Кастиель проснулся в очень плохом настроении.
По хмурому небу плыли серые облака, моросил унылый дождь. К концу осени апатия стала его постоянным спутником, он даже стал к ней привыкать. Одиночество, тоска, грусть - так проходила его жизнь последние две недели. Его душа расцвела лишь на секунду, когда в потоке людей увидел знакомую рыжую волнистую макушку, но тут же померкла ещё сильнее - он не смог догнать друга. 

Каждый день что-то происходило. То у него в номере трактира на стене кто-то писал мелом или кровью предупреждающие и, порой, угрожающие надписи. Часто слышал кого-то совсем рядом - у затылка. Оборачивался и лишь на периферии ловил чьё-то движение в переулке... Ужас постепенно окутывал его. Последней каплей стал сегодняшний завтрак - прямо в еде он нашёл что-то плотное на дне тарелки. Вынув и как следует оттряхнув тканевый свёрток, внутри которого оказался ещё один, но меньше - из фольги. Всё становилось интересней с каждой секундой.
Помимо волос... ЕГО волос - тёмно-синих, жёстких и пружинистых, там было послание. Предложение было настолько завуалированно, что если он сейчас пойдёт к стражам, его бы, скорее всего, отправили к алхимикам проверять на наличие веществ в крови.

«Это Ричард из группы по борьбе с наркозависимостью. Сегодня вечером мы запланировали для вас небольшое мероприятие на свежем воздухе. Мы находимся на нашем старом месте близ старой липы в липовой роще. И не волнуйтесь... Мы знаем, что сохранение рассудка очень важно для наших клиентов. »

Поздним вечером того же дня.
С натянутыми как струны нервами Белый стоял под нужным местом - огромное, безлистное и старое дерево на пригорке. Хоть страх ещё держал его, ноги уже слушались твёрдо. Никого движения в темноте не было, а напряженный до предела слух различал только шум ветвей лип, да и то с трудом. Пульс отдавался в ушах и на кончиках пальцев...
Он двигался инстинктивно - именно до такого состояния его довел неизвестный преследователь. Часто оборачивался, ходил кругами и всматривался в темноту, заметно переживая.
Пасмурная ночь была настолько тёмной, что он с трудом различал дорогу под ногами. В какой-то момент его пробрал озноб, но не от холода, а от странного чувства. Словно за ним кто-то наблюдает. Он замер и осмотрелся... Тёмный, безлюдный лес вдруг показались ему дикими. Враждебными и опасными, а такие ощущение ему до боли знакомы...
Чувство опасности ослабло и, шумно выдохнув, Кастиель двинулся дальше, подивившись своему чутью... Стоило захватить хоть какое-то оружие - подумал он.

Отредактировано Белый (2021-03-06 07:30:43)

- Из вас пусть всякий оружье в ножны уберёт... - Ответил еле слышно, сжимая кулаки до белых костяшек, останавливаясь. - Кто в руки меч возьмёт для драки, тот от меча потом умрет. - Ему никто не ответил. Даже ветра, кажется, не было. - Пиздец. - Подвёл итог сложившейся ситуации Белый.

Не стал оборачиваться, а лишь ускорил шаг. Он понимал, какую роль занял в этом лесу. Белый нервно хихикнули двинулся прямо к дереву, замечая неясное белое пятно у основания ствола. Нервно перебирал пальцами, словно игрался монеткой или постукивал по столу. Меж ними создавалось трение и, с треском, в разные стороны стреляли искорки. Успокаиваться при этом не спешил - как-то не располагала обстановка.
Наступает на ветку и, невнятно всхлипнув, ускорился. Сцена, вызывающая жалость и сострадание, видимо, веселила маньяка.
Сам удивлялся, почему пришёл сюда. Мог ведь просто набрать еды и запереться в номере. Встреча, как он предполагал, состоялась бы любом случае.
Он был упал на колени и обнял себя, будь это не ночной лес, а его родное поместье. Шёл и пытался понять, отчего так горько на душе. Обидно и страшно. В груди жгло, а горло сжимали спазмы - очень сухо и тяжко.
Не отдавая отчёта в своих действиях прошёл вперёд. Его рука щупала край плаща, комкая и словно пытаясь оторвать надоедливую нитку.

Скосил глаза на стулья вдоль стола и шагнул к указанному статуей стулу. Но в тот момент, когда начал опускаться и уже должен был почувствовать холодную древесину, узнал в манекене... человека. Его бескровные, словно припудренные губы сомкнуты. Но во запах... Гнилой. Душный. Вблизи с трупами ощущалась эта хрупкость тела - лишить жизни так просто.
Кастиель среагировал должным образом - закричал, ударяя ладонью о стол, резко поднимаясь и делая несколько быстрых шагов себе за спину, запинаясь о стул и падая прямо на выступающие корни
Голову как следует встряхнуло. Отползает в сторону и медленно поднимается.

- Всё-всё, я в ужасе. - Шутливо, но в то же время смиренно. - Выйди на свет! - Требует.

- Даст ли тебе это что-то, дорогуша? - Голос был до приторного гадким, как показалось Белому.
Кастиель хватается за стул и встаёт, упираясь в спинку. Копчик болезненно стрельнул и Картер лишь поморщился. Выходит на лунный свет... Юноша тихо проскулил, уже ощущая, как по спине течёт холодный пот. Кажется, это именно тот эффект, которого добивался маньяк.
- Я смотрю, ты получил мое приглашение и любезно согласился прийти. - Лыба до ушей пугала.
- Ох чёрт. - Ему поплохело. Опустился в на место, упираясь руками в колени. - Ну ты и урод... - Наконец, заключил он.

