Следом на арену вышел широкий старик в огромном вышитом халате, шёлковом шарфе со звёздами, тапках на босу ногу и квадратной академической шапке на голове.
- Господа присяжные заседатели, господин герцогствующий канцлер, - старик поклонился гидре, а затем - зелёному фэйри во главе всего балагана, - миледи Неклади.
Таво театрально забросил шарф через плечо и в витиеватом жесте вскинул руки вверх.
- Будучи первым, кому представилась честь ответствовать перед собранием, я безмерно рад, что вытянул короткую соломинку, и вас за сим приветствую.
Старик начал обходить арену кругом и указал рукой, куда удалился Ротт.
-  Как известно всему Валдену, сир Квадрагинтиллион - главнейший гей-хлопец из всех. Чего уж тут скрывать перед честным народом, у нас долгие трепетные отношения. Как пришёл он ко мне впервые - возьми, говорит, меня, мудрый старец, покажи жизнь. Неумолим он был в своих просьбах, но а я что? Обработал его что так, что этак - и на конюшне, и в подсобке. Ведь я - добрейшей души человек, всё для людей, ничего для себя, на благо отчизны и родной стражи всей душой - за мной дело не постоит.
- Что у тебя там постоит, дед? - послышался смешок с края арены.
- Всё, что надо, как по часам. Но о чём бишь я? История моя, конечно, вся целиком посвящена бравым стражам закона и только лишь они принимали в ней участие.
Седовласый фэйри запустил руку в карман камзола и выудил из неё просаленный газетный свёрток. Ловко развернув его, старик представил взгляду присутствующих печального вида сушёную воблу без глаз и чешуи на одном боку.
- Со мной сегодня, правда, будет выступать ассистент - господин Воблин Даблин, который вызывался тоже поучаствовать, но соломинки ему не хватило на жребий.
Вобла озадаченно отвечала молчанием в пустой глазнице. Таво же развернул сальную газету, распрямил её и расправил в одно полотно. После чего пару раз постучал по шуршащей бумаге, и из неё ровно по форме размером выпало на землю и шлёпнулось мутноватое грязное зеркало. Булькнула грязь, а вместе с ней звякнуло и зеркало, когда дед прицельно швырнул в него воблу, будто в игре в ножички. Вобла нырнула в зеркало и превратилась в старика - такого же лохматого, дремучего и обширного как сам Таво, один в один лицом.
- О как!
Старик в отражении кивнул и показал большой палец.
- Во!
Таво кивнул ему в ответ и начал:
- Значит так. Случилось всё давным давно - через десять лет после начала года Лютых Лун.

На дворе стоял безжалостно дикий в холоде декабрь. За окном +30, в камине - лёд и снег. Вышел я тогда на дорогу, так сразу до костей и замёрз, околел и помер как был. Думаю, во дела, надо бы закурить. Только подношу махорку к трубке, как мне Смерть вдруг пальцем грозит и рычит что есть злобы:
- Некогда перекуры курить, лентяй, иди давай за работу - погреба со снедью для Ледяного пусты. И всё из-за тебя!
Я бы и ответил чего - хоть бы бе, хоть бы ме, но и в правду - дракона надо кормить, и кто уж как не я знаю как его прокормить. Взялся в путь. Иду, получается, по реке. А река-то да не в русле. Струится, звенит в ней вода, да ни капли не мокрая. Вот, думаю, зачем галоши надевал. Так и иду себе неспешно, думаю думы, а мимо скачет на бешеной скорости карета запряжённая василиском с головой коня и телом лошади. Скачет он, тыжится-пыжится, а всё вровень со мной катит.
Ну, мне-то что до него, у меня свои заботы. Остановился я, значит, гляжу на дорогу, а там камень. Наклоняюсь, чтобы осмотреть его повнимательнее, - глядь, а камень-то из воды сделан, булькает себе, головастики в нём плавают. А кучер рядом всё василисков погоняет и погоняет - животные все в мыле, красные как мыши. Та кучер и сам чуть из седла, на котором скакал, не выскочил - ещё чутка и взлетит, как медведь, что по осени в стаи собираются и на юг мигрируют. Из последний сил, удерживая руль своей яхты, кричит он мне:
- Порфир Порфирыч, мне за вами не угнаться никак! Куда вы так несётесь?
А я ему:
- Погоди, Захар, и тогда успеешь.

