Скука - самая страшная болезнь на свете, ибо со скуки совершается чуть ли не половина всех грехов человечества. Она толкает порой на совершенно немыслимые вещи, переворачивает вверх дном привычный уклад жизни и своевольно нарушает установленный порядок, и если бы существовал более страшный ад, где страдают, то это был бы ад, где грешники скучают.

Одним из таких грешников оказался и Хада Джин, больше известный под прозвищем Золотого Демона. Правда себя-то он и грешником назвал бы с натяжкой, а к демоническим созданиям и вовсе не имел никакого отношения, но слава зачастую бежит вперед нас, оголтело размахивая цветастым флагом и горланя неприличные частушки во все горло. Жизнь тридцатисемилетнего убийцы сложилась так, что после своего самого масштабного убийственного представления, разнесшего к чертям добрую часть Речного городка вблизи Валдена, ему пришлось в срочном порядке, как говорится "залечь на дно". Для этого самого заложиться было случайным образом выбрано поселение к югу с невзрачным и блеклым названием Болхейм. Тихий и миролюбиво настроенный городок встретил бродячего художника многообразием цветов и образов: улицы со вкусом были украшены пестрыми цветочными клумбами, между невысокими деревянными домами приветливо покачивались на ветру фонарики, отличаясь причудливыми формами, а со стороны местного базара доносилось людское оживление вперемешку с запахами еды, свежей травы и нагретого солнцем дерева.

Подходящее место, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок и сбросить возможный хвост охотников за головами, для которых поймать его величественную и несравненную персону стало идеей фикс в последнее время. Так думал Хада в первые несколько дней своего прибывания в этом городе. На четвертый день своего бесцельного брождения он, умирая от скуки и безделья, наткнулся на театр, мимолетно удивившись тому, что не заметил его с самого начала.

Ну здравствуй, моя сцена для следующей репетиции, - подумал он, с прищуром разглядывая здание, совершенно безвкусно увешенное флаерами, фонарями и драпировочной тканью.

Понадобилось чуть меньше месяца, чтобы вызнать об этом месте все, что требовалось. Джин превосходно умел втираться в доверие к людям, поэтому ему не составило никакого труда разузнать и о хозяине театра, личности не самой приятной, как оказалось, и о работниках, и самом здании в самых мельчайших деталях. Полученная информация тщательно и скрупулезно записывалась им в тетрадь, там же взял свое начало и сценарий для очередной постановки, вдохновение на которую убийца подхватил совершенно спонтанно. Его настолько заворожили усеянные цветами клумбы, что эта идея не давала покоя и требовала самого лучшего воплощения в больном создании творца!

К тому же, его будущая жертва сама вынесла себе приговор. А искусство, как известно, всегда требует жертв.

Никто не хватился одной из молоденьких скрипачек со сегодняшнего представления, игравшей настолько плохо, что Джин, наблюдавший из зала, едва сдерживал рвущееся наружу отвращение. Картину безобразия завершало миловидное и идеально симметричное личико. "Какая скука," -  думал Хада, единственным зрячим глазом неотрывно следя за невыразительным и малоподвижным лицом девчушки. "Скука," - думал он, глядя в испуганно распахнутые голубые глаза, перерезая чужое горло в пыльной и заваленной мусором подсобке. Что ж, с живым телом представление получилось бы куда изящнее и впечатлительнее, но раз это была всего лишь репетиция, то приходилось довольствоваться и этим. Дождавшись, когда театр,  затихнет и опустеет, он, прихватив свою сумку, вынес тело безымянной девушки и осторожно пробрался к сцене.  Сейчас та пустовала, работники постарались на славу, разобрав декорации и оборудование, лишь только багровый, практически черный в полумраке занавес тяжело покачивался над сценой. Но и этого ему было достаточно, для финальной постановки декорации он установит сам.