На лбу выступила испарина. Один на один - пусть будет так. Незнакомец, правда, массивней Каса в полтора раза, да и опыт, очевидно, присутствовал. Хватит, пожалуй, пары секунд, чтобы убить "ангела". Белый вообще оделся, как на похороны - чёрненькая жилетка, рубашка с накрахмаленным воротником, красная бабочка и узкие штаны. Явно видно, что не по грибы в лес пришёл. На плечах лежал тканевый серый плащ. Оружия, вот же идиот, не взял.

- Оставьте меня в покое! - Как только Джин двинулся, парень проскулил и поднялся, пятясь. Явно не желал ни как-то сближаться с маньяком, ни пополнять его коллекцию. Ноги снова ощущались, словно протезы - земля как вата. Её просто не ощущает.
- Д-давайте... обойдёмся без крови. - Не знал, куда податься в этом лесу. На столе приметил какой-то сервиз и поднос с крышкой. Может... Нет, точно для него. - Вы же мне тут... всё подготовили... может просто поговорим? - Его голос надломился, пусть ещё и сохранял некую уверенность.

И, неожиданно, подошёл к манекену. Запах стоял ужасный, но он решил играть по правилам незнакомца - быть интересным живым, иначе, похоже, он сделает что-то интересное с трупом. ЕГО, БЛИН, ТРУПОМ. И... С некоторым уважением поглаживает фигуру по корпусу. Запрыгивает на постамент,  медленно пощипывая кожу на лице. Она была какой-то слизкой и покрытой чем-то в духе пудры.
- Долго лепили? - Его чуть не вырвало, когда вдохнул воздух.

— Ц-ц-ц. Знаешь ли ты, что в теле человека содержится порядком пяти литров крови? Думаю, что знаешь. В тебе, я полагаю, будет четыре с половиной. Хочешь, мы измерим с точностью до миллилитра?

- Не-не-не. Я же умру, - словно полукровка не догадался, - а умирать у меня пока нет настроения. Знаете, не та обстановка. Не то время.
Голос маньяка внушал... ужас? Несомненно. Но в этом ужасе было что-то совсем незаметно притягательное, почти родное, но одновременно несовместимое с психикой Белого. К таким людям Кас часто относился с обожанием, подражанием и отторжением.
Да, ему было интересно изучать разные способы пыток и прочее, что нормальный человек знать не должен и совсем не обязан. Белый знал, что хоронить тело на пустыре - плохая идея, ибо из-за разложения труп станет удобрением, и над ним даже из самой сухой почвы будет расти трава. Лучше прятать тела под водой - раздеть, привязать и к ногам и к рукам камни, дабы даже в ясную погоду нельзя было увидеть жмурика под слоем ила.

- Сэр... - Он решил общаться с этим ненормальным более уважительно - жить ещё хотелось. - Вы так старались... ради меня? Я польщён. - Сглотнул.
Его резкое изменение настроения могло вызвать насмешку или подозрение, однако для Каса это было в порядке вещей - если Джин достаточно долго следил за ним, то наверняка знал это. Юноша спрыгнул с постамента и обошёл стол так, чтобы быть с маньяком по разные стороны. Если Джин двигался влево, то и Кас двигался влево. Его нижняя губа дрожала, было очевидно, он сейчас чуть ли не в обморок готов упасть.
- Х-хыа... - Громко простонал от бессилия, на секунду опуская лицо к земле, упираясь руками в стол и всхлипывая, совсем неспособный удержать слёзы. - Сэр, давайте просто поговорим, я же всё-таки пришёл, дайте насладиться вечером... - Выдыхает и на подгибающихся от страха ногах добирается до ближайшего стула, умещая свой тощий зад.
При этом взгляд Джина легко мог заметить напряжение парнишки - тот в любую секунду был готов бежать или дать отпор. Всё зависело от действий маньяка. Решит взобраться на стол или резко начать обходить его - Белый рванёт в сторону, откуда пришёл. Даст ему хоть немного освоится или сам проявит слабость - сразу же будет атакован.
Аристократ явно не так прост, чтобы умереть без сопротивления. Даже находясь на грани своих эмоциональных возможностей.

- Господи, как же сердце болит... - Щупает свою грудину, предполагая, что с ним будет делать это чудовище. Просто убивать его, похоже, не собираются - на столе какие-то подносы, а под столом - коробочки. Это всё ему? Как мило. - Можете дать воды, пожалуйста? - Юноша действительно хотел пить. - Только сначала сами отпейте. Вы не сильно оскорбитесь, если я не поверю вам на слово, что ничего тут не отравлено?
В ушах гудит. Это уже серьёзно. Грудная клетка дрожит от боли. Сердце щемит, а дышать удаётся только мелкими вдохами-выдохами, будто вокруг лёгких мелкие колючки. Старается не подавать виду и потому откидывает своё тельце на спинку кресла. В темноте его голубые глаза, кажется, флуоресцировали.

Юноша, раньше бывший виконтом, сейчас выглядел чуть менее чем аристократично. Высокий, стройный, с тонкими руками и идеальной осанкой.
Всё в нём - от поворота холёной головки и положения тонких рук, до контраста молочно-бледной кожи с мутно-аквамариновыми глазами и жёстким волосам черного цвета - всё это выдавало человека из высшего общества, благородного и воспитанного в лучших традициях сурового Бостона.
И даже в лесу одет мальчишка по прошлому статусу: рубашка из кроваво-красной ткани, светлые узкие штаны с чёрным ремешком, старый плащ - его подарил Эссен.

- Простите, что так сейчас выгляжу - ситуация не из привычных, - он рукой прикрыл быстро увлажняющееся веко, пытаясь унять неуместную слезливость, - начните разговор, будьте добры - я постараюсь поддержать беседу.
Говорит так, будто общение - это самая настоящая профессия со своими специалистами и акулами слога. Это, впрочем, не так уж далеко от правды.