- Так карета, небось, маленькая была. - вмешался вдруг в рассказ старик в отражении зеркала.
- Маленькая не маленькая, а в десятеро меня выше. - отвечал ему Таво.
- Так, выходит, это ты - крохотный был. - упорствовало отражение.
- Крохотный не крохотный, а через горы Хап одним шагом переступил. - а затем поднял ногу и стащил с неё махровый тапок. - Взгляни на сапог - ёлки до сих пор с подошвы оттереть не могу. Но ты не отвлекай!

Жму я, значит, дальше упор лёжа, восхожу себе на Вершину Мира, клац и поймал зубами лосося. Дай, думаю, позавтракаю, и продолжу путь. Но только эта птица взяла и как заговорила, мол:
- Дед, не ешь меня. Лучше взгляни, какая красота вокруг.
Протёр я глаза, глядь - а вокруг во все стороны окрест поля золотые, свекла колосится, да травы цветут.
Ух, думаю, во красота какая!

- Декабрь ж на дворе, какая свекла! - воскликнул Воблин.
- Декабрь не декабрь, а свекла заколосилась. - парировал старик.
- Так то ж мороз стоял и ты весь околел. - напомнил коллега.
- Так я свекле не товарищ, вот и околел! - пояснил Таво, и продолжил.

Так восхитительно красиво было, что я как был - так с открытым ртом и застыл. А в него как ворона залетела, а за ней ещё одна и вся стая целиком. Закусил я ими и птицу-рыбу хотел было отпустить. Да там солнце нашло на тучу, тень упала и как звезданула мне по голове. Я растерялся и всё позабыл, что хотел. Рыба-птица смотрит на меня и не говорит. Зато я подумал и как понял, как заговорил:
- Сколько Ледяного дракона ни корми, он всё на Волю смотрит.

- Так-то. - заключил пожилой фейри, будто это должно было что-то в самом деле значить, и в воздухе повисла тишина.
- Цветёт ли конопля на маковом поле? - через полминуты размышлений резко воскликнул дед.
- Что ж. Думайте сами, решайте сами.
Таво немного печально развёл руками, а затем заговорщически улыбнулся, свернул зеркало обратно в газету и закончил выступление.

Отредактировано Таво (2020-05-06 03:23:20)

Бибиди сделала глубокий вдох и... С разбегу спрыгнула с крыши, а когда была уже совсем близко к земле, забила крыльями, чтобы аккуратно приземлиться. Она вскинула руки вверх. демонстрируя публике эффектное преземление, после чего повернулась к лорду Неложу поклон с отставленной ногой назад, а второй чуть согнутой в колене.
- Дамы и господамы, встречайте, Бибиди Бобиди Бу!
Бу сделала глубокий вдох, было видно, что она слегка нервничает, но навыки торгаша в ней не спят. Фея умело могла сочинять, поэтому просто позволила потоку слов самим складываться в предложения.
- Что ж, начнём с конца! - Бобиди сложила руки за спиной, выставив локти для удобства в разные стороны, чтобы крылья не мешали, а после пошла по кругу спиной вперёд. - Эта история произошла прошлым летом. Где-то была середина декабря.

Так вот, шла я тогда как и все, руками по мягким камьям, гуляла. Погода стояла просто отвратительная, луна так и светила тем днём мне в уши! Самое то время для пикника за городом! Вот шла я, шла, но дорога шла назад.
- Что за шутки?! - промолчала я, поставив ноги в боки. - Кто со мной играет?!

- Но вы же знаете, каково это, гулять по загороду? Так шумно, но дороги-то. Мы в Сказкеили в России? Что с дорогами? - Бибиди поставила руки в бока и посмотрела на лорда, как будто требуя от него ответа на свой вопрос. Новсё же быстро сменила гнев на милость и взлетела в воздух, показывая, каким образом она шла руками по дороги. Ой, как хорошо, что фия обожает треники!

- Иду, иду, а тут со мной равняется носорог. Тонкая жёлтая длинношеея собака была рада меня видеть, поэтому принятась бодать мои пятки.
Ну, я как дуку, так он отъехал назад, но снова нагнал.
- Как ты туда идёшь? - возмутилась я не своим от грусти голосом.
- Чтобы стоять на месте, надо идти очнь быстро. А чтобы идти вперёд, надо идти ещё быстрее, - сказал слон, поправляя свою корону, и укатился.
И правда, нужно же катиться очень быстро!Я отстегнула крылышки, положила в плетёную корзинку, скрутилась в клубок и покатилась. Наконец, мне удалось продвинуться вперёд. Всё дальше-дальше-дальше, пока...

