреблял.

Сперва Алиса и Вася пытались учиться у него, но позже подзабили: им было просто приятно знать, что в случае важных переговоров они могут расслабиться и падать спиной назад, как в играх на доверие. Тин поймает и обязательно что-то придумает. За эти годы в одиночестве, без какой-либо команды, Василевсу было, о чём вспомнить и поразмыслить.

Видя, как вместо того, чтобы хорошенько его отколошматить, друг, напротив, приставляет дуло револьвера ближе к своей шее, он опешил.

Но не позволил удивлению взять верх, а вспомнил старые уроки. Сейчас между ними была игра, а не разговор по душам.

(Хотя казалось, что наоборот.
Ведь Тин улыбался! Вот так просто, своей обычной улыбкой, будто никакого приступа и не было, а он спокойно подошёл и попросил: ну давай, пристрели меня. Ему было очень сложно не поддаться: просто сесть, уставившись в родное лицо, - если бы Валя не сказал вдруг о школе и об оружии).

- Дурак ты, а не эгоист, - в сердцах произнёс Василевс, не опуская револьвер, пристально следя за Тином. – Смеешь винить себя, хотя даже не помнишь, кто за нами гнался? Да это тот гад из параллели, Лешка Колесников, который меня задирал, а Алиса давала ему сдачи. Накануне Того дня мы с ним поссорились, а до этого часто от него бегали. Неудивительно, что он захотел нас пристрелять!

Василевс говорил с непривычным для себя жаром. Становилось понятно, что он сильно раздражён.

- Это не из-за твоего отца, - он всё же опустил револьвер, чтобы ухватить Валика за предплечье и заглянуть в его лицо. – Это был просто глупый, рехнувшийся школьник из жестокой семьи. Такое случается, это нельзя предсказать.

Казалось, что вся настороженность улетучилась из Васьки. Он увлёкся и совершенно забыл о том, что сейчас находится под угрозой. Стоит ему прийти в себя, и точно решится провериться на филлио, не заразился ли.

Но это была не филлио. Васька и сам не знал, чего так разошёлся. Не из-за стрельбы в школе, это уж точно, и не из-за зла на Лёшку Колесникова: потому что историю про личность стрелка он только что сфабриковал. Взаправдашная правда в том, что никто из ребят так и не успел увидеть лица того народного мстителя.

Нет, злился Вася из-за того, что Тин девять лет чувствовал себя виноватым. Причём явно в тех глубинах души, что являются лишь при свете филлио. И никто из них с Алисой не мог этого изменить.

- Значит, тебе не нравится в Сказке? – Спросил он тише и только тут спохватился: Валик больше не на мушке.

Отредактировано Василевс (2021-03-19 21:32:36)

Он оказался прижат к полу, благо не ушиб затылок. Рука с револьвером – в чужом крепком захвате, но палец всё еще на курке. Что ж, положение лёжа не мешает генерировать новые варианты вранья.

Только вот внезапно Тин стал тяжелее, а его руки сильнее давили на запястья. Судя по резкому жесту, у него заболел раненый глаз, распаляя в спирите раздражение. Его смех вызвал в маге жутковатое ощущение.

— Ты лжешь?.. Почему ты лжешь… лгать не хорошо.

- Да не вру я! Если бы врал, то сказал бы тебе другую версию. И ты бы не бросал меня на пол после рассказа, а сам бы на нём лежал и плакал.

Сколь ни жестоко было говорить это, зная, что завирает еще сильнее, но один тон, которым Тин сказал «лгать не хорошо», заставлял волосы на загривке приподняться. Меньше всего Ваське хотелось умереть, прижатым к полу, за попытку облегчить другу страдания путем грязной лжи.

- «На этих условиях», «на тех условиях», условия всегда можно поменять. Условия – это не люди. - Уверенно заявил Василевс, а затем сжал губы и нахмурился. Только люди незаменимы и их нельзя изменить. Это-то он понял за тринадцать лет, а особо явно ощутил в Бездне.

Вы всегда были нужны мне так сильно. Слишком сильно: оттого становится стыдно. Это детский сад - считать, что мы связаны.
Кто связал наши судьбы? Кто гарантирует, что мы будем находиться снова и снова, куда бы нас не забросило?
Но ты всё равно нужен мне.

Вот так оно и бывает. Правду говорить сложнее. Они всё-таки завели тему про спиритов и про сорок лет жизни. Василевс не собирается продолжать её, даже когда Валик будет в здравом сознании. И вовсе не оттого, что боится неизбежного. У всех есть свои секреты, а Вася не любит говорить заранее о непроверенных вариантах.

- Что я помню? – Видя, что его хотят укусить, Васька распалился и готовился кусать сильнее. Из упрямства говорил со звенящим спокойствием, как сводку новостей читал, пытаясь превратить короткие заголовки в каменные плиты, которые кинет в оппонента. – Выстрелы, громкие и настоящие, а не как по телеку. Нас всех в этой кладовке. Ломающуюся дверь и дурацкого фейри. А потом я помню, как мы впервые все трое встретились у подъезда, когда ты выехал на своём крутом самокате с таким кислым лицом, будто тебе вместо него подсунули сломанную палку-скакалку. А потом как мы бегали по гаражам, и заросли крапивы, как Алиса прыгала с великом через три кочки и как списывали на контрошках, и как обсуждали фильмы и придумывали стихи для литры. Что в тот день в столовке были пиццы на тесте, похожем на подошву, и какао, которое до конца не растворяется в стакане. И помню, что ты улыбался не как сейчас, а с радостью, потому что в тот день мы собирались обсудить важное дело после уроков, а шла четвёртая перемена. Русский, физ-ра - и мы на улице.

Вот и приехали. Правды хотел? Вот правда.

- Зачем тебе прошлое? – Сощурился Васька, противореча только что сказанному собой же. Отрицая, что сам провёл в этом прошлом последние годы, припоминая детали вплоть до запахов и интенсивности ветра. – Что было, то закрыто. Ты лучше бы берёг, что сейчас есть, а именно, - рука с револьвером пошевелилась, очерчивая дулом, кое-как, собственного владельца. Исключительно демонстрация без лишней угрозы, ведь вторая рука была совсем плотно прижата к полу так, что ею и не пошевелишь. – Меня.

Нет предела человеческой наглости. Пределы только у функций и последовательностей бывают, и то их фактически не существует.

- А мне, вообще-то, больно, - внезапно заявил маг. Он стукнул о древесину пола каблуком сапога. – Ноги затекли, руки в синяках. Вынырни в настоящее, будь добр, из своего увлекательного путешествия, и помоги мне.