Джин с телом на руках ловко поднялся на саму сцену и сделал по ней пару танцующих плавных шагов, кружась в полутанце под ему одному известную музыку, после чего бережно и осторожно, будто обращаясь с невестой в ее первую брачную ночь, опустил девушку на пол и принялся за дело. Зажег одну из ламп, чтобы ее неяркий свет полукругом падал на театральную площадку, выхватывая лежащее на краю тело. Из сумки показались на глаза самодельные лезвия-ловушки, края которых напоминали лепестки цветов, и сейчас были сложены в центре, но он знал, что стоит только зачарованному механизму внутри такой ловушки прийти в движение, как смертельный цветок раскроется и пустит брызги крови красочным фонтаном. Расположив вещицы прямо по центру сцены, он собирался было вернуться к телу, как громкий грохот снаружи заставил его замереть и насторожиться. Дверь распахнулась, и в проходе показалась смутная фигура.

Хада сузил глаза. В его планы не вписывались лишние зрители. Выглядел он сейчас явно не самым лучшим образом, чтобы показываться на глаза - кипельно белая рубашка с брызгами крови и перепачканные в ней же руки до самых локтей. Глаза - темный зрячий и молочно белый, с пустой ямкой зрачка - уставились на неожиданного гостя... или гостью? Сумерки скрывали очертания, но, присмотревшись, убийца отметил действительно женские черты.

- Советую не быть храброй, а быть слепой, моя маленькая леди, - зазвучал вкрадчивый голос, в руке блеснуло сталью лезвие.

Девушка - а сомнений в том, что неожиданная гостья оказалась именно представительницей прекрасного пола, не оставалось, - не только не прислушалась к словам Хады, но будто бы в противовес зашагала навстречу, и ее звонкий девичий голосок эхом разнесся по пустующему, утопающему в сумерках залу, затерявшись где-то под высоким потолком. Джин выверенным и плавным, как и все, что он делал движением склонил голову на бок, рассматривая храбрую незнакомку; та как раз подошла достаточно близко, чтобы падающий со сцены свет мог выхватить очертания ее фигуры: невысокая, ладно сложенная, с копной темных каштановых волос, заплетенных в косы. Черты ее лица, перестав, наконец, разбегаться в разные стороны и расплываться, сложились в совершенно обычные и ничем не примечательные. И лишь глаза, живые в своем праведном негодовании, сверкали двумя черными огранёнными агатами.

Какое живое, удивительное зрелище!

— Театр закрыт. Покиньте помещение, иначе мне придется позв… - девушка оборвалась на полуслове, замолчала, замерла как вкопанная, и Джин готов был поаплодировать смене эмоций на ее лице.

Вот он, этот сладостный момент осознания! Когда ты сам еще толком не понимаешь, что произошло, но до твоего мозга доходит чуть раньше, и этот бедняга в маленькой клетке из черепной коробки заходится безотчетным тревогой и страхом. Хада весело прицокнул языком, а его губы тронула короткая ухмылка. Рассекла неровной ломанной линией его смуглое лицо, словно расходящаяся от ножа продольная рана; из-за шрама, пересекающего часть верхней губы, можно было подумать, что мужчина скалится.

Воздух вокруг них пропитался напряженной тишиной, такой густой и липкой, что хоть топор вешай, и когда Хада сделал шаг вперед к краю сцены, девчушка вдруг сорвалась с места и рванула на выход. Разумное и правильное в такой ситуации решение, оценил он, задумчиво поглядывая то на дверь, хлопок которой в безмолвной тишине помещения прозвучал подобно оглушительному выстрелу, то на лежащее у его ног бледное тело, едва-едва прикрытое тонкой вуалью одежды.