- Я вернулась в Валден. Так и закончился мой пикник с голодным желудком.. Есть ли дороги, которые ведут из Валдена? Я не знаю, никогда таких не ела.
После чего демонстративно поклонилась и отошла, чтобы дать слово лорду о его решении.

Вы знаете, что на факультеты актерского мастерства охотнее берут мальчиков, чем девочек? Айе сидела в первом ряду зрителей с видом Изольды Серафимовны, которая на 100% уверена: она примет во-он того красавца, даже если он может играть только говорящее бревно. И будь ты хоть трижды талантливой исполнительницей с сиськами - тебе не выдержать конкуренцию того красавца!
В общем это лирическое отступление сводилось к тому, что Айе заранее решила, что будет поддерживать Ротта. Просто так, из орденской солидарности ну... ну и потому что это Ротт. Она думала даже сделать плакат с его наглой рожей, но рожа выходила слишком уж кривой. Поэтому она решила включить всю свою креативность: на ней была белая (слегка прозрачная) майка с красным квадратом. Стильно, свежо, молодо.
Но кажется что-то пошло не так, потому что самым больший восторг у Айе вызвали не выступления гладиаторов (которые она слушала с крайне придирчивым лицом, даже помечая что-то в блокнотике с умным видом!), а огромный розовый предмет в руках гоблина...

Вообще Керах пришла сюда не для развлечений, а по делу. Стащив из внешнего мира несколько бочек Ирландского Гиннеса, Керах очень надеялась толкнуть их в какую-нибудь местную таверну и может быть даже поставить это дело на поток, обеспечив неустанный приток денег. И сюда Керах и Эхри, конечно же, завалились с хорошим таким и пухленьким бочонком на попробовать, причем всем, кому будет интересно. И шум, который был в таверне, был слышен аж с улицы, поэтому это казалось прекрасным местом для того, чтобы начать.

Керах с интересом смотрела на плетеные стульчики и лежащую в луже гидру, и краем уха вслушивалась в сбор народу на соревнования лжецов. И звучало это, на самом деле, даже весело. Поправив тяжелый бочонок с пивом, Керах бочком-бочком подошла к барной стойке, за которой хозяин таверны старательно что-то протирал.

- Эй, уважаемый, - отозвалась она, опираясь локтем на немного липкий стол, - не хотите ли подавать своим гостям сегодня особое предложение алкоголя? Они не пожалеют, отвечаю. Сегодня специальное предложение. - Так и не заметишь в этой бестии с бизнес-жилкой принцессы, которой она была в прошлом. Но это лирика, конечно же.

Интеракция с хозяином таверны была недолгой, вскоре по бокалам полилось темное густое пиво, и Керах, чокнувшись бокалом с Эхри, отправилась смотреть на выступления на так называемой арене. И не пожалела, в общем-то. Смех красноволосой девушки с пивом иногда прерывался определенным громким свистом через пальцы в поддержку многичисленных геев, которые не геи, и она, в общем-то, поняла, что день прошел совсем совсем не зря. И каким же хорошим было это пиво, черт.

Одетый лишь в тканый акетон и подбитые сапоги, землю тренировочной площадки седьмого отряда месил сэр Эссен. В его руках был затупленный двуручный меч. На лбу блестели капли пота. Напротив него, тяжело дыша стоял Фрелд Три Кружки. Повернув голову, крепкий, словно кряжистый дуб, старик, сплюнул на землю. – Добрая атака у тебя Герман. А защиты и нет почти. – Медленно произнес Фрелд. На что рыцарь лишь пожал плечами. – На доспех рассчитываю. Да и защита есть. Все одно, мечом одним, не так сподручно, как щитом защищаться. – Фрелд, поднимает такой же двуручник. – Ну, давай еще разок что-ли.

Рывком мужчина преодолевает дистанцию в несколько шагов. Сильным ударом скрещивая мечи. Полукровка чуть выше и тяжелее человека, но Герман сильнее. Сжав зубы, со скрежетом давит он на клинок Фрелда. На выбритых висках пульсируют напрягшиеся жилы. – Гермаааан… - Раздается справа голос Сигрун. Воин поворачивает голову, тут же получая от Фрелда крепкий удар локтем в челюсть. – Тьфу ты. – Качает головой Эссен. Сплевывая слюну и щупая языком зубы. - Вроде целы. Я ж отвлекся. – С укором говорит он Фрелду. -  А ты не зевай в бою! – заявляет его командир. Обе пары глаз, серо-стальные и карие, обращаются к подбегающей зеленоглазой, воинственного вида девушке, со шрамом на скуле.

- Что случилось, Сигрун? – Хмуро спрашивает Герман, положив тренировочный меч на дощатый стол. Фрелд, оперевшись на меч, стоит рядом. – Ротт, командир наш. С ума сошел.. – Эссен приподнимает бровь. – Сильнее, чем обычно? – Фрелд разочарованно качает головой. – Проклята эта должность. Тут и в воду глядеть не надо. Я всегда знал, должность главы гильдии, давно проклята. И к ведьме не ходи. – Сигрун отдышавшись, поблескивает зелеными глазами. - Ну или, по крайней мере, решил предать мечу дальнюю захудалую таверну. Собрал свой отряд и уп…- девушка исправляется, под взглядом Фрелда – и ушел, просто ушел. Босой и в майке. Его разведчики из шестого видели. – Три Кружки задумчиво чешет окладистую бороду. – Может облава? – Спрашивает Эссен. – Я бы знал. – Парирует Фрелд, качая головой. – Ладно. Хоть распоряжений и не было, надо бы глянуть. От Тени их почти никогда и не было. Всё сам, всё сам.. – С ноткой грусти, добавляет Три Кружки. Эссен вздыхает, вытирая со лба пот ладонью. – Хорошо. Сиг, сбегай за Люми. Она медитирует вроде как. У вас в спальне. – От чего-то хихикнув, воительница кивает и уносится в сторону башни Стражей. Эссен переводит непонимающий взгляд на Фрелда, но тот лишь пожимает могучими плечами. – Молодые еще. Озоруют наверное. Вот помню, я, когда был мал, так мы портки воровали. У купающихся. И прятали. Было дело. – На лице полукровки появляется широкая ностальгирующая улыбка..

Через 15 минут сборов, по улицам Валдена, шествовала четверка стражей седьмого отряда. Фрелд, в своих начищенных латах, шел рядом с Сигрун, которая заплела волосы в короткую косицу на затылке. Виски у нее были гладко выбриты. Следом шли Эссен и Айнон. Воин в своем стандартном облачении. Люми, сделав высокий конский хвост, ограничилась нагинатой. Оставив в башне лук, колчан со стрелами и стальную пластину усиления своего доспеха. Добравшись до искомой таверны, стражи с удивлением обнаружили в ней, попивающих пиво «безумцев» из четвертого. На вопросы, где Ротт? Их соратники, показывали куда-то себе за спины, на задний двор.

Вошедшие пропустили вводную информацию, как и представление распорядителя сего мероприятия, однако Фрелд, повертев головой, воскликнул. – Тьфу ты. Это же арена Лжецов. Всё понятно. Проходим ребята. Рассаживаемся. – Непонимающе покачав головой, Герман развел руками. Обернувшись к девушкам и репетуя команду. – Проходим. Занимаем места. - Довольно шумно продвигаясь к свободным местам, стражи кивками приветствовали собравшихся. Впрочем, среди гостей были и знакомцы гильдии, с которыми здоровались отдельно. Ротт, пока не заметивший отрядников, выглядел не самым лучшим образом. – Болеет? – Поинтересовался Эссен у Фрелда. – Запил. – Махнул рукой седобородый воин.

Начав выслушивать истории выступающих, Эссен лишь переглядывался с девушками. Фрелд выглядел спокойным. Чесал бороду время от времени. И прикладывался к фляге. Услышав вроде бы известное слово, но в тоже время, какое-то незнакомое, мужчина наклонился к уху Сигрун. – Кто такие, эти геи? Я что-то запамятовал.. - Сигрун хохотнула. А мягко улыбающаяся Люми, наклонившись, шепотом стала пояснять Эссену..  – Да? Даже не подумал бы. – Глухо произнес воин под шлемом. Когда Ротт продемонстрировал нарисованную картину с персиками, Герман даже закашлялся. От чего Фрелд, стал гулко стучать его по спине. Расстегнув ремешки шлема, мужчина стащил топфхельм с головы. Демонстрируя коротко стриженую голову с небольшой площадкой волос на голове и полукругом выбритыми висками. Брови Эссена были нахмурены, а на лбу появилась складка. Потерев пальцами налившийся кровью шрам на верхней губе, он уже было хотел встать и заявить, что он не то, что персиков. Он вообще никогда ничего не воровал. Но потом решил не вмешиваться. – Недурственно нарисовано. – Заметила Сигрун. – Почти как твои. – Обратилась она к смутившейся Люми. Насупившись и удерживая подмышкой топфхельм, Эссен заметил вышедшего следом седобородого джентльмена, приступившего к выступлению. Борода его, была пожалуй, ничуть не реже бороды Фрелда. А фигура, так и крупнее. Разве что, доспехов на нем не было. Рассказ его был степенный и обстоятельный. Но, совершенно непонятный. От которого Герман, второпях отстегнул с пояса фляжку и сделал несколько глотков. Прохладный чай. С мелиссой. Приготовленный Люми. Приятно освежал.