- Вот скажи мне, - со вздохом пробормотал мужчина, качая головой и присаживаясь на корточки перед трупом. - Как можно работать, когда мне вечно мешают? -  труп, понятное дело, никакого понятия не имел и отвечать не спешил, слепо тараща свои пустые глаза куда-то в потолок. Им, трупам, уже немного не до того, у них были занятия поинтереснее, чем отвечать на философские вопросы каких-то там убийц. В голову недовольно поскреблась колючими коготками мысль о том, что так невовремя заявившаяся девица скорее всего позовет охрану или, - Джин тут же досадливо поморщился, - стражу, а это опять к чертям рушило все его планы. Если его подадут в розыск и здесь, то о мирной жизни придется забыть. А ведь он только-только начал привыкать к этому городу! Нет, так совсем никуда не годится.

Не стоило ее отпускать, совсем не стоило, - твердил тихий вкрадчивый шепот в сознании, опуская холодные и пропахшие кровью руки ему на плечи. Она приведет охрану. Она все видела. Она видела твое л и ц о. Ты знаешь, что мы делаем с теми, кто видел твое лицо, Хада Джин?

Охранник, крупный тучный мужчина средних лет, с лицом невыразительным крайне и донельзя унылым дымил сигарой, уткнувшись в газетенку под неровный свет лампы, и на окрик лениво приподнял голову. Скользнул по встревоженной девушке взглядом:

- Мисс, что вы шумите на ночь глядя? Какие еще посторонние? Я никого не впускал, а мимо меня, как известно, даже мышь не проберется! - ворчливо отозвался он, неохотно откладывая газету в сторону. За все годы его работы в этом театре самым серьезным случаем был разве что уличный мальчишка-карманник, забравшийся как-то раз в буфет и попытавшийся вынести оттуда еду. Поэтому на заявление о постороннем господин Тук отреагировал весьма скептично, однако долг велел пойти, проверить и разобраться - может быть опять кто из беспризорников пошалить вздумал. К тому же юная леди и в самом деле выглядела весьма встревоженной, бледной и напуганной. - Оставайтесь здесь, мисс, господин Тук сейчас со всем разберется, - добавил он более уверенно, прикладываясь к сигаре и поднимаясь с места. Прихватив ключи и свою буковую дубинку, мужчина бодро направился в сторону театральной залы, скрывшись в темноте коридора.

Мгновения мучительной неизвестности потянулись одно за другим, секундами растянувшись в невыносимую бесконечность, будто прилипшая к подошве ботинка жвачка, а затем ночную тишину разорвал звук выстрела. Как раз оттуда, куда несколькими минутами ранее ушел господин охранник. Несколькими секундами позже в воздухе просвистело что-то тонкое и вонзилось в тускло мерцающую лампу над столом охранника, брызнувшую сотнями осколков; в темноте отчетливо стали слышны чьи-то неторопливые шаги.

Отредактировано Джин (2020-09-21 17:22:48)

Временная заминка в виде неожиданной гостьи могла помешать его репетиции, и Джин собирался исправить это досадное упущение, пока оно не вывернулось для него боком - лишние глаза и уши ему были ни к чему. Бросив последний взгляд на распластавшееся на свету бледное тело, он ловко спрыгнул со сцены, перекидывая нож в правую руку и вынимая свой Шепот; золотистый блик ласково тронул матовый бок, звук снимаемого с предохранителя оружия отозвался в тишине едва слышным щелчком, а тонкие длинные пальцы уверенно и почти любовно обхватили изгиб рукоятки. Но только убийца сделал пару шагов в сторону выхода из зала, как дверь снова распахнулась, и к постановке присоединилось еще одно действующее лицо, которым на этот раз оказался охранник.

«Все-таки позвала. Ну что же...» Хада мысленно и с недовольством цыкнул, перехватывая пистолет поудобнее, пока охранник, замерев от неожиданности при виде постороннего, пытался его рассмотреть.

- Что вы тут делаете? Театр закрыт! - зычно пробасил мужичок и, чтобы подкрепить свои слова, взмахнул дубинкой, не произведя этим на Джина ровно никакого впечатления - зрячий карий глаз тускло и без любопытства пробежался по морщинистому одутловатому лицу, даже не стараясь рассмотреть и запомнить его черты. - Молодой человек, немедленно покиньте помещ...

Бах!

Договорить охранник не успевает. На его дряблом лице застывает недоуменно-удивленное выражение человека, которому внезапно сообщили, что его бабушка умерла от чумной лихорадки, и он до конца не может поверить в случившееся; рот приоткрывается неровной буквой "О", маленькие поросячьи глазки стекленеют, а затем тучное тело грузно оседает на пол и заваливается на бок, пока на старой застиранной рубашке расползается багровое пятно аккурат напротив сердца.

Джин опустил руку, втянув носом терпкий запах пороха и дыма, совсем некуртуазно выругался в полголоса и подошел к трупу, брезгливо окидывая его взглядом, подмечая вывалившуюся из руки связку ключей. Подобрал, задумчиво покрутил в пальцах и сунул в карман, прикидывая в голове, что теперь делать с лишним телом, что так невовремя подвернулось под руку. Другого выхода у него не было: если бы охранник заметил лежащий на сцене труп, то поднял бы еще больше паники, а визит Стражи с последующей развлекательной путевкой в санаторий с решетками на окнах в его планы не входил. Ладно, с ним он успеет разобраться позже, сейчас нужно было не дать улизнуть маленькой птичке, имевшей неосторожность стать свидетельницей готовящегося действа. Хада тяжело вздохнул, проводя ладонью по нагревшемуся от выстрела стволу - в Шепоте осталось три драгоценных патрона, действовать нужно было осторожно, чтобы не остаться безоружным, если вдруг что-то снова пойдет не так.

Переступив тело, Хада толкнул дверь и двинулся в сторону гардеробной - именно туда, к выходу, предположительно, могла направиться девчушка. Он двигался торопливо, но уверенно, чутко и внимательно вслушиваясь в любой посторонний звук, пока перед ним не раскинулось просторное помещение с большим зеркалом вдоль стены и пустующим гардеробом напротив. Он успел уловить какое-то движение на другом конце, практически у выхода, но просвистевший в воздухе нож вонзился в лампу, заставив ее брызнуть осколками и погаснуть. Помещение погрузилось в темноту, на едва различимые очертания мебели тускло падал лунный свет из высоко расположенных вытянутых окошек. Девчушка была где-то здесь, он чувствовал это. Присутствие чужой жизни пульсацией отдавалось по коже, и это ощущения нельзя было спутать ни с чем. В оглушительной тишине каблуки его высоких сапог отбивали звучный ритм по гладкому полу. Цок. Цок. Цок.

«Где же ты?»

- Долго будешь прятаться, пташка? - вкрадчиво и певуче протянул, скользя острым взглядом по сторонам и покручивая оружие в руке.

Ответа, ожидаемо, не последовало, и Джин тихо хмыкнул под нос, продвигаясь дальше к столу, который привлек его внимание. Раздавшийся внезапно скрип заставил остановиться и устремить свой взор в сторону источника шума. Сощурившись, убийца сделал пару шагов по направлению к стоящим у зеркала пуфикам, однако ничего подозрительного замечено им не было. Он повел головой, шумно втянув носом воздух и прикрыв на мгновение глаза, а затем снова продолжил путь, замерев возле заваленного бумагами и осколками стола - единственное место, которое он еще не осмотрел. Медленно, будто растягивая удовольствие, Хада обошел столешницу и резко присел на корточки, сталкиваясь взглядом с забившейся в угол девчонкой. Зрячий глаз вспыхнул темным огнем по краю карей радужки.

- Ну, здравствуй.

Протянув руку в темноту, он цепко ухватил девушку за руку, сомкнув пальцы вокруг ее тонкого девичьего запястья, и выволок ее из-под стола, поднимаясь на ноги, крепко удерживая и разглядывая почти вплотную. В голове зародилась одна идея, задела его разум ослепительной вспышкой, и Хада полубезумно осклабился.

Отредактировано Джин (2020-10-06 13:02:29)