Тяжело вздыхая, мужчина помассировал виски пальцами. Может облава? Замаскированная операция. Задержание убийц и грабителей. Пощупав рукоять бастарда, рыцарь даже чуть вытянул клинок из ножен. Ладно. Нужно ждать дальше. Проводив взглядом взошедшего на сцену зеленого лорда, Эссен подозрительно прищурился. Опасные монстры. Гоблины благородных кровей. Сейчас наверное Ротт всех повяжет. Или как там его сейчас зовут. Гуймихо. А степенный дед, надо же. Вообще миледи представился. Что-то объявляющий лорд Нелож внезапно поднимает странноватую палицу, розового цвета. При виде которой, Люми краснеет, поблескивая карими глазами. А Сигрун вновь оглушительно хохочет, хлопая себя ладонями по бедрам. – Воры. Оставили какую-то бедную девушку без удовольствия. – Эссен, ожидающий сигнала к атаке, водружает шлем на голову, затягивая ремни под подбородком. – Что оставили? – Не очень внимательно спрашивает он, вновь оглушая окружающих металлическим оттенком голоса. Один Фрелд выглядит невозмутимо, скрестив руки на груди. К сожалению, сейчас он оказался дальше всех сдвинут вправо и Герман теперь уже, не может выяснить план. Мешают рассевшиеся вокруг люди. Аплодисменты? Может это сигнал. Эссен встает вместе с многими зрителями. И гулко бьет кольчужными перчатками друг об друга. – Дивные баллады, трубадуры. – Громко говорит он. – Хоть и без музыки. И не складные совершенно. – Добавляет тише. В это время, справа, как можно дружелюбнее расталкивая зрителей, протискивается Фрелд. – Как всегда, хаотично. Но забавно. – Утирая слезу, добавляет Три Кружки. Так же, громогласно хлопая в ладоши. – А? – Повернув голову к командиру, Эссен перестает хлопать ладонями..

Отредактировано Герман Эссен (2020-06-03 11:04:03)

Таво был настоящим мужчиной. Ротт, как только ушел в притягательные глубины питейного заведения, тут же осознал, что следующий претендент на звание главного лжеца Сказки достоин права носить свою седину. Активно выпивая вместе с отрядом и вникая в дремучую назидательную историю старика, он с удивлением отметил прибытие множества знакомых лиц. В этот день на арене решили собраться представители доброй части гильдии. Мало было присутствия вечных дебоширов из четвертого отряда, так сюда еще и заперлись члены седьмого. После их появления обстановка тут же заиграла каким-то резко обострившимися красками социального равноправия, а коалиция из участников-гомосексуалов-мужчин пополнилась вкраплением яркой и заметной лесбийской пары. Тучный и видный командир рыцарей тут же приковал к себе оценивающие взгляды болельщиц постарше, чем составил возможно непрошенную конкуренцию известному ловеласу — Таво. Впрочем, по причине целей своего посещения данного места, последний не мог отвлекаться и следить за сохранностью юбок, чей возраст перевалил за сотню-другую лет. В перемещающемся буйстве криков, возгласов, всхлипов и переливающихся кружок одноглазый уловил и особь притягательной красоты раннего урожая. По креативной майке с изображением его минималистичного портрета, Квадрагинтиллион тут же понял, что победа уже почти у него в кармане. И немудрено, ведь большая часть сидящих рядом с Айе мужчин только и ждала очередной оказии лицезреть вздымающуюся пикантным потрясыванием грудь, которую девушка демонстрировала просветом тончайшего материала надетого по случаю гардероба. Еще через какое-то время увеселительных мероприятий, кутежа и повышающегося градуса настроений, страж отметил уже не осознанным взглядом присутствие под одной с ним крышей контрабандистов, чья преступная подноготная взывала к спортивному и даже соперническому признанию. Но сегодня он здесь был не для того, чтобы с кем-то спорить, кого-то ловить с поличным, вершить правосудие или просто мешать совместному празднику жизни. Посему, преисполненный состоянием алкогольного опьянения и охотно тому поддающийся, Ротт, заметной танцевальной походкой поплелся во двор, где соревнование лжетворителей перешло в фазу активного голосования. И Бешеный Пес не был бы самим собой, если бы в любом месте, на любой вечеринке и публичном скоплении, где собралось больше народа, чем вмещалось в численность его отряда, не затеял бы драку. Или хотя бы не стал невольным свидетелем таковой. Широко улыбаясь и грациозно подхватывая Германа за латный локоть, Квадрагинтиллион приблизился к тому настолько близко и навязчиво, что со стороны это могло выглядеть как акт домогательства.
— Геееееерман, — прошептал он почти интимно, — пускай твои перчатки треснут, но сделай так, чтобы от ваших аплодисментов этот молодой человек, — Ротт небрежно, трясущейся от пьяной горячки рукой, не сразу, но сумел указать на Таво, — победил! Далее он по-отцовски похлопал воина по плечу, и, потеряв к тому всякий интерес, поплелся дальше. Среди стульев и наскоро организованных зрительских рядов, боец почти насмерть сцепился с каким-то феноменальным цветком-трансформером, но то ли от отсутствия опыта сражений с подобными существами, то ли от диковинной красоты его спутницы, он не стал усугублять ситуацию и просто поддался, подставляясь под очередной удар разноцветных лепестков.
— Ладно — блять! — ладно! Вскрикнул Ротт, упав на одно колено подле больно знакомой ученой, чьи рога в полумраке освещения привиделись ему огромного размера вилкой, — только без болевых! Отпусти нахуй! Кое-как вырвавшись из медвежьей хватки цветка-мирмидонца, Квадрагинтиллион против воли совершил путешествие в несколько метров на четвереньках. Уперевшись взлохмаченной гривой рыжих волос в чью-то упругую коленку, он медленно поднял голову, дабы лицезреть знакомого по истории с наскоро выпитым зельем монстра размера. Конской, даже по меркам коней, величины причиндалы прицельной фокусировкой ствола угрожали сохранности Бешеного Пса, из-за чего тому пришлось искать поддержки в лице соседки по несчастью. К сожалению, этой самой соседкой являлась жена Молота, которая, если Ротту не изменяла память, не должна была существовать вовсе. Никогда. Дивной внешности дама-подсолнух будто бы признала в своем избраннике Тарзана, единственно способного оценить ее удручающе тонкую и вытянутую фигуру. А иначе как можно было объяснить то обстоятельство, что она продолжала сидеть вместе с ним, невзирая на крайне скудный эмоциональный диапазон единорога, связанный с неугасимым желанием беспорядочно и яростно сношаться? К счастью или трагедии, а Ротт, будучи адептом Ордена Мистрэ, разделял философию крепкой мужской взаимовыручки, а потому поспешил заступиться за своего приятеля.
— Молот, ебаная конина! А-ну убери ее нахуй отсюда, — не дожидаясь реакции, заметно поддатый Квадрагинтиллион, при помощи отцовского подзатыльника, даровал подружке коня притягательную страсть поцелуя с полом, а сам занял мгновенно освободившееся место, — Ты — мужчина, Молот, — с чувством глубокого сакрального смысла ратовал страж, с силой сжимая передние копыта не завидного скакуна, — и ты вообще ни с кем считаться не должен, понял? Все, что ты должен, так это знать — блять! — что при любых обстоятельствах нужно поддерживать своих и не ебать себе мозги! Давай! Бля! Ори вместе со мной! БИ-БИ-ДИ — ОТСТОЙ! РОТТА ВОЛОС СЛОВНОЙ ГЕМОРРОЙ! ТАВО — НАШ ЕДИНСТВЕННЫЙ ГЕРОЙ! ПУСТЬ УСАТЫЙ И СЕДОЙ, ЗАТО ХЕР СТОИТ ГОРОЙ! Не давая Молоту право выбора и свободу проявления собственной воли, мужчина принялся хлопать чужими копытами с такой силой, что если бы это был более утонченный и изнеженный единорог, то арена лжецов впервые за историю своего существования внесла в свои хроники смерть от рьяного рукоплескательства.

Отредактировано К. Д. Ротт (2020-06-04 19:24